Жизнь маньяков в шведской тюрьме: круассаны, музыкальная студия, бассейн

Заключенный одной из шведских тюрем Абрахам Укбагабир (приговоренный к пожизненному сроку за то, что зарезал в супермаркете двух человек) недавно потребовал, чтобы его регулярно выводили в кафе и в торговые центры. Подобной наглости от мигранта-убийцы, пожалуй, не мог ожидать никто. И весь мир с интересом смотрел на реакцию шведских властей: как далеко в своем гуманизме они зайдут? Неужто разрешат зэку шопинг?! Уф, не разрешили. Но сама эта история — повод задуматься о том, какой станет «тюрьма будущего». Шведские «заведения для исправления» всегда были одними из самых прогрессивных во всем мире. Так что именно они, вероятно, будут браться за образец другими странами. Что там происходит сейчас? Насколько эффективно идет процесс перевоспитания самых жестоких грабителей, маньяков и убийц? Чтобы найти ответы на все эти вопросы обозреватель «МК» отправилась в тюрьму для особо опасных преступников «Кумла», которую называют «шведским замком Иф». «Влияй на других» Взрослые накачанные мужики начитывают на диктофон сказочные истории на ночь для своих маленьких детей. Брутальные парни выжимают из себя всю нежность, на которую в принципе способны, их голос мягок и сладок, а по щекам иногда текут слезы. Отцы — заключенные самой строгой тюрьмы Швеции, получившие огромный или даже пожизненный срок. А bedtime stories — это часть программы реабилитации злодеев, которая произвела на меня самое сильное впечатление. Но по порядку. «Кумла» — тюрьма не просто строгого, а особо строгого режима — расположена в маленьком одноименном городке. Если посмотреть на нее сверху, то окажется, что тюрьма занимает едва ли не половину территории маленького городка. За несколькими железными заборами внутренние здания даже не разглядишь. Но среди всего этого «железа» можно обнаружить красную кнопку, нажав на которую, услышишь нежный женский голос. Ворота расступаются. Фасад главного административного здания в ярких разноцветных кубиках (точно такие же — на фасаде нашего телецентра «Останкино»). А внутри — и вовсе авангардистские лестницы, уходящие в никуда, загадочные картины и статуэтки все тех же авангардистских художников. Все в стекле, с необычными интерьерами, как будто это музей современного искусства, а не тюрьма для маньяков. Впрочем, все это — территория исключительно для сотрудников, а у них, по задумке, всегда должны быть светлые мысли, спокойный нрав, доброе сердце и… расширенное сознание. Петр I примерно то же говорил (помните его знаменитое: «Тюрьма есть ремесло окаянное, и до скорбного дела сего потребны люди добрые, твердые и веселые»). Среди сотрудников много очаровательных девушек в идеально сидящей на них форме и с оружием. По крепкому мужскому рукопожатию такой улыбающейся леди сразу можно понять, что в случае чего отпор она даст любому заключенному. — 42 процента персонала «Кумлы» — женского пола, — говорит помощник начальника тюрьмы Мартин Хеймер. — А вообще у нас 465 сотрудников. Самих заключенных — около 400. То есть соотношение сотрудников и арестантов — примерно 1 к 1. Текучка кадров небольшая — процентов 8. Средний возраст сотрудников — 42 года. Получают они примерно по 300 тысяч крон в год, что равно 37 тысячам долларов. Я пытаюсь сравнить все это с российскими реалиями. В московском СИЗО №2 «Бутырка» на 2,5 тысячи заключенных 450 сотрудников. То есть соотношение 5 к 1. Нагрузка в пять раз больше, а зарплата — ровно в 5 раз меньше (вместо 180–190 тысяч в месяц в перерасчете с шведских крон они получают всего 35–45 тысяч). Может быть, если бы финансирование нашей легендарной Бутырки было примерно таким же, как у «Кумлы», и работало бы там 2,5 тысячи сотрудников, то выглядели бы они счастливее? Про интеллектуальный уровень даже не говорю: все работники «Кумлы» — с высшим образованием, начитанные, прекрасно разбирающиеся в мировой политике, знающие минимум по два иностранных языка. Вспоминаю объявление в стокгольмском метро: «У тебя есть способность влиять на других людей, чтобы они меняли свою жизнь? Мы ищем охранников в СИЗО и тюрьмы в Стокгольмском регионе. Подай заявку на важную работу». Представить что-то подобное в Московском метрополитене просто невозможно. Вряд ли у нас вообще когда-нибудь профессия тюремщика будет столь престижна, как в Швеции. Блок «Б»: к заключенным— на самокатах Из административного здания сеть подземных коридоров ведет непосредственно в тюремные корпуса. «Кумле» почти 60 лет, и, по словам старожилов, уже в самом начале ее строительства возникла масса споров. Окрыленные гуманистическими идеями шведы считали, что сооружение должно даже снаружи напоминать санаторий. А получилась настоящая крепость наподобие легендарной военной тюрьмы Алькатрас. В итоге пришлось все перестраивать. Но совсем отказываться от решеток и колючей проволоки не стали. И слава богу, как показало время! В «Кумлу» ведь отправляли преступников, совершивших особо опасные преступления и склонных к нападению. Длинный-предлинный коридор, конца которому не видно, весь разрисован картинами. Это творчество заключенных. Тех, кто уже умел рисовать или научился здесь (есть специальный класс, преподаватели — известные художники), приводят сюда и выдают кисти-краски. За долгие годы образовалась целая художественная галерея. Космические тела, города мира, сцены из сказок и фильмов, репродукции знаменитых картин Ван Гога, Леонардо да Винчи, тюрьма Алькатрас, Фемида в образе уличной красотки — здесь есть все. Все темы. Все стили. Коридор будто живет своей жизнью. В одном месте нарисована маленькая птичка, да так, что не отличить от настоящей, и кто-то из обитателей тюрьмы насыпал рядом… зернышек. Смешно и трогательно одновременно. Еще один совсем не подходящий к такому мрачному месту атрибут — разноцветные самокаты. На них сотрудники преодолевают большие расстояния вот по таким бесконечным коридорам. Смотрится это, надо сказать, немного непривычно. Но с другой стороны — почему бы и нет? На велосипедах неудобно (коридоры узкие), а шагом или даже бегом передвижение по подземным тоннелям занимает очень много времени. Блок «В». Здесь живет 31 заключенный. Блок для удобства наблюдения за ними охраны разделен на два совершенно идентичных крыла — левое и правое. Во всех шведских тюрьмах камеры одиночные, так что «Кумла» не исключение. Но каждое утро двери камер открываются, и заключенные могут покидать их, проводя время с собратьями в так называемой общей зоне (housing area). Запах свежезаваренного кофе с круассанами, почти домашний уют… Заключенный (получил пожизненное за убийство) сидит на диване и потягивает напиток, который приготовила огромная кофемашина. На столе — остатки завтрака: яблоки, груши, мюсли, йогурт. Распорядок дня, прямо скажем, мягкий в сравнении с тем, которого вынуждены придерживаться заключенные в российских тюрьмах. Внутри его камеры (хозяин любезно разрешил пройти, чтобы осмотреть) излишеств вроде нет, но телевизор, магнитофон, шкаф с вещами создают иллюзию, что это комната в общежитии, а не тюрьма. В каждой есть туалет и умывальник, а вот душ — общий на каждом блоке. Видеоглазков внутри камер нет: в Швеции соблюдают право на приватную жизнь для убийц и маньяков. В общую зону тем временем подтягиваются из своих камер другие заключенные. На меня смотрят с любопытством, но без агрессии. Вообще женщин даже те, кто получил пожизненный срок, видят довольно часто: свидания в «Кумле» разрешены. Блок «В» считается одним из самых благополучных — в том смысле, что тут отбывают срок не склонные к побегу заключенные. Но стекла на окнах пуленепробиваемые, а охрана просматривает всю общую зону круглосуточно. Для этого в центре блока «В», между двумя его крылами, расположено мини-КПП — стеклянная комнатка, где постоянно находится несколько сотрудников, следящих за порядком. Внутри этого КПП — мониторы, спецсредства и… две гитары. Инструменты предназначены для заключенных, но часто сами сотрудники могут забацать что-нибудь эдакое дождливыми ночами вместе с арестантами. Музыка здесь вообще звучит часто. — Вот смотрите, что у нас есть, — сотрудник тюрьмы открывает ключами комнату, которая оборудована не хуже, чем профессиональная музыкальная студия. Более того, как оказалось, тут действительно записывают целые альбомы арестантских песен (их потом выкладывают на один шведский музыкальный портал). Сложился музыкальный коллектив из заключенных и сотрудников. Поют о разном — о шведских северных красотах, о страсти к приключениям, о любви и, конечно, свободе. Слова и музыку пишут обычно прямо здесь — для этого даже есть специальная доска с нотами. «В тюрьме надо учиться, как говорил ваш Ленин» Душой любой тюрьмы считают ее библиотеку. Открываю дверь и вижу заключенного, который сидит в вальяжной позе, положив ноги на стул. В наушниках играет музыка, в руках у него — книга по психологии. Другой зэк-читатель слушает аудиокнигу о приключениях. Атмосфера совершенно расслабленная. Никого в зале из охраны нет. Ассортимент книг вообще впечатляет. Есть здесь даже две полочки на русском языке. — Русских заключенных у нас за всю историю было всего пару человек, — говорит сотрудник библиотеки. — Видимо, вы не жестокая нация, раз не совершаете тяжких преступлений… Слышать такое в чужой стране невыразимо приятно. Забавно, но среди русских книг есть одна про роды и появление в семье ребенка. Сотрудники предполагают: видимо, какой-то русскоязычный арестант готовился стать отцом. Вообще заключенным «Кумлы» здешние социальные работники, воспитатели и психологи много рассказывают о ценности семьи. На этом основаны программы реабилитации. Шведские эксперты считают, что человек, которого не бросали родители, не бил отец, любила мать, не может пойти совершить череду жестоких преступлений. Потому первым делом они выясняют, что за детскую травму перенес заключенный, помогают ее исцелить. Говорят, что после этого агрессия сразу же пропадает. Но это не помогает в случаях, когда преступление совершено совершенно по другим мотивам (скажем, экстремистским). Если у арестанта на воле остались дети, то обычно процесс исправления идет быстрее. Bedtime stories — это самая эффективная часть программы реабилитации для таких пап. Были случаи, когда только в тюрьме у них пробуждался сам отцовский инстинкт. Именно для того, чтобы снять нервное напряжение, агрессию, используют в «Кумле» уроки по вязанию, оригами и т.д. Забавно видеть, как брутальные мужики делают поделки из бумаг. Во многих камерах и общих зонах, в библиотеке на окнах и дверях висят бумажные сердечки, разноцветные бабочки, птички, ангелочки. Таких романтических украшений нет даже в женских шведских тюрьмах. Стены украшены картинами из даров природы — засохших листьев, цветов и веточек. Лепота, одним словом! Но творчество совсем не исключает спорта. В «Кумле» несколько спортивных залов, качалка, волейбольные и баскетбольные площадки и даже… уличный бассейн. Бассейн на зиму прикрыли листами шифера, но сам факт, что в теплое время года клиенты тюрьмы могут вот так, под открытым небом, плавать… Вершина гуманизма! На фоне этого бассейна меркнет даже сад камней в прогулочном дворике. Во всех шведских тюрьмах заключенные обязаны работать. В «Кумле» они шьют сумки, шапки, делают на них веселые аппликации. Работа не тяжелая, но пропускать ее нельзя без уважительной причины. А последней является участие, к примеру, в программе по избавлению от наркотической зависимости или обучение. Среди тех, кто сидит в «Кумле», есть получившие здесь за срок уже по 2–3 высших образования. Один из арестантов заявил: мол, в тюрьме познакомился даже с сочинениями Ленина и принципиально согласен с его заветом «учиться, учиться и еще раз учиться!»: — Это бесплатно! И времени тут много свободного. Да и каждый, кто учится, на хорошем счету у администрации. Быть на хорошем счету — означает иметь больше привилегией и возможностей. Касается это в первую очередь свиданий с близкими. Кстати, проходят такие встречи в помещениях, напоминающих двух- или трехкомнатные квартиры. Полностью меблированные, со всеми удобствами, они воссоздают домашнюю атмосферу. Брать с собой на свидание можно даже собаку или кошку. Тюрьма в тюрьме Каждый блок в «Кумле» отличается от другого даже цветом. В одном — стены камер и мебель красные (как в блоке «В»), в другом — синие и т.д. Есть различия и в интерьерах: для постоянных нарушителей правил (скажем, тех, кто курит чаще раза в день и в неположенном месте — в «Кумле» официально разрешено делать это только во время прогулки во дворике) они более аскетичны, чем для тех, кто тихо-мирно отбывает наказание. Но все же они более-менее похожи друг на друга, а вот есть один совершенно особенный блок. Точнее, даже это бункер. Появилось это спецотделение после целой серии побегов из шведских тюрем (в том числе с жертвами). Про побеги помнят и сотрудники, и заключенные. В одном только 2004 году их было 33, и все — громкие. Один из самых громких — побег троих заключенных, среди которых — лидер преступной группировки Даниел Майорана. Поймали их через неделю, посадили в другую тюрьму, откуда они снова сбежали… Тогда начальник пенитенциарной системы был отправлен в отставку, своего поста едва не лишился министр юстиции. Решено было выделить 80 миллионов евро на строительство спецблоков в трех существующих тюрьмах строгого режима. Поскольку «Кумла» была самой старой, бункер в ней получился образцово-показательным. Ток по периметру, система шлюзов, электронные замки мгновенной блокировки… Построили «тюрьму в тюрьме» в 2010 году, и с тех пор там сидят «самые опасные из самых опасных». Всего около тридцати одиночных камер. Представьте себе обычную камеру «Кумлы» — примерно 6,5 кв.м, без душа и обеденного стола. А вот в бункере камеры просторнее и комфортнее — по 12 кв.м, в каждой есть душ, и не только. И вот почему. — Заключенные там не общаются друг с другом, — рассказывает швед, вышедший из «Кумлы» после десятилетней отсидки за убийство (небольшую часть срока он провел как раз в бункере). — Они практически все время проводят в своих камерах в одиночестве. Даже на прогулки их выводят по одному. Сотрудники тюрьмы не вступают с ними в разговоры. Если на обычном блоке они с нами играют в баскетбол, то в бункере даже близко не приближаются. И там под видеонаблюдением все 24 часа в сутки. Если в окно камеры обычного блока ты видишь зеленые деревья и сад камней, то тут — бетонную стену… Психиатры уже высказали свое озабоченность тем, что в таких спецтюрьмах могут произойти необратимые последствия с нервной системой заключенного. «И тогда на свободу выйдет уже зверь», — говорили они. Да и вообще само существование такой супертюрьмы как-то не стыкуется в концепцией гуманности шведов. В ответ на это мне объясняют, что, во-первых, помещают туда обычно осужденных к пожизненному сроку, а во-вторых, стараются, чтобы арестант проводил там не весь период наказания. Начальник «Кумлы» Кеннет Густафсон как-то заявил, что «супертюрьма» больше даже не для тех, кто агрессивен и на чьей совести много крови, а для тех, у кого на воле остались большие деньги и связи (именно им проще всего организовать побег). Надо сказать, что, какими бы жесткими ни были эти меры, они оказались весьма действенными: ни одного побега из «Кумлы» больше совершено не было. Тюрьма получила славу неприступной. Заложники гуманности? Пытаюсь на основе цифр составить портрет среднестатистического заключенного «Кумлы». Получается, что это мигрант 36 лет, совершивший насильственное преступление под влиянием наркотиков, алкоголя или радикальных вероисповеданий. Вообще в тюрьме содержатся заключенные от 20 до 70 лет. Только 48% из них родились в Швеции. Среди постояльцев «Кумлы» — мигранты из… 62 стран! Абсолютное большинство из них убивали, грабили, избивали, насиловали… Шведы будто бы оказались заложниками собственной миграционной политики: все самые чудовищные преступления за последние годы совершили именно мигранты. Изначально местные жители думали, что приезжие будут благодарны за кров и дом, что они адаптируются под привычный шведский уклад жизни. — Мы думали, что обеспечим себе счастливую старость, потому что они будут помогать нам, — сказал мне шведский учитель математики, с которым я познакомилась в Стокгольме. — Что они станут выполнять физические работы, а коренное население сможет сосредоточиться только на интеллектуальных. Но все вышло не совсем так… Шведы до сих пор очень политкорректны и боятся называть вещи своими именами. А суровая правда такова, что уровень преступности катастрофически вырос, криминальные сводки пестрят сообщениями о жестоких преступлениях. Появились районы, в которые сейчас лучше и не соваться белому человеку (был случай, когда там, как будто в средневековые времена, забросали камнями строителей). Арестанты «Кумлы» приговорены (по состоянию на конец 2017 года): 8% — пожизненный срок; 2% — 10 и больше лет; 48% — от 4 до 10 лет; 21% — до 4 лет. Так что неудивительно, что тюрьмы забиты мигрантами. В «Кумлу» в свое время был помещен убийца главы МИД Швеции Анны Линд Михайло Михайлович. Приезжий из Сербии, он зарезал женщину-политика после того, как ему отказали в шведском гражданстве. Михайловичу дали пожизненный срок, потом апелляция отправила его на принудительное психиатрическое лечение. В «Кумлу», вероятно, привезут и водителя грузовика, который совершил теракт в центре Стокгольма, въехав в толпу людей. Трагедия случилась 7 апреля 2017 года, задержанный — мигрант из Узбекистана Рахмат Акилов. Что ему грозит за жизни шестерых граждан и несколько десятков раненых? Конечно, пожизненный срок, а с учетом его экстремистских взглядов нигде ему не обеспечат бОльшую изоляцию, чем в бункере «Кумлы». Заключенные «Кумлы»: 76% уже имели судимость перед тем, как попали сюда; 56% имели судимость за применение насилия; 66% злоупотребляли наркотическими средствами; 56% имеют психиатрические диагнозы; 16% совершили тяжкое преступление в составе гангстерских группировок. Для мигрантов условия в шведских тюрьмах — санаторные. Многие на воле не жили так, как там. Возможно, этим объясняется тот факт, что в тюрьмы возвращаются больше 30 процентов освободившихся. А видя, что гуманные шведы готовы на все ради защиты прав и свобод, такие мигранты-заключенные еще и глумятся. Иначе как назовешь поведение Абрахама Укбагабира, требующего выводить его на шопинг?.. Единственное, чем можно напугать таких арестантов, — супертюрьмами. Все-таки отсутствие возможности общения, полнейшая изоляция, жизнь, по сути, в подземелье — это совсем, совсем другое. Так что бункер в «Кумле» построили вовремя. И, может быть, напрасно некоторые его камеры до сих пор пустуют из-за того, что администрация считает содержание там слишком жесткой мерой. РАСПОРЯДОК ДНЯ ДЛЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ В «КУМЛЕ» 08.00. Подъем, двери камер открываются. Завтрак. 08.30. Обучение, работа или участие в программе реабилитации. 11.00. Возвращение в общую зону для обеда. 11.45. Прогулка на свежем воздухе длительностью не менее одного часа. 13.00. Обучение, работа или участие в программе реабилитации. 16.00. Ужин. 17.00. Свободное время, развлечения. 20.00. Отбой. Двери камер автоматически запираются на всю ночь. Источник