Квантовая Россия
Мы живём в интересное время. Можно было бы сказать – в фантастическое, если бы всё это это не происходило с нами на самом деле. Пятьдесят лет назад люди были уверены в том, что к 2018 человечество уж наверняка полетит в дальний космос обживать открытые там пригодные для жизни (подразумевалось даже – более пригодные, чем наша) планеты. Не получилось. Случилась штука не менее удивительная. Ещё в 1953 году (считай целую эпоху назад) физик Хью Эверетт выдвинул теорию множественности миров. Он предположил, что квантовые законы могут действовать не только в мире элементарных частиц, но и в макромире. А значит, каждое случающееся во вселенной событие, имеющее последствия, приводит к возникновению двух вселенных: в одной это событие произошло, в другой не произошло. Ну, например. Идёте вы по улице, допустим, на хоккейную тренировку. И вод беда: поскользнулись. Упали, сломали ногу. Не стали хоккеистом, но зато в больнице познакомились с чудеснейшей медсестрой, которая впоследствии родила вам шестерых детей, один из которых изобрёл машину времени, гиперпереход или ещё какую-нибудь полезную в хозяйстве штуку. Так вот, на самом деле произошли оба эти события. Вселенная раздвоилась: в одной вы забиваете решающий гол в финале олимпиады, а в другой благодаря вам и вашей жене мы наконец-то летим к Альфа Центавра. С точки зрения математики, это допустимо, с точки зрения физики – трудно сказать, а в социальной реальности мы приступили к созданию «параллельных вселенных» уже сегодня. Речь идёт пока только об «информационных вселенных», но это только пока. Уже сейчас можно создать для себя информационную среду, в которой, допустим, в России всё плохо или, наоборот, всё хорошо. Оформить подписку на соответствующие информационные ресурсы (а неугодные заблокировать), сформировать соответствующим образом круг общения в социальных сетях. Пользователи двух этих информационных сред образуют два виртуальных социума, назовём их не лукавя «либералы» и «патриоты». Пока у них всё, кроме информационных лент общее; они ходят по одним улицам в одни и те же магазины, но, повторяю, это только пока. Третья промышленная революция предполагает движение от «интернета смыслов» к «интернету вещей». Имеется в виду, что к сети будут подключены не только наши «мобильные устройства», но и автомобили, холодильники, сердечные стимуляторы и стиральные машины. Но если нынешний «интернет смыслов» уже обнаружил тенденцию делиться на «интернет либералов» и «интернет патриотов», то почему бы этой тенденции не распространиться и на «интернет вещей»? И тогда мы получим две сети продуктовых магазинов («либеральную» и «патриотическую»), две сети кинопроката (в которых будут показываться и пользоваться успехом совершенно разные фильмы) и так далее. Происходить это будет отнюдь не по идеологическим причинам, а по экономическим – в целях улучшения обслуживания целевой аудитории и оптимизации извлечения прибыли. А это значит, мы получим две экономические целесообразности. И в конце концов – две потребительских экономики. А поскольку идеология есть надстройка над экономической системой, то и две (тут я очень сильно извиняюсь перед нашими пока едиными Конституцией и Прокуратурой) две России. И только ли две? Ведь «либералами» и «патриотами» количество целевых групп потребителей смыслов, коммуникаций, услуг и вещей не ограничивается... В конце прошлого века американец Хаким Бей констатировал существование «временных автономных зон» – транстерриториальных объединений людей, неподконтрольных государству. Помню, когда в начале нулевых его книга «Хаос и анархия» была переведена на русский язык (и, соответственно, я о ней узнал) я очень обрадовался. Почему? Ну, просто, сколько я себя помню, мне всегда хотелось быть неподконтрольным государству. В детстве я читал книжки Крапивина, в которых мои ровесники сражались на шпагах и лыжных палках (ровно тем же самым занимались мы во дворе), плавали на яхтах (об этом приходилось только мечтать) – и никакого пионерского галстука и барабана при этом у них не было. Макулатуру и металлолом они тоже не собирали. Мир «крапивинских мальчиков» был перпендикулярен официально провозглашаемому. Это было прекрасно, потому что я не любил ходить в школу. Я мечтал жить на необитаемом острове – как герои Жюля Верна. Моими любимыми книгами были «Кольцо вокруг солнца» и «Пересадочная станция» Клиффорда Саймака – о возможности выпадения из реальности и надёжной изоляции от неё. Необходимое пояснение: никакими «антисоветчиками» мои родители не были. В юности были интересны «неформальные объединения молодёжи» и рок-музыка – то есть опять «перпендикулярный мир», но ровно до той поры, пока всё это не взяла на вооружение «Перестройка», то есть тогдашний партийно-комсомольский официоз. А когда официозом стала «свобода и демократия», я невзлюбил свободу и демократию. За ложь, лицемерие, корысть – за всё то, что не дозволялось в мире крапивинских мальчиков. Но дальше – больше. Под покровом свободы и демократии мы получили капиталистическое государство, а это уже абсолютное зло (ведь до крапивинских мальчиков был «Незнайка на Луне» Носова). И тут я понял… что просто обожаю Советский Союз. По крайней мере, в его идеологическом, информационно-виртуальном изводе. Что там говорил Черчилль про демократию? Скверная штука, но ничего лучше человечество не придумало? Вздор. Человечество не придумало ничего лучше коммунизма – рая на земле, населённого ангелами во плоти. Ну то есть честными, трудолюбивыми, отзывчивыми людьми. Для которых главное не деньги – а дело. И важность дела измеряется тем, насколько оно нужно другим людям. Как говорят учёные-этики: «биологический эвдемонизм с общественной санкцией». Правда, наш биологический эвдемонизм (что переводится на русский как «достижимость счастья при жизни») был с налётом эсхатологического (посмертного) из-за того, что построение коммунизма всё время куда-то отодвигалось. Так или иначе, но я наконец понял, что я – советский человек. (А не какой-нибудь там «незнайкинский» или «крапивинский».) Да, но государство-то у нас не советское? И как быть? Уходить в оппозицию? В лес, поезда под откос пускать? К Зюганову? К Навальному? В американское посольство? Куда?.. Беру книжку Хаким-Бея про автономные зоны и перечитываю её мысленно. И понимаю: всё очень просто. Никуда уходить не нужно. И протестовать не нужно. Свой коммунизм, свой необитаемый (в хорошем смысле – не зашарканный, незамусоленный, не опошленный запретительными знаками и билетными кассами) нужно носить с собой. Ах, если бы во времена его строительства мы так и делали!.. Хотя ведь многие именно так и делали. Почему же у них ничего не получилось? Вот есть вроде бы хорошее дело. И столько хороших людей в мире, которым оно нужно, которые готовы его поддержать… Почему же получается не по-хорошему, а «как всегда»? Может быть, потому, что против власти Чинуши – корыстолюбца и дурака – человечество пока ещё никаких средств – никакого коммунизма, никакой демократии – не придумало. Но продолжает думать. Главное, не упустить момент, да?
