Великие люди, но никчемные родители: 6 историй
Эти родители были великими правителями, поэтами и писателями, но история часто умалчивает о том, как они обошлись со своими родными детьми. Специально для «Летидора» психолог Мария Баулина рассмотрела исторические факты в психологическом ключе.
Иван Грозный, убивающий своего сына, стал хрестоматийным примером плохого отца. Но в истории было немало других, пусть и менее трагических случаев, связанных с родительской безответственностью. Чему можно научиться на чужих ошибках?
Петр I и сын Алексей
Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе. Н.Н. Ге, 1871
Первенец Петра Великого первые годы жизни провел у бабушки, а затем у тети. Когда Алексею было девять лет, у его отца, наконец, проявились родительские чувства. Но они выражались в том, что царь решил найти сыну наставников-мужчин вместо заботливых родственниц. Так с различными учителями и советчиками детство Алексея и прошло, а папа все это время «был на работе». В 17 лет царевич начал было сближаться с отцом, получая от него некоторые поручения.
Однако в это же время у Петра стали появляться дети от второй жены, поэтому семейные хлопоты вновь отдалили его от первенца.
Вскоре Алексей тоже женился и стал отцом, но семейное счастье обошло его стороной: после рождения сына супруга умерла. И в это тяжелое время Петру было не до царевича: процесс «производства» детей наконец-то увенчался успехом, и после пяти дочек у него и Екатерины родился мальчик! Это поставило точку в так и не сложившихся отношениях отца и сына.
Ведь теперь он не был нужен Петру даже как наследник.
Царь стал заговаривать о том, чтобы Алексей постригся в монахи – как известно, в те времена это был универсальный способ избавления от ненужных людей. Царевич подумал-подумал и сбежал за границу готовить переворот.
Интересно, что Петр I, несмотря на отсутствие интереса к своему первенцу, запрещал ему общаться с матерью, отправленной в монастырь. Конечно, это было обусловлено не столько ревностью, которая часто сопровождает современные разводы, сколько политическими соображениями. Но этим запретом царь своими собственными руками подтолкнул сына к общению с более радикально настроенными противниками.
Петр Великий допустил все возможные ошибки молодого отца.
Он заменил себя и мать другими людьми, не скрывал большей привязанности к младшему сыну, не принял взросление своего ребенка и появление у него собственных интересов. Кроме того, как большинство мужчин того времени (и некоторые папы современности!), царь был уверен в том, что воспитание мальчика нужно начинать не раньше подросткового возраста.
Екатерина II и сын Павел
Портрет Великого князя Павла (А. Рослин) и Портрет Екатерины II (Ф.С. Рокотов)
Если рассматривать отношения императрицы с ее сыном не в историческом, а в психологическом ключе, то, несмотря на внешнюю схожесть с конфликтом Петра I и Алексея,
здесь было не безответственное равнодушие, а использование ребенка в конфликтах с мужем и свекровью.
Достижения Павла всячески принижались и высмеивались Екатериной. Она никак не препятствовала распространению неприятных слухов о его «ненормальности» и о том, что его отец вовсе не Петр III.
Отголоски соперничества со свекровью можно увидеть даже тогда, когда Екатерина сама стала бабушкой: она никак не отметила совершеннолетие сына, но устроила пышные торжества по поводу женитьбы внука, готовя его в свои преемники. В этих поступках прослеживается вызов давно умершей Елизавете:
«Смотрите, ваш внук ничего не достиг, а мой станет императором!»
В своих письмах ближайшим советникам Екатерина так и писала о внуке: «мой Александр».
Атмосфера постоянного соперничества в семье наложила отпечаток на всю последующую жизнь Павла, начиная с его «войны замков с дворцами» в архитектуре и заканчивая поддержкой своего брата, внебрачного сына Екатерины от Григория Орлова, с которым его объединяло отсутствие нормального детства и любящей матери.
Иосиф Сталин и сын Яков
Несмотря на смену политического строя, семейные проблемы коммунистов практически повторяют монархические распри. Яков Джугашвили был старшим сыном Сталина и родился еще до революции в первом браке, который продлился совсем недолго из-за смерти жены. До 14 лет мальчик жил в Грузии у тети и увидел отца лишь после переезда в Москву. Однако у отца в это время была уже другая семья, и недавно родился сын Василий.
Поэтому Сталин ограничил выполнение отцовского долга предоставлением подростку крыши над головой.
Он никак не помогал адаптироваться юноше, говорящему только по-грузински, в Москве, пренебрежительно называл «волчонком» за застенчивость и молчаливость, не давал каких-либо наставлений. Из всех ипостасей родительской роли Сталин выбрал лишь осуждающую и карательную. Результат не заставил себя долго ждать: сразу после школы Яков тайно женился на однокласснице, а когда Сталин об этом узнал, сын попытался застрелиться, после чего очень долго восстанавливался физически и психологически. Будь в Сталине хотя бы капля родительской ответственности, он бы отнесся к попытке самоубийства сына как к пику кризиса в их отношениях и попытался бы изменить свою стратегию. Но поступок Якова лишь усилил прессинг.
Сохранились воспоминания очевидцев о реакции Сталина на попытку самоубийства его родного сына: «Ха, не попал!»
Забота Иосифа Виссарионовича о собственной репутации также оказалась важнее жизни сына. В начале войны, когда Яков попал в плен, Сталин не захотел идти с немцами на переговоры о его обмене, хотя во все исторические периоды это было нормальной практикой военного времени. Отцовская стратегия поведения «в лоб», без какого-либо намека на дипломатию привела сына к удачной попытке самоубийства в концлагере. Чувство собственной ненужности и никчемности, старательно внушаемая Сталиным с подросткового возраста, сделало депрессию Якова невыносимой.
Алексей Максимович Горький и сын Максим
А.М. Пешков (Максим Горький) с сыном Максимом Пешковым. Париж, 1912
История этих отношений – о том, как опасно смешивать родительские чувства с дружескими.
В отличие от вышеупомянутых исторических личностей, Горький очень любил сына, но был настолько поглощен своими отношениями с женщинами, путешествиями и попойками с литераторами, что просто не успевал заниматься его воспитанием.
Маленький Максим вынужден был присутствовать на многочисленных застольях и обсуждениях весьма пикантных тем.
Сохранились воспоминания его подруги детства, которая описывает нарисованные сыном Горького карикатуры, изображавшие шестиэтажные гамбургские публичные дома в разрезе.
Непонимание А. М. Горьким своей родительской функции плохо отразилось и на взрослой жизни Максима. Современники утверждают, что писатель откровенно ухаживал за женой сына, не думая о своей ответственности ни перед ним, ни перед своими внучками.
Результат педагогических ляпов Буревестника революции был очень печален.
Максим начал выпивать, в последние годы жизни нигде не работал и умер от воспаления легких после того, как заснул на улице в состоянии сильного алкогольного опьянения.
Марина Цветаева и дочь Ирина
Дочери Марины Цветаевой – Ариадна и Ирина
Пожалуй, это одно из самых ужасных свидетельств родительской безответственности в новой российской истории. Будучи поэтической натурой с тонкой душевной организацией, Марина Цветаева не смогла справиться с бытовой неустроенностью послереволюционного периода,
поэтому решила отдать два лишних рта, а именно дочерей семи и двух лет, в приют.
Поклонники Цветаевой могут сколько угодно убеждать противников в том, что поэтессе было не на что их кормить и одевать, однако именно в это время Марина спокойно пишет стихи, работает над изданием сборника и принимает гостей – то есть сама что-то кушает и чем-то топит печку. Трудно представить себе любящую мать, которая способна заниматься каким-либо творчеством, зная, что ее дети тоскуют от разлуки и продолжают голодать!
Но Марина посчитала, что ее стихи важнее жизни двухлетней Ирины, которая, как и любой малыш, оказавшийся далеко от мамы, быстро регрессировала, начала страдать от недержания и аутистических проявлений.
После долгих раздумий (а они действительно были непростительно долгими, хотя приют находился не на Камчатке, не в Крыму, а в Кунцево!) Марина забрала домой заболевшую старшую дочь Ариадну.
А младшая Ирина осталась в интернате и вскоре умерла там от голода.
Интересно, что сама Марина Цветаева в этот период не болеет и нигде в письмах к знакомым не упоминает о том, что находится на грани истощения. Скорее всего, для двухлетнего ребенка дома можно было бы найти небольшую порцию еды – тем более что Цветаева жила не одна и жаловалась, что в квартире она «все время на людях».
В письме к мужу Сергею Эфрону поэтесса пишет, что Ирину нужно «просто забыть», и обещает, что когда-нибудь родит ему сына.
Такая милая инфантильность: извини, дорогой, что сломала ценную вещь, – я обязательно подарю тебе другую, лучше прежней! Спустя двадцать лет родительские обязанности в отношении младшего сына Георгия для Цветаевой также оказались непосильной ношей. Повесившись, она оставила мальчика-подростка на знакомых, написав об этом в предсмертной записке.
Астрид Линдгрен и сын Ларс
Астрид Линдгрен и ее сын Ларс
Всемирно известная сказочница и знаток детских душ начала свое близкое знакомство с детьми весьма неудачно, случайно забеременев в 17 лет.
Проблемы, связанные с угрозой репутации женатого отца Ларса, и финансовая неустроенность побудили Астрид отдать мальчика в приемную семью. Можно было бы написать «вынудили», однако объективности ради надо учитывать, что Швеция в конце 20-х годов XX столетия вовсе не Россия XVII века, поэтому деревенская общественность уж как-нибудь пережила бы появление у соседей внебрачного ребенка.
У Линдгрен всегда были хорошие отношения с собственными родителями, держащими большое хозяйство, и при желании она вполне могла бы пожить вместе с малышом у них.
Писательница забрала сына из приемной семьи лишь спустя пять лет, пропустив все самые важные этапы развития ребенка!
Ныне здравствующий сын утверждает, что всю жизнь продолжал общаться со своей «первой», приемной мамой.
Пока малыш был у чужих людей, Астрид не умирала от голода, не подвергалась гонениям, а работала секретарем в Королевском автоклубе и встречалась со своим будущим мужем. Справедливости ради нужно сказать, что она навещала Ларса в приемной семье, однако он был лишен общения с другими своими родственниками.
Большую часть жизни Астрид Линдгрен скрывала этот факт своей биографии, вероятно осознавая безответственность своего поступка.
После воссоединения с сыном и усыновления малыша мужем писательница постаралась наверстать упущенное, став образцовой матерью, а затем и любящей бабушкой. Так что эта история с хорошим концом – разве могло быть иначе у доброй сказочницы?