Работы ювелирной фирмы Фаберже устойчиво растут в цене уже сто лет. Фаберже — идеальная арт-инвестиция с гарантированной высокой доходностью для долгосрочных и краткосрочных вложений. Последние 10 лет произведения искусства конца XIX — начала XX века пользуются ажиотажным спросом на аукционах и ярмарках. Но наследники знаменитой ювелирной фамилии не получают от продаж ничего. Что разрушило легендарную ювелирную фирму? Кому принадлежит всемирно известный бренд сегодня? Какой деловой интерес был у Виктора Вексельберга, когда он купил коллекцию Фаберже у семьи Форбс и открыл пять лет назад музей в Шуваловском дворце в Санкт-Петербурге? Фаберже бежал. «Фаберже» остался Сентябрь 1918 года. Петроград. Все смешалось в доме на Большой Морской, 24. Его владелец — 72-летний придворный ювелир Карл Фаберже — со старшим сыном Евгением спешно собирают вещи. За окнами слышатся выстрелы, а в дверь непрерывно звонят: клиенты в панике несут Фаберже на хранение драгоценности. До публикации декрета ВЦИКа «Об отмене частной собственности на недвижимость в городах» остается несколько месяцев. Карл Фаберже не будет дожидаться прихода экспроприаторов. Владелец состояния в миллионы долларов бежит в Европу под видом курьера. В Европе уже живут супруга, невестки, шесть внуков и сын Николай. Трое других сыновей, Агафон, Евгений и Александр, временно остаются в Петрограде, пытаясь спасти фирму от краха. Однако бегство стало для Карла Фаберже не спасением, а трагедией. Он скитался по миру, а из большевистской России приходили страшные известия: дома, дача, магазины и мастерские разграблены, имущество и драгоценности похищены, среднего сына Агафона дважды арестовывали и сажали в тюрьму. Состояние семьи Фаберже таяло, а с ним — здоровье главы фирмы. Без своей фирмы Карл Фаберже смог прожить только два года. Не только яйца Сегодня известно порядка 250 000 предметов, созданных ювелирной фирмой Фаберже за 45 лет (1872–1917). Карл Фаберже был и художником, и геммологом, и реставратором. Но главный его талант — предпринимательский: Фаберже собрал вокруг себя лучших художников своего времени. В общей сложности у него работало 500 человек от продавцов до бухгалтеров. Это была огромная ювелирная империя, включающая мастерские, дизайн-студии, магазины и филиалы (в Москве с 1887 года, в Одессе с 1890 года, в Лондоне с 1903 года и в Киеве с 1905-го). Дом Фаберже производил бриллиантовые диадемы и портсигары, перстни и серьги, столовое серебро и иконные оклады. В мастерских Фаберже трудились и мастера-камнерезы, создававшие objets de fantaisie, фигурки животных и людей, выполненные из цельных кусков камня и в сложных техниках эмали и флорентийской мозаики. Но сегодня говорим «Фаберже» — подразумеваем «яйца»: декоративные пасхальные яйца Фаберже создавал в промышленных количествах. Маленькие изящные яйца-брелоки различных фасонов и отделки, драгоценные кулоны, которые вешали на шею, на пояс, на броши, собирали в ожерелья. Князь Феликс Юсупов вспоминал, как «на балах яйца Фаберже десятками рассыпались по сверкающему паркетному полу». А по воспоминаниям москвичей, в 1950-е годы антикварный магазин на Арбате был буквально завален яйцами Фаберже. Фетишем ювелирные яйца сделала императорская семья. Первое яйцо с сюрпризом «Курочка» было заказано императором Александром III как пасхальный подарок императрице Марии Федоровне в 1885 году. Последнее доделанное (к 1917 году остались еще два незавершенных) императорское пасхальное яйцо — «Орден Святого Георгия», созданное в 1916 году из золота, серебра, кости, горного хрусталя. (И первое, и последнее яйца выставлены сейчас в Музее Фаберже в Шуваловском дворце в Санкт-Петербурге.) Императорскими называют яйца, подаренные российскими императорами Александром III и Николаем II своим супругам и матерям. На данный момент из 50 императорских яиц известно местонахождение лишь сорока трех. Помимо императорских фирма Фаберже делала и роскошные пасхальные яйца по заказам других значимых клиентов: купчихи Варвары Кельх (7 яиц), по одному пасхальному яйцу фирма Фаберже выполнила для князя Феликса Юсупова, герцогини Консуэло Мальборо, барона Ротшильда и нефтепромышленника Нобеля. Как Виктор Вексельберг купил лучшее частное собрание Фаберже 2018 год, Москва. На Петровке, 10, в нескольких шагах от дома, где до революции работал московский магазин Фаберже, открыт ювелирный бутик сети Louvre, один из двух магазинов, оставшийся от сети из 12 бутиков. В лучшие времена, несколько лет назад, когда флагманский бутик Louvre работал в отеле Ritz Carlton, там продавались изделия под брендом Fabergé. Владельцем сети Louvre тогда был коллекционер антиквариата, предприниматель Владимир Воронченко. Сегодня Воронченко — директор Музея Фаберже в Шуваловском дворце в Санкт-Петербурге, председатель правления фонда «Связь времен», основанного Виктором Вексельбергом в 2004 году после покупки крупнейшего в мире собрания Фаберже у семьи Форбс. Покупая предмет за предметом на протяжении 30 лет, Малкольм Форбс собрал лучшую коллекцию Фаберже. Ее ценность в том, что в ней представлены все направления ювелирного искусства Фаберже. После смерти Малкольма Форбса его сыновья решили продать собрание: сначала ушли 20 предметов, затем еще 70, а потом все, что от него осталось. Финальные торги коллекции Фаберже из собрания Малкольма Форбса на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке были назначены на 20–21 апреля 2004 года. Каждый коллекционер Фаберже счел своим долгом зарегистрироваться на этот аукцион. Однако за два месяца до торгов Sotheby’s объявил об их отмене. Причина — покупка всей коллекции российским бизнесменом Виктором Вексельбергом. Для аукционного дома с 250-летней историей событие неслыханное, как и для мирового аукционного рынка. «Это абсолютно исключительное решение», — признал президент и генеральный директор Sotheby’s Holdings Inc. Билл Рупрехт. Сумма покупки официально не объявлена, эксперты рынка говорят о $100–120 млн. В любом случае цена оказалась достаточной, чтобы убедить Sotheby’s отменить торги. Расставшись с миллионами долларов, Вексельберг приобрел более 200 предметов и стал обладателем самого значимого в мире собрания изделий Фаберже. И второй — после Музеев Московского Кремля — коллекции императорских пасхальных яиц. «Вексельберг спас хрестоматийную коллекцию музейного уровня от распыления, сохранив ее целостность», — рассказала Татьяна Мунтян, хранитель коллекции Фаберже Музеев Московского Кремля. Как и Малкольм Форбс, долгие годы бесплатно выставлявший в Нью-Йорке свое собрание, Виктор Вексельберг не спрятал сокровища. Девять лет коллекция путешествовала по музеям России и мира — от Музеев Московского Кремля до Музеев Ватикана и Национального музея Индии. Побывала в Нью-Йорке, Берлине, Риме, Монако, Дели, Дубровнике, итальянском Бари, разумеется, и в России — от Москвы до Ханты-Мансийска. В глубинке коллекция вызвала страшный ажиотаж. Пермские пенсионеры, желая попасть на выставку, чуть не сломали двери музея. Пять лет назад открылась постоянная экспозиция — Музей Фаберже в Петербурге, в специально перестроенном для этой цели Шуваловском дворце. Возможно, покупая коллекцию Форбса, Виктор Вексельберг руководствовался не только альтруистическими целями. В 2007 году из-за прав на товарный знак Fabergé перессорились владелец СУАЛа (Сибирско-Уральская алюминиевая компания позже стала частью «Русского алюминия») Виктор Вексельберг и бывший директор СУАЛа, южноафриканский бизнесмен Брайан Гилбертсон. Права на Fabergé Limited остались за Брайаном Гилбертом. Магазины Fabergé Limited открылись не тольков центре Лондона, но и по всему миру. А сеть российских ювелирных бутиков Louvre отказалась от дистрибуции украшений Fabergé. Как получилось, что права на Fabergé не принадлежат потомкам семьи Фаберже и переходят из рук в руки? Саквояж и шесть чемоданов с сокровищами Накануне бегства из Петрограда Карл Фаберже подстраховался — по крайней мере, он так думал. Свой большой дом с массивным фасадом, облицованным серо-розовым и красным гранитом, где семья Фаберже прожила 18 лет, Карл передал в бесплатную аренду швейцарской миссии. Это было разумно: в марте 1918 года советская власть издала декрет о защите собственности иностранцев. А в доме Фаберже хранились драгоценности семьи и клиентов. Сохранившаяся опись оценивает вещи в 1 603 614 рублей золотом в ценах 1917 года (по сегодняшнему курсу 825,6 млн рублей). Но об этом кроме Карла и Евгения Фаберже знал лишь кассир миссии по фамилии Циммерман. Драгоценности были упакованы в большой саквояж и помещены в блиндированную (бронированную) комнату с немецким сейф-лифтом «Арнхайм», самым надежным в мире. В этот же сейф Фаберже сложил и шесть чемоданов с семейными вещами. За хранение вещей в своем же доме Фаберже ежемесячно платил швейцарцам 1% от их стоимости и даже составил формальную расписку на сумму 100 000 рублей. Была и вторая расписка с перечнем драгоценностей и их эскизами, по которой можно и сейчас отслеживать вещи на антикварном рынке. В доме поселился швейцарский посол Эдуард Одье, что казалось Фаберже вполне надежной защитой. После тяжелого ранения Ленина и убийства главы СК Урицкого 30 августа 1918 года был объявлен красный террор. Фаберже бежал. А уже через месяц швейцарский посол распорядился перенести все свои чемоданы, а также вещи Фаберже, включая саквояж с драгоценностями, в посольство Норвегии, на Мойку, 42. На следующую же ночь все вещи и драгоценности Фаберже были украдены из норвежского посольства. Через две недели Швейцария разорвала дипломатические отношения с Советской Россией, и господин Одье благополучно отбыл на родину. Когда чекисты-экспроприаторы наконец дошли до дома Фаберже на Морской, единственное, что они оставили в целости и сохранности, — сейф-лифт «Арнхайм». Не смогли открыть. Сокровища из саквояжа Фаберже так и не нашлись. Но некоторые вещи иногда появляются на антикварном рынке (например, папиросник из двухцветного золота с сапфировой застежкой) — и тут же исчезают. Более 50 лет потомки семьи Фаберже добивались компенсации от швейцарских властей, но проиграли все иски и в 1970-х годах получили окончательный отказ. История с саквояжем стала лишь началом трагического крушения фирмы. Большевики изъяли все ценности из петроградского и московского магазинов, складов, мастерских и фабрик. В это же самое время антикварные рынки Европы были завалены вывезенными из России драгоценностями Фаберже и подделками под изделия фирмы. От продажи награбленного и вывезенного наследники не получили ни рубля. Ссоры в семье Фаберже, навет на сына Агафона Дела у Фаберже пошли неважно уже за несколько лет до революции. Годовой оборот фирмы составлял на пике ее деятельности более 1 млн золотых рублей. Первый ощутимый удар нанесла Первая мировая война. Упала выручка в Европе: в 1915 году пришлось закрыть магазин в Лондоне, работавший с 1903 года под руководством сына Николая. К началу революционных событий Карлу было уже за семьдесят, он устал и желал отойти от активного управления компанией. Старший Фаберже искал надежного партнера, на которого можно было возложить все вопросы управления. Почему не на сыновей? Николай постоянно жил в Лондоне, Александр — в Москве. Со средним, Агафоном, Карл рассорился и уволил его из фирмы. А в способности сына Евгения, похоже, верил мало. В итоге партнером Карла Фаберже стал Отто Бауэр, директор правления фирмы. За год до революции фирма была реорганизована в «Товарищество на паях «К. Фаберже». Бауэр получил от Карла Фаберже генеральную доверенность, по которой ему переходило ведение дел и право принятия решений. Отто Бауэр, в отличие от сыновей Карла Фаберже, пользовался полным доверием, и это стало роковой ошибкой ювелира. В 1922 году партнер Бауэр сообщил наследникам Фаберже, что ничего из их имущества отдать не может — «все отняли экспроприаторы». Семья Фаберже ему не поверила и сочла его вором. Активнее всех пытался вернуть имущество Евгений. И через бывшего министра юстиции Латвии добился ареста Бауэра. В тюрьме на допросе Бауэр сообщил, что от наследия Фаберже не осталось ничего, кроме часов Breguet. Взять часы Евгений отказался. Двадцатого октября 1918 года, через месяц после бегства из России, Карл Фаберже составил завещание, где перечислил квартиры, земли, дачу, коллекции предметов искусства, включая японские вещи, коллекцию географических карт, гравюр, часов, а также мебель, книги и прочее имущество. Но фактически ничем этим Карл Фаберже уже не владел: завещание не имело для наследников ценности. По завещанию Карл Фаберже лишал своего сына Агафона наследства. Он также освободил других своих сыновей от обязательств по отношению к брату в том случае, если Агафон откроет сам или примет какое-либо участие в деле, конкурирующем с Товариществом «К. Фаберже». В чем причина? Агафон, служивший в фирме коммерческим директором, был обвинен в растрате. А уже после смерти Бауэра, который когда-то и обвинил Агафона, в этом преступлении признался один из служащих. Карл до этого не дожил, он умер, не простив сына. Однако именно Агафон обладал крепкой деловой хваткой и хорошо разбирался в финансовых тонкостях бизнеса. Вся дальнейшая жизнь Агафона подтверждает силу его характера и здоровый авантюризм, которым не обладали его братья. В Советской России Агафон прожил 10 лет: дважды сидел в тюрьме и перенес множество допросов. Чекисты упорно искали припрятанные семьей Фаберже сокровища. Пару лет Агафон успел поработать экспертом в Гохране, куда его определил Лев Троцкий. Все эти годы жена Агафона Лидия и их пятеро детей жили в эмиграции — они уехали через год после революции. Самого Агафона из России не выпускали. В 1927 году он бежал. К побегу подготовился основательно: через финское консульство переправил свое имущество, в том числе коллекцию почтовых марок (Агафон был филателистом мирового уровня), в Финляндию дипломатической почтой. Организовать побег помог контрабандист Петр Пуккила. Агафон бежал в Финляндию со своей второй семьей (женой Марией Борзовой, бывшей бонной его старших сыновей, и их сыном Олегом) в ночь на 11 декабря 1927 года. «Мой папаша все заранее обдумал. И мы с собой в дорогу ничего, кроме теплых вещей, не брали. Он заранее, задолго до той ночи, все ценности переправил в эстонское посольство, а оттуда дипломатической почтой, мы все в целости и сохранности получили в Гельсингфорсе», — писал Олег Фаберже в мемуарах. Карл Фаберже и его сыновья не сделали главного: не зарегистрировали имя Карла Фаберже в качестве торговой марки. После революции Европу и Америку захлестнула волна подделок «под Фаберже». Появилось даже такое понятие, как Fauxbergé, то есть «Фальшберже». Одним из тех, кто наладил промышленное производство подделок, стал «большой друг Советской России и Советского Союза» американский миллиардер Арманд Хаммер. Революционеры и авантюристы. Кто и как в Советской России зарабатывал на Фаберже Американец Арманд Хаммер, сын эмигрантов из Одессы, приехал в Россию в 1921 году и быстро нашел общий язык с Лениным: в обмен на поставки в разоренную страну лекарств и пшеницы Хаммер получил от вождя пролетариата право на вывоз предметов искусства и множество других преференций. Он говорил: «Стать миллионером не трудно. Нужно просто дождаться революции в России». Хаммер прожил в Советской России девять лет, представляя интересы крупных западных компаний, основал собственную карандашную фабрику и успел переправить в Европу огромное количество ценностей. По иронии судьбы Хаммера поселили в доме Купеческого общества на Кузнецком мосту, где раньше располагался магазин Фаберже и студия художников фирмы. В 1927 году директор Оружейной палаты Кремля Дмитрий Иванов добился получения из валютных резервов в фонды Кремля 24 императорских пасхальных яиц. Однако в 1930 году власти забрали для экспорта 11 из них. Эти императорские яйца, как и множество других драгоценностей, оказались в руках Хаммера. «Некоторые вещи он покупал по цене материала — например, императорское пасхальное яйцо «Ренессанс», за 1500 золотых рублей, в то время как императорская семья заплатила за него 4750 рублей», — рассказывает хранитель коллекции Фаберже в Музеях Кремля Татьяна Мунтян. Хаммер вывозил сокровища Фаберже из России и продавал на антикварных рынках, а позже открыл вместе с братом в Нью-Йорке галерею и организовал поточное производство пасхальных яиц Фаберже и камнерезных фигурок. Хаммеру удалось собрать вокруг себя мастеров из мастерских Фаберже и обзавестись копиями фирменных петербургских клейм и императорских шрифтов. В его галерее работал консультант, «специалист по русскому Фаберже». Он и агенты братьев Хаммеров выдавали подделки за редкие дубликаты оригинальных вещей Фаберже или даже за подлинники. Одновременно в Европе и Америке друг за другом шли аукционы, на которых агенты советского правительства продавали подлинные вещи Фаберже. Например, на аукционе немецкой антикварной фирмы Rudolph Lepke’s Kunst-Auctions-Haus в Берлине в 1927 году прошли самые значительные в довоенный период распродажи Фаберже. В 1933 году из Оружейной палаты изъяли еще четыре яйца. Ее директор Дмитрий Иванов, не выдержав разграбления коллекции и уничтожения памятников в Кремле, кончил жизнь самоубийством. На следующий день после его гибели в Оружейную палату пришел представитель советского «Антиквариата» с мандантом на изъятие еще 120 предметов. На этом фоне бизнес братьев Хаммеров процветал: рекламируя фирму как «императорский Фаберже», к 1930-м годам они создали в Европе и США настоящий культ Фаберже. Галерея Wartski, один из самых именитых и авторитетных дилеров Фаберже на антикварном рынке, тоже получала вещи непосредственно в Советской России: за покупками ездил лично владелец Wartski Эммануил Сноумен. Но большую часть предметов Фаберже привез в Лондон в 1927 году деловой партнер Wartski: пообщавшись с советским представителем в Париже, он вывез оттуда огромный чемодан ювелирных изделий. Так галерея Wartski стала европейским центром продажи произведений Фаберже. Fabergé и Fauxbergé: подлинники и фальшивки «В Нью-Йорке, на знаменитой 47-й улице, почти каждый ювелир с амбициями держит в ящике стола весь необходимый набор клейм Фаберже», — рассказывал эксперт по прикладному искусству Владимир Тетерятников. Историк Георгий Зуев в книге «Империя Фаберже» подтверждал, что ювелирные мастерские Нью-Йорка «выпускали на рынок почти безукоризненные подделки, с точными копиями клейм и шифров». Порядка 8–10% от оборота предметов Фаберже составляют подделки, утверждает директор музея Фаберже в Санкт-Петербурге Владимир Воронченко. По его словам, есть вещи и полуфальшивые — когда берется несколько не подлежащих восстановлению предметов и из них делается один. «Америка, Украина, Греция, Россия — основные страны-производители подделок, — рассказал Forbes Life эксперт аукционного дома Christie’s, исследователь наследия Фаберже Валентин Скурлов. — Реже всего подделывают самые известные работы Фаберже — пасхальные яйца, сюрпризы в них, некоторые ювелирные украшения, механические куклы-автоматоны и часы, в особенности с гильоше-эмалью. Отчасти потому, что эти предметы уже хорошо изучены, а отчасти — в силу их сложности. Фаберже всегда использовал швейцарские механизмы, поэтому его вещи работают и сто лет спустя, а вот подделать такой механизм крайне сложно». Чаще подделывают, например, камнерезную пластику. «Это проще и дешевле. Главное, что требуется, — подобрать камни из правильного месторождения, — говорит Владимир Воронченко. — Искусство обработки камня в России всегда было на высоком уровне». «Важно понимать разницу между подделками с фальшивыми клеймами и вещами, стилизованными «под Фаберже», не повторяющими предметы, которые уже были произведены», — уточняет Валентин Скурлов. Коллекционеры понимают, что подделки неизбежны, и стараются обратить такие ситуации себе на пользу: в каталогах публикуют и список подделок, разделы «Фальшберже», Fauxbergé. В 1931 году на рынке Европы появилась компания Fabergé Inc. Под товарным знаком Fabergé стала продаваться парфюмерия и туалетные принадлежности. Это не просто Fauxbergé, а отдельный бизнес. И тут тоже не обошлось без Арманда Хаммера. Как купить бренд Fabergé за $25 000 Компанию Fabergé Inc. зарегистрировал друг Хаммера, испанский бизнесмен Самуэль Рубин, экспортер мыла и оливкового масла. Когда в Испании началась гражданская война и стало не до масла, Рубин по совету Хаммера основал новую компанию, Fabergé Inc., которая занялась производством одеколона и духов. Семья Фаберже случайно узнала об этом в 1945 году. В это же время братья Фаберже, Евгений и Александр, пытались возродить семейное дело: зарегистрировали в Париже компанию Fabergé & Cie и открыли мастерскую, где чинили старые изделия и произво-дили новые по старым эскизам. Вместе с сыновьями Карла Фаберже работали бывшие мастера отцовской фирмы. Братья Фаберже пытались защитить права семьи на бренд и подали судебный иск против Самуэля Рубина. На суде выяснилось, что бренд «Фаберже» никогда не существовал в юридическом поле, он не был зарегистрирован. Тем временем Рубин зарегистрировал товарный знак Fabergé и в США. Тяжба длилась шесть лет. Братья Фаберже проиграли. Как объясняет Валентин Скурлов, по решению суда Самуэль Рубин мог использовать имя Fabergé в отношении широкого ряда товарных групп (от ремней до накладок на сумки), за что заплатил Fabergé & Cie $25 000. По сути, это единственная выплата за право использования бренда, которую когда-либо получали наследники Карла Фаберже. Вплоть до сегодняшнего дня семья Фаберже не получает ничего за наследие своего предка. Когда компенсацию Рубина разделили между всеми наследниками, каждому Фаберже досталось в итоге около $800, утверждает Валентин Скурлов. Fabergé & Cie закрылась в 1960 году после смерти Евгения, сына Карла Фаберже. В 1964 году Рубин продал Fabergé Inc. косметической компании Rayette за $26 млн. С этого момента бренд стал выпускать косметику, парфюмерию, товары личной гигиены, ювелирные изделия. В 1984 году Riklis Family Corporation выкупила Fabergé Inc. за $670 млн. В 1989 году Fabergé Inc. приобрела глобальная корпорация Unilever за $1,5 млрд. Unilever не только зарегистрировала в качестве товарного знака Fabergé в широком ассортименте товаров по всему миру, но и предоставила лицензии на производство и продажу отдельных видов продукции под брендом Fabergé. Наряду с очками, парфюмерией, столовым серебром, фарфором и прочими вещами свое скромное место в списке занимали и ювелирные изделия. И тут бренду, наконец, немного повезло. В 1989 году эксклюзивные права на лицензии по производству ювелирных изделий и часов приобрела немецкая ювелирная фирма Victor Mayer. Почти за 20 лет действия лицензии фирма создала большое количество новых ювелирных изделий и пасхальных яиц в стилистике Фаберже из золота и платины с драгоценными камнями и эмалями. Кроме этой небольшой компании, ювелирное направление Fabergé мало кого интересовало: в США Fabergé знали как косметический бренд. К 2006 году Fabergé по-прежнему оставался брендом, выпускающим товары повседневного спроса. Хотя попытки продвигать ювелирное направление Unilever все-таки предпринимал, выпускал «коллекции» разных ювелирных вещей (эксплуатируя в основном пасхальные яйца) и вместе с очками и фарфором продавал в универмагах Нью-Йорка. К счастью, попытки были не очень успешные и окончательно дискредитировать ювелирный бренд компания не успела. Неудивительно, что в итоге миллиардеру Виктору Вексельбергу пришла в голову мысль вернуть бренду прежние права и вдохнуть в него новые силы. Воссоздать из руин самый известный в мире русский бренд Вексельберг не успел. Его интересы сразу же столкнулись с интересами его бизнес-партнера. За бренд обоим пришлось бороться, дело кончилось судом. Борьба Виктора Вексельберга за Fabergé Поначалу все шло хорошо: переговорами с Unilever занялся инвестиционный директор ГК «Ренова» Владимир Кузнецов, новый актив должен был войти в инвестиционный фонд Pallinghurst Resources. На паритетных началах фонд контролировался компанией «Ренова» и бизнес-партнером Вексельберга по СУАЛу, южноафриканским предпринимателем Брайаном Гилбертсоном. Как сообщала газета «Ведомости», вместе со своими партнерами и сыном Шоном Гилбертсон договорился о выкупе подразделения Unilever, Unilever Lever Fabergé, сумма сделки — порядка $36 млн — всех устроила. Гилбертсон — один из основных владельцев крупнейшей в мире компании по добыче изумрудов, рубинов и аметистов в Мозамбике и Замбии. Возможно, понимание того, какие возможности получает владелец драгоценных копий, вооруженный историческим ювелирным брендом, и сыграло в истории с покупкой Fabergé роковую роль. 22 декабря 2006 года специально созданная компания Project Egg Ltd Брайана Гилбертсона приобрела глобальный портфель товарных знаков, лицензий и связанных с ним прав, относящихся к бренду Fabergé. Project Egg Ltd (ставшая позже Fabergé Limited) вошла в структуру Pallinghurst без ведома владельца «Реновы». Самому Вексельбергу Гилбертсон, уже покинувший к тому моменту СУАЛ, предложил стать основным инвестором нового проекта. Свежеприобретенные права на выпуск восьми видов продукции (от косметики до одежды) Гилбертсона и Вексельберга мало интересовали. В центре их коммерческих интересов стояла исключительно возможность производства вещей из драгоценных камней. В октябре 2007 года Pallinghurst Resources публично заявляла о намерениях группы инвесторов потратить до $450 млн на разработку цветных камней для производства предметов роскоши под брендом Fabergé. В числе инвесторов участники рынка называли и Виктора Вексельберга. Но и с этими договоренностями не сложилось, из-за чего Вексельберг и Гилбертсон судились друг с другом. Один из последних процессов состоялся в 2012 году. К этому моменту Гилбертсон уже успел открыть сеть магазинов Fabergé в знаковых для бренда местах — Женеве, Гонконге, Нью-Йорке и Лондоне, писала лондонская Telegraph. В том же году портфельная компания Гилбертсона Gemfield приобрела Fabergé Limited примерно за $90 млн. Тогда же представители компании Виктора Вексельберга оставили судебные претензии к компании Брайана Гилбертсона. «Спор с Брайаном Гилбертсоном, как и обладание им брендом Fabergé, уже свершившийся исторический факт. Дальнейшие разбирательства Вексельберга не интересуют», — рассказал Forbes Life источник из ближайшего окружения миллиардера. Год спустя, в 2013-м, Вексельберг открыл в Петербурге Музей Фаберже. Не задалась и торговля предметами Fabergé у бизнесмена Владимира Воронченко. Сейчас Воронченко возглавляет Музей Фаберже в Петербурге, а сеть ювелирных бутиков Louvre, сократившаяся до двух магазинов, больше не торгует Fabergé. Возвращение легендарного бренда все же состоялось — в современной инкарнации в исполнении южноафриканского бизнесмена. Судя по сайту Gemfield, компании сегодня принадлежат магазины Fabergé в 21 стране по всему миру — от Бахрейна до Украины. По иронии судьбы бутик Fabergé в Баден-Бадене находится буквально на одной улице с музеем Фаберже, открытым российским бизнесменом Александром Ивановым. С сайта Gemfields.com легко перейти на Faberge.com, с которого смотрит фотография правнучки Карла Фаберже Татьяны, там же цитата из написанной ею книги об истории ювелирного дома. Но Татьяна Федоровна Фаберже никакого отношения к Gemfield не имеет. Единственный, кто из потомков Фаберже согласился сотрудничать с компанией Гилбертсона, — англичанка Сара Фаберже. Так, через 90 лет после революции 1917 года, в октябре 2007 года наследники и бренд Фаберже все-таки воссоединились. Кто же сегодня продолжает династию Фаберже? Современные потомки Фаберже тоже делают яйца. Но деревянные По телефонному номеру с кодом Франции Forbes Life отвечает ясный звонкий голос — поверить в то, что трубку взяла 88-летняя дама, невозможно. Правнучка Карла Фаберже Татьяна Федоровна, гражданка Швейцарии, живет во Франции. Татьяна Фаберже — хранитель семейного архива — сотен писем, которыми обменивались сыновья, доверенные лица, контрагенты, множество родственников и внуков Карла Фаберже, среди которых и ее отец Федор, сын Агафона, бежавшего из Советской России по льду Финского залива. «Ощущения, что Фаберже — это большая семья, которая раскидана по всему миру, к сожалению, нет, — рассказывает Forbes Life Татьяна Федоровна. — Фактически отношения прервались еще на уровне моего поколения, живущего в разных странах». Бразилия, Австралия, Великобритания, Финляндия, Франция, Швейцария — места жительства потомков Карла Фаберже. Сегодня их около 30 человек, а фамилию Фаберже носят примерно двадцать. В полном смысле слова «наследниками» можно назвать лишь трех-четырех человек, так или иначе связавших свою жизнь с ювелирным искусством и изучением истории династии. «Наши родственники в Бразилии о факте родства с Фаберже узнали от меня, — говорит Татьяна Фаберже. — Но я разочаровала их тем, что у меня мало денег». В Бразилии живут 17 потомков Фаберже. Большинство из них по сей день носят знаменитую фамилию, но не говорят и не читают по-русски. Первые представители династии оказались в Бразилии в 1923 году. Почему-то большинство детей авантюриста Агафона тяготело к сельскому хозяйству, а не к ювелирному искусству. Они хорошо помнили побег из революционной России, тяжелую юность, когда, чтобы выжить, они с матерью разводили кур. Едва достигнув 22–24 лет, старшие сыновья Агафона перебрались на другой континент, подальше от Европы. Первым в Бразилию приехал внук Карла Фаберже, сын Агафона и тоже Агафон. Он окончил консерваторию в Цюрихе, но предпочел сельское хозяйство в Бразилии. Его младший брат Петр, окончив в Швейцарии агрономическую школу, тоже уехал в Бразилию. Стал фермером Рюрик: он окончил в Швейцарии школу птицеводства и стал владельцем фермы на две тысячи кур (что, к слову, помогло ему с матерью пережить Вторую мировую войну). Своей семьи и детей у Рюрика не было, как и у его брата Игоря, кутюрье и дизайнера ювелирных украшений. Не было детей и в браках Агафона-младшего и Петра. «Частые бездетные браки или вообще отсутствие детей — наша характерная черта, она и стала причиной того, что связи в династии Фаберже почти оборвались»,— говорит Татьяна Фаберже. К счастью, ее отца Федора, пятого сына Агафона, сельское хозяйство в Бразилии не заинтересовало. Он окончил в Женеве школу декоративного искусства и на протяжении 20 лет, до 1970 года, занимался производством эксклюзивных ювелирных изделий под маркой «Феодор Фаберже», а дочь Татьяна ему во всем помогала. При этом Татьяна 38 лет проработала помощником руководителя в швейцарском ЦЕРНе. Татьяна написала 12 книг об истории династии, основала фонд «Татьяна Фаберже». Наиболее интересно судьбы складывались почему-то у внебрачных дочерей и сыновей потомков Фаберже. Девятый внук Карла Фаберже, англичанин Теодор Вудалл, незаконнорожденный, сыграл ключевую роль в современной истории бренда Фаберже. Его отец Николай-Леопольд Фаберже был талантливым фотографом (в 1922 году он вошел в число лучших фотографов Великобритании). Николай был женат на натурщице и модели Морион Таттершел, детей в браке не было. Его сын Теодор появился на свет в результате короткой любовной интрижки. Тайну своего происхождения Теодор, ставший талантливым гравировщиком и резчиком по дереву, узнал случайно. Тогда Теодор Вудалл прошел генетическую экспертизу, был признан сыном своего отца и взял фамилию Фаберже. А в 1985 году вместе с бизнесменом Филиппом Биркенштейном основал марку «Петербургская коллекция Тео Фаберже» и открыл одноименный магазин в Лондоне. Фирма Тео Фаберже выпускает пасхальные яйца из дорогих и редких пород дерева (африканских розового и буббинга, аргентинского кокоболо). Его дядя Олег Агафонович, который бежал с отцом в Финляндию, не только не признавал родства, но и высмеивал деревянные яйца. Единственная дочь Теодора Сара тоже работает в семейной фирме, числится дизайнером, хотя специального образования у нее нет. Фирма выпускает в основном пасхальные яйца, яйца-брелоки, часы и даже флоральные композиции — все в традициях легендарной фирмы, но уже из разряда бижутерии. 60-летняя Сара и ее 28-летний сын Джошуа Фаберже живут в Англии. Несколько лет назад их «Петербургская коллекция Тео Фаберже» вошла в состав Pallinghurst. Эксперт российского антикварного рынка говорит, что Сара — сотрудник компании Гилбертсона. Бизнесмен приобрел семейную компанию, нейтрализовав возможного конкурента. А известную фамилию использует как инструмент повышения лояльности и интереса к бренду. Построить современный ювелирный бренд Фаберже в итоге удалось торговцу драгоценными камнями из Южной Африки, а не потомкам Фаберже. Хранитель архива семьи Фаберже Татьяна живет одна на старой ферме неподалеку от Женевы вместе с котом и лабрадором Рокки. Несколько раз Татьяна Фаберже была в Петербурге, заходила в Музей Фаберже, где, как она сказала, «все хорошо показано». Татьяна Федоровна отлично помнит, как ее дядя Евгений Фаберже более 30 лет боролся с советскими властями, пытаясь добиться компенсации. Теперь эти попытки прекратились. «Бороться дальше бесполезно, к тому же нельзя жить прошлым, — Татьяна Фаберже говорит медленно, тщательно подбирает слова. — Карл Фаберже всегда пытался найти свежие интересные идеи и сам задавал моду. Если бы Карл Фаберже был жив, он сейчас стал бы великим ювелиром». Читайте также Драма на $100 млн: история коллекционера Георгия Костаки Империя Cargill: как живут самые скрытные миллиардеры Америки Виктор Вексельберг Рейтинг Forbes: №9 Состояние: $14400млн Узнать подробнее Юнилевер Русь/Unilever Рейтинг Forbes: №28 Состояние в 2018 году: 77 Узнать подробнее
