Родилась Снегурочкой
- Когда я была ребенком, в какой-то Новый год мама нарядилась Дедом Морозом, и я ее узнала. Так закончилась моя вера в Деда Мороза. Не каждая кухарка может быть президентом. Так и Снегурочкой не каждый быть сможет. Обычно я встречаю Новый год с микрофоном. За пять минут до полуночи бегу с бокалом лимонада в гримерку, чокаюсь с мужем, чмокаю, говорю: «С Новым годом!» — и назад. Современные дети продолжают верить в Деда Мороза, но сейчас они совершенно другие. Десять, даже пять лет назад — небо и земля. Раньше больше было детскости, наивности, не было алчности — мир был другой. Когда сейчас ребенок приходит на занятия по хореографии и хвастает кроссовками, которые «очень дорогие» — ключевая фраза, — это страшно. Это навязывают сами родители, а потом плачут. Многие думают, даже мои родители, что я не работаю, а веселюсь.Когда фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!» идет по телевизору и вдруг я дома, то я смотрю. В прошлом году мы с мужем чуть не переругались. «Сколько можно смотреть?!» — сказал он. — «Пусть идет. Я буду резать салат и слушать». Когда мы с мужем познакомились, почти 15 лет назад, он сказал: «Я не буду с тобой ругаться». Если я начинаю эмоционировать, он никогда не спорит. Шутит: «Это на работе я острый перец, а дома я сладкий — болгарский». В будущего мужа я влюбилась с первого взгляда. Была в командировке, в гостинице. Спустилась в ресторан перекусить. Он там был, но я не обратила на него внимания. Потом поднялась в номер. Через три минуты он постучал в дверь с букетом цветов. Я не помню, что он сказал. Просто увидела его глаза. Мы много часов разговаривали. Я поняла, что это человек, который мне нужен. С тех пор мы вместе. Его братья говорят, что я его заколдовала. У меня с национальностью сложно. Одна бабушка чистокровная цыганка, вторая хохлушка, прабабушка по отцу полячка. Когда меня спрашивают, какой я национальности, отвечаю: «А вам какой надо?» Но я считаю себя русской. Мои первые воспоминания — когда мне было месяцев 9–10. Родители получили квартиру на Западном жилмассиве. Я лежу на матрасике на полу и вижу пустую комнату с белыми стенами и потолком, наструганные доски чернового пола, на которых занозы размером с деревья. Я — женщина за рулем. К сожалению, джентльмены среди водителей встречаются редко. Как правило, они на очень дорогих машинах. Не знаю, с чем это связано. Может быть, высшая каста. Самые хабальные, которые аж бегут, чтобы обругать или, иной раз думаешь, бить, — на машинах средних. Джип не джип, но хозяин уже считает, что крут настолько, что не пропустившую его женщину надо поставить на место. Отношение к родителям с годами становится более трепетным. Я каждый день к ним приезжаю: увидеть, привезти что-то. У нас было заведено так — покупать продукты на всю семью. Бабушка занимала хорошие должности, была директором ресторана. Была возможность что-то «достать». Дефицитное сгущенное молоко, мандарины, апельсины для меня были нормой. Я и сейчас не делю — себе или родителям. Знаю семьи, где старики живут с детьми и у них разные холодильники. Не дай бог! Много таких людей, у которых положительных эмоций в жизни нет. Они живут в оковах, которые сами создали. Нередко они не знают, как по-другому, — не научил никто радоваться.Верю в то, что мир справедлив. Что каждому воздается по заслугам, верю в какой-то высший суд. Поступки возвращаются. Был незабываемый концерт в психиатрическом учреждении, в мужском отделении. Пациенты — взрослые люди с сознанием детей. Среди больных грустный дядечка, который просто молча смотрел на происходящее. Потом как начал участвовать в конкурсах, частушки петь, взял гитару, заиграл. Сказал, что зовут Анатолий. После утренника мы увидели рыдающего главврача. Она рассказала, что этот Анатолий лежит в отделении полгода. Его нашли на улице с пробитой головой, у него вот такая дырка в башке, ему три трепанации черепа делали. Он ни разу не произнес ни слова. Не знали его имени, откуда он, числился как неизвестный. И благодаря нам он вышел из этого состояния. Взрослые тоже хотят волшебства. Всем хочется сказки. С концертами мы выступали в колониях, в том числе строгого режима. Не поверите, заключенные тоже верят в праздник. «Здравствуйте, детишки, здравствуйте, мальчишки!» Каменные лица, и мы видим, подбородок у многих начинает дергаться — плачут. Потом они начинают хохотать. А когда вся толпа мужиков в черных робах начинает водить хоровод и петь «В лесу родилась елочка», то душат слезы. И лица у них… Как дети! Опубликовано в газете «Советская Сибирь» №52 от 27 декабря 2017 года
