Путь воды, или Что общего между водопроводом Москвы и французскими духами
Москву обеспечивают водой четыре станции водоподготовки: Рублевская, Северная, Восточная и Западная. Последняя, построенная в 1964 году, снабжает водой весь запад и юго-запад столицы, от Солнцева и Черемушек до Бутова, Бирюлева и Орехова. С 2017 года в ее состав вошла и новая, Юго-Западная станция, построенная в 2006 году автрийско-немецкой компанией и оснащенная самым современным оборудованием по очистке воды. Таких в мире — по пальцам пересчитать: качество производимой на ней воды соответствует строжайшим мировым требованиям и не уступает бутилированной артезианской. ТАСС побывал на станции и узнал, как из речной вода превращается в чистую питьевую. Запах реки Первое, что ощущаешь, заходя в главный блок Западной станции, — это запах реки, свежий и терпкий одновременно. Потом слышишь шум водопада. Мы поднимаемся по лестнице и видим огромный бассейн, разделенный на отсеки. Из труб в стенке бассейна в первый отсек хлещет желтоватая вода, закручиваясь на поверхности в воронки и переливаясь темными волнами. — Там глубина — больше шести метров, и воду постоянно перемешивают огромные мешалки, как в миксере! — говорит директор станции Андрей Смирнов. — Вода сюда поступает прямо из Москвы-реки. Каждый день в 18 км от столицы, в районе поселка Раздоры, а также на крупнейших водохранилищах, питающих Москву-реку, — Можайском, Рузском, Озерницком, Карманицком, Истринском — воду берут на экспертизу, проверяют ее состав и присылают данные в лабораторию станции. За 72 часа до того, как вода из реки придет в город, ее сотрудники знают, какие именно реагенты понадобятся для очистки. Реагенты — сульфат и гидрохлорид алюминия — это добавки-коагулянты, которые используют в пищевом производстве. Они притягивают к себе вредоносные микроорганизмы, посторонние взвешенные вещества и в виде естественного осадка — так называемого хлопка — оседают на дне бассейна. После этого вода перетекает в следующий отсек, отстаивается и прогоняется сверху вниз через модуль, который от дна до поверхности разделен тонкими металлическими рейками, — такой метод позволяет еще тщательнее очистить воду от взвешенных частиц. Озон, ультрафиолет и французские духи После первичной очистки воду отправляют на озонацию. С помощью озона из воды удаляется большинство органических веществ, бактерий, микроскопических водорослей, а еще удается избавиться от запаха и придать свежий приятный вкус. — Вот женщины любят французские духи? — спрашивает инженер. — Любят. А ведь воду для этих духов обязательно озонируют, потому что озон обеззараживает, тем самым обеспечивается долгое хранение парфюмов. Ведь озон — самый сильный окислитель, сильнее пресловутой хлорки. Несмотря на это, пить воду пока нельзя. — Видите, как будто солярий включили под водой? Это ультрафиолетовые лампы работают! — объясняет Андрей Смирнов. Под водой и впрямь горят яркие сиреневатые лампы, на которые больно смотреть. Кажется, что вода совершено прозрачная, но на самом деле в ней еще есть взвесь. Ультрафиолетовое свечение дезинфицирует воду, разлагает органические вещества и побочные продукты окисления озоном. Кухонный фильтр размером с дом Мы проходим в следующий блок и здесь снова видим бассейны. Меняется запах воздуха: уже никаких ноток ила и тины, только свежий и приятный аромат дождевой воды. — Вы когда-нибудь видели кухонный фильтр? — спрашивает меня директор станции. — А теперь представьте, что вот там под водой — такой же, только размером с небольшой дом. На глубине в несколько метров, под толщей воды, слоями уложены пласты песка и угля, объясняют инженеры. После этого гигантского фильтра вода отправляется на финальную очистку — в отсек мембранной ультрафильтрации. Повод для гордости Блок мембранной ультрафильтрации построен совсем недавно, меньше десяти лет назад. Андрей Смирнов говорит, что среди существующих технологий очистки воды эта — самая современная, а станций, подобных Западной по уровню оснащения, объема и качества производимой воды в мире, — единицы. Мы заходим в блок, который инженеры называют между собой "мембраной" — в нем нет ничего, кроме сотен вертикальных пластиковых труб диаметром сантиметров в тридцать-сорок. Но Смирнов, хитро улыбаясь, показывает нам образец — трубу в разрезе. Внутри она плотно набита тонкими трубочками. — Трубочки покрыты мельчайшими порами толщиной в одну сотую микрона. Через такое отверстие не проходят ни бактерии, ни вирусы. Вода подается в трубы под давлением и выходит из них совершенно чистой, пригодной для питья. Будто в подтверждение слов Смирнова рядом стоит агрегат, похожий на автомат для газировки, только вместо пепси или содовой из крана течет вода. Пробую: кажется, она отличается от той, что льется из водопровода, но совершенно не пахнет хлоркой и другой "химией". — Так тут и нет хлорки! — объясняет Андрей. — Если бы люди могли пить прямо отсюда, с водостанции, то никакой хлорки бы не понадобилось. Хлорировать питьевую воду все же приходится, но уже в самом конце, перед тем как отправить в город. Сейчас ее обрабатывают водным раствором хлора — гипохлоридом натрия, а не газообразным хлором, как раньше. Отказаться от этой технологии невозможно: ведь от станции до квартиры жилого дома вода проходит длинный путь, и никто не может поручиться за состояние коммуникаций и сантехники в доме. Хлорирование исключает инфицирование воды на всем ее пути. Лаборатория в режиме 24/7 — Вообще-то мы отвечаем за жизни миллионов людей, — говорит заведующая лабораторией Западной станции водоподготовки Светлана Григорьева. — Вы представляете, каких масштабов может случиться катастрофа, если в город попадет зараженная вода? Поэтому наша задача — сделать не вкусную воду, а безопасную. Чтобы каждый, хоть младенец, мог ее выпить прямо из-под крана и не заболеть. Лаборатория станции работает круглый год, каждый день, 24 часа в сутки. Всего здесь трудится 56 человек. Каждый час они исследуют образцы воды, взятые на всех этапах очистки. Именно химики и технологи лаборатории решают, какой реагент использовать для очистки и в каком количестве. Требования жесткие: ежедневно проверяют 60 показателей воды, а раз в месяц — 169. — Потребителю кажется, что вода из крана всегда одинакова на вкус, — говорит Светлана Григорьева, — на самом деле, мы в течение года получаем из реки разную воду. Летом, например, разрастается фитопланктон, а зимой его меньше из-за низкой температуры. Мы же должны сделать так, чтобы на вкусе это не сказалось. На вопрос, стоит ли использовать кухонный фильтр, технолог отвечает уверенно: очищать воду с водостанции не имеет смысла, но частицы, принесенные из городских и домовых труб, фильтр поможет убрать. А чтобы избавиться от гипохлорида натрия — той самой ненавистной москвичам хлорки, — достаточно подержать сырую воду в кувшине или открытой кастрюле пятнадцать минут — хлор летуч и быстро испаряется. Расточительные москвичи и рекорды новогодней ночи Светлана Григорьева говорит, что москвичи привыкли: воды в городе — хоть отбавляй. Она есть всегда, стоит дешево, ее можно пить и готовить на ней еду. — По сравнению с европейскими, а тем более азиатскими странами Россия — просто водная империя. В Европе нет таких ресурсов, их берегут, поэтому и вода стоит очень дорого — около 3–4 евро за кубометр. Это как минимум в 6 раз дороже, чем у нас. Ни одному иностранцу в голову не придет часами лить воду в ванну или в раковину, как это часто делают у нас, — объясняет химик. Действительно, Западная станция водоподготовки дает городу около полутора миллионов кубометров воды в сутки. Для сравнения: самый большой в мире бассейн в чилийском курорте Сан-Альфонсо-дель-Мар протяженностью в один километр и площадью в восемь гектаров, вмещает в себя 600 стандартных бассейнов и 250 тыс. кубометров воды. Получается, что в сутки один только юго-запад и юг Москвы расходует шесть бассейнов размером с чилийский и 3600 бассейнов размером со столичный "Олимпийский". Кстати, Светлана Григорьева рассказала, что за много лет работы заметила закономерность — рекордно высокие показатели по потреблению воды москвичами приходятся на новогоднюю ночь. Карина Салтыкова
