Игорь Мальцев о том, почему самое страшное на свете – пьяные женщины

Когда в нашем рационе была только «Гымза», «Рубин» и «Бисер», а у пролетариата 777 и водка, мое детство происходило в атмосфере чудовщиных мизогинистических мифов и легенд. Они принимали формы вербальных высеров, которыми мужички любого возраста делились между собой в курилках, среди вонючих папирос и сигарет Лайка, которые, впрочем, в народе назвались «Портрет Тещи». Дискурс (что бы это ни было) сводился к паре бесхитростных сентенций – «женский алкоголизм неизлечим» и «пьяная баба п%#де не хозяйка». То есть как бы народная мудрость нам пыталась бесхитростно рассказать, что подкорка у вагинороссиянки слишком близко находится и кора головного мозга, будучи отравленной ядом этиловых спиртов, уже не в состоянии сдерживать дикие инстинкты, содержащиеся в организме и она готова вступить в беспорядочные половые связи с окружающим миром. Оставим на совести тогдашних моралистов, которые почему то считали, что беспорядочные половые связи это как-то очень плохо, особенно для вагиноносителя. Кстати, тогдашняя мораль трактовала промискуитет для мужчины гораздо меньшим прегрешением, чем для девушек, видимо, исходя из древних цитат из Торы и Корана и никонианского перевода всего остального. Это, видимо, был жесткий ответ на физиологическую зависть фаллоносителя к вагиноносителю потому как девушка не теряет способности к половому акту вне зависимости от количества выпитого. А мужчиок-то может быть хочет, но ничего у него не вскочит. Жесткая правда имени академика Павлова. Жалко что подобный мусор в юном возрасте бессознательно виснет у вас на вороту и остается где-то в глубинах жесткого диска. Это потом сильно мешает в сексуальной жизни. Вроде той фигни, которую вам бубнила ваша мамаша по поводу волос на руках и импотенции из за онанизма. Потом правда все начинало вставать на свои места. И пока у нас еще была талия и все зубы свои, мы подвергались вниманию со стороны влагалищеносцев. И надо же – оказалось, что действительно, чем больше выпито, тем разнузданней становились приставания со стороны чужих жен и их старших сестер. Вот до сих пор помню – этот микослогический шедевр, близкий к чистому Лагавулину – смесь запаха водки, женского пота и феромонов, когда какая-нибудь утомленная браком девушка вдруг начинала дышать тебе в ухо и грубо хватать за ширинку. Вы думаете это только девушкам не нравится, когда их лапают пьяные мужики? Ничего подобного, в женском исполнении это еще страшнее. Но жизнь длинная и кто из нас кинет камент прямо в фейсбук, что ему не доводилось заниматься сексом с полностью отрубившейся партнершей? Причем очень даже не случайной. (Да да и случайной тоже) Ну или под кем иногда партнерша, которая только что требовала безумного секса, под влиянием алкоголя не засыпала посреди безбрежных фрикций на ложе из роз и одуванчиков? Мы же все уже поняли, что похоть выпившей девушки может быть даже симпатичной поначалу, но по способности идти напролом именно девушки похожи на танковую колонну… скажешь Гудериана, обидятся одни, скажешь Рыбалко – обидятся другие. Но на обиженных воду возят, причем на телеге с драной кобылой. При этом конечно, у нас буквально на глазах сменились привычки. Ведь раньше девушки делали вид, что они зайчики, а мы похотливые кролики. Прикинь – они делали вид, что им нравится полусладкое и сладкое шампанское и шоколадка! Эти странные представления о «женственности» они конечно подчерпнули от своих мамочек, потому что тогда не было ни женских романов, ни божен. Им же говорили, чтобы за столом они сидели сдвинув ноги и ни в коем случае их не раздвигали потому что это неприлично. А ты попробуй со сдвинутыми коленками пробежать в лыжном кроссе? А чем выпивка легче биатлона? Конечно, когда шампанское проникало в кровь и кислород и альдегиды со спиртами начинали свое разрушительное для стыда дело, раздвигалось все. Но боже как ужасен был контраст. И именно поэтому самое страшное на свете – пьяные женщины. Я пять раз был на склонах извергающихся вулканов, я ходил на большом морозильном траулере в Беринговом море, я учился бросать гранату в идущий танк из окопа, я въезжал на SAABе в столб, я ездил 280 по дорогам общего пользования, был женат на однокласснице и даже один раз падал с верхней полки поезда номер 32 «Лев Толстой». И я вам скажу – нет ничего страшней пьяной женщины. И дело даже не в том, что она грубо будет требовать от вас секса, а в том, что одновременно может при этом зарыдать прямо в время коитуса по всей своей жизни и порванным колготкам. И это самое страшное. Ну а если девушка то хорошая, то нет ничего приятней чем убирать за ней утром блевотину. Так рождается настоящая любовь и дружба. Но теперь они хотя бы не делают вид, что им нравится ликер из косточек ядовитого миндаля, а сразу требуют виски. Это и называется – долгожданная сексуальная конвергенция и феминизм в действии. Одно оказалось неправдой из того, что говорили пацаны в курилке. Про женский алкоголизм, который якобы неизлечим. Выяснилось, что неизлечим любой алкоголизм – и мужской тоже. А значит мы равны перед лицом вечности и алкоголя. Независимо от того, раздвигаем мы ноги или наоборот – их сводим.