По формуле

Вчера в Монако прошел самый знаменитый этап сезона Формулы-1. Победителем стал Даниэль Риккардо, но для значительной части собравшейся в княжестве публики это не особенно важно, ведь гонки — это прежде всего модная тусовка. «Лента.ру» вспомнила главных модников Формулы-1 в разные эпохи — с первого заезда 1950 года до наших дней. Гонка в Монако — не только самый престижный, но и самый гламурный этап сезона. В рамках уикенда проходит масса светских мероприятий. Одно из них — Amber Lounge Fashion Show, в рамках которого по подиуму прошли пилоты Формулы-1. Непривычные к такой работе гонщики откровенно смущались и чувствовали себя не в своей тарелке — они вообще не привыкли носить что-то кроме форменной одежды. Автомобильный спорт — не теннис или фигурное катание, где допустимы эксперименты с внешним видом спортсмена. В гонках главные законодатели моды — это безопасность и спонсорские контракты, поэтому все пилоты выглядят одинаково: несгораемый комбинезон, несгораемое белье, носки и перчатки, несгораемая гоночная обувь, шлем и много-много логотипов спонсоров. Материалом для гоночного комбинезона является номекс — несгораемый материал, изобретенный компанией DuPont в начале 1960-х годов и поступивший в продажу в 1967-м. Шлем выполнен из прочного и легкого углепластика. Фактически из всей экипировки спортсменов именно шлем является единственным полем для экспериментов. Но так было не всегда. До 2000-х пилоты использовали один и тот же дизайн шлемов на протяжении всей карьеры, а цветовая схема его была простой и консервативной. Все изменилось с приходом нового поколения пилотов вроде четырехкратных чемпионов мира и главных претендентов на титул в 2018 году англичанина Льюиса Хэмильтона и немца Себастьяна Феттеля. Льюис начал заказывать разработку уникального дизайна шлемов для особых этапов вроде того же Монако или домашнего Гран-при Великобритании, а Себ и вовсе стал появляться в новом шлеме на каждой гонке. Новую моду подхватили и другие пилоты, что не понравилось чиновникам из международной автомобильной федерации (FIA). Чехарда с дизайном шлемов вела к размыванию идентичности пилотов и путала болельщиков. В итоге зимой 2015 года в регламент соревнований были внесены поправки, которые запретили пилотам менять оформление своих шлемов по ходу сезона. Впрочем, на небольшие корректировки оттенка и добавление блесток чиновники смотрят сквозь пальцы. На заре Формулы-1 — в 1950-е годы — о безопасности гонщиков и зрителей никто не думал, поэтому пилоты могли позволить себе невероятные для нынешний времен вольности. Например, британец Майк Хоторн, ставший чемпионом в 1958 году на Ferrari, всю свою карьеру выступал в бабочке, а поверх комбинезона зачастую надевал стильную зеленую куртку. При этом молния на куртке всегда была немного расстегнута, чтобы бабочка оставалась видна. Французские пилоты даже дали Майку прозвище «Папийон» — «Бабочка». В редких случаях Хоторн изменял бабочке с галстуком. За пределами гоночной трассы Майк и вовсе был настоящей иконой стиля. Он обожал твидовые пиджаки, жилетки и кепки, которые снимал лишь для того, чтобы надеть шлем. Хоторн был первый плейбоем в истории Формулы-1. Он курил трубку, был всегда окружен женщинами и не скрывал любви к спиртному. Гонщик частенько засиживался в пабах до зари, а его любимой похмельной игрой с утра была охота на велосипедистов. Товарищ и главный соперник Хоторна в сезоне 1958 года сэр Стирлинг Мосс вспоминал, что Хоторн садился на мотоцикл, брал в руки деревяшку и старался на ходу выбить велосипедистов из седла. Столь разгульный образ жизни был во многом связан с уверенностью Майка в скорой смерти. Помимо того, что с 1956-го по 1958 год четверо его напарников по Ferrari погибли в гонках, а сам он стал причиной страшной аварии на гоне 24 часа Ле-Мана 1955 года, стоившей жизни 80 зрителям, Хоторн страдал от болезни почек. По оценкам врачей, жить ему оставалось всего несколько лет. Став чемпионом и похоронив лучшего друга и напарника по Ferrari Питера Коллинза, Майк повесил шлем на гвоздь. Он хотел прожить последние годы жизни вместе с возлюбленной, но спустя всего несколько месяцев погиб в дорожной аварии. В конце 60-х — начале 70-х гонщики будто сорвались с цепи. The Beatles, Rolling Stones, Джими Хендрикс, Doors и другие рок-группы звучали из каждого радиоприемника, их концерты собирали стадионы, а внешний вид становился примером для подражания. Не стали исключением и пилоты, из-за недостаточных требований к безопасности все еще игравшие со смертью в кошки-мышки. Пожалуй, никогда еще музыканты и гонщики не были столь похожи друг на друга. И рокеры, и пилоты Формулы-1 жили быстро, умирали молодыми, отпускали длинные волосы и бакенбарды. Обладателями самых рокерских «луков», пожалуй, можно признать трехкратного чемпиона мира (1969, 1971, 1973 годов) шотландца Джеки Стюарта и двухкратного чемпиона Эмерсона Фитипальди из Бразилии. Стюарт вообще был законодателем моды на рубеже десятилетий. Джеки происходил из древнего шотландского рода и был потомком королевы Марии Стюарт. Желая подчеркнуть свое происхождение, Джеки нанес на свой шлем родовой тартан — клетку, которая у шотландский кланов играла роль герба. Большое внимание Стюарт уделял своему внешнему виду и вне гоночного автомобиля. «Я понимал, что мне нужно быть хорошо одетым, чтобы производить на людей правильное впечатление. Поэтому я всегда тщательно подбирал костюм, куртку и брюки. Была еще одна важная деталь — мне нужно было носить что-то на голове, чтобы длинные волосы не путались. Я решил, что гонки требуют чего-то более трендового, чем банальная бейсболка. Я остановил свой выбор на вельветовой кепке в стиле той, что носил в те времена Джон Леннон», — вспоминал Стюарт в своей автобиографии Winning is not enough. Но главным рок-н-ролльщиком за всю историю Формулы-1 был Джеймс Хант. Отношение пилота к своей жизни отлично показано в фильме «Гонка». Алкоголь, курение, беспорядочная половая жизнь, слухи об употреблении наркотиков — все это не мешало Ханту быть невероятно быстрым на трассе. Джеймс шумно праздновал победы и не менее шумно топил в пучине тусовок горечь поражений. Будучи настоящим плейбоем, британец большое внимание уделял своей внешности. Джеймс любил брюки-клеш, яркие пиджаки, рубашки с вырезом до середины груди, ботинки на большом каблуке, длинные волосы, бакенбарды — он выглядел как типичный модник 70-х. Уже завершив карьеру, Хант продолжал приезжать на гонки и оставался королем вечеринок. Моды на усы, а тем более бороды в Формуле-1 никогда не было, и все же несколько гонщиков в истории неотделимы от растительности на их лицах. Одним из первых усачей Формулы был французский пилот Морис Трентиньян, дважды побеждавший в Монако в 1950-е годы. Трентиньян переодически экспериментировал со своими усами, но чаще всего оставлял над верхней губой тонкую коротко стриженную полосу — такой стиль называют усики-«карандаш». «Карандаш» был самым популярным стилем усов в 1940-е, но в следующем десятилетии уже смотрелись вышедшими из моды. Куда большего успеха достигли Грэм Хилл и его усы. Британец был чемпионом мира в 1962-м и 1968 годах и является единственным в истории обладателем так называемой «Тройной короны»: на его счету победы в Гран-при Монако Формулы-1, 24-часовом марафоне Ле-Мана, а также в самой престижной гонке Америки Инди 500. Усы же стали визитной карточкой Хилла. Грэм старел, седел, менял прически, но усы оставались неизменными. В начале 1960-х Хилл носил короткие волосы, в середине десятилетия начал зачесывать их назад, а в 1970-е поддался общей моде — отрастил длинные волосы и отпустил бакенбарды, но усы трогать отказывался. А ведь это был все тот же стиль «карандаш», что и у Трентиньяна! Ни о каком следовании трендам речи не шло — Хилл создал собственный уникальный стиль, который бережно хранил. К сожалению, мы уже не узнаем, какова была бы судьба усов Грэма поcле завершения его карьеры: в 1975 году он разбился в авиакатастрофе. Причем за штурвалом был сам Хилл. А вот приключения усов другого известного усача — чемпиона мира 1992 года Найджела Мэнселла — регулярно заставляли фанатов поволноваться. Фанаты обожали Мэнселла за то, что он был воплощением типичного британца. У него было едва ли не самое популярное на островах в то время имя, он был прост в общении, носил классическую клетчатую кепку и английские усы и вообще больше походил на водителя грузовика или почтового фургона, чем на топ-пилота Формулы-1. Каково же было удивление фанатов, когда в 1989 году, после девяти лет в спорте, Найджел сбрил усы! Вопрос зачем он это сделал и просьбы вернуть усы за один сезон настолько надоели Мэнселлу, что уже в 1990 году он их вновь отрастил. В следующий раз избавиться от надоевших усов Биг Найдж смог только в 1996-м, после завершения международной гоночной карьеры. И лишь спустя долгие 18 лет вся Британия вздохнула с облегчением: Мэнселл вновь отрастил усы. Единственным же известным бородачом в истории Формулы-1 был австриец Харальд Эртль. За пять лет в королеве автоспорта он пробился на старт всего 19 гонок, а главным его достижением стало спасение соотечественника Ники Лауды из объятой пламенем Ferrari во время Гран-при Германии 1976 года. Но приз за лучшие усы и бороду в истории автоспорта Харальд заслужил. Несмотря на то что во все времена лучшие гонщики Формулы-1 обладали мировой известностью, первым пилотом, ставшим глобальной звездой, имя которого было известно практически каждому, стал Михаэль Шумахер. «Красный барон» стал первым гонщиком, рекламные контракты которого заметно превышали зарплату, что позволило Шуми наряду с Тайгером Вудсом стать первым спортсменом-миллиардером. Впрочем, Михаэль все равно использовался рекламодателями как инструмент влияния на автомобильную аудиторию. Первым же пилотом, заявившем о желании создать «глобальный бренд», стал Льюис Хэмильтон. Помимо того что Льюис является одним из самых талантливых пилотов в истории, он еще и первый в истории Формулы-1 чернокожий гонщик. Естественно, многочисленные победы сделали Хэмильтона настоящей иконой для чернокожей общественности. Для Льюиса открыты двери на тусовку любой звезды хип-хопа, он и сам не скрывает желания попробовать себя в музыке. По слухам, Хэмильтон даже записал альбом, но на суд общественности его не представил. Среди друзей Льюиса значатся Фаррелл Уильямс, The Weeknd, J. Cole и семейство Уэст-Кардашьян. В мае 2017 года модель Кендалл Дженнер рассказала, что ее тогдашний бойфренд A$AP Rocky и Хэмильтон раздумывают над совместным проектом в музыке или моде. Льюис неоднократно появлялся на модных показах — сначала в компании певицы Николь Шерзингер, с которой долгое время состоял в отношениях, а затем и в одиночестве. В марте этого года Хэмильтон стал глобальным послом бренда Tommy Hilfiger. «Льюис — суперзвезда мирового масштаба. Он не только один из лучших атлетов в мире, но и, на мой взгляд, икона стиля. Он все время учится, у него врожденное чувство стиля, и он очень настоящий», — охарактеризовал пилота сам Томми Хилфигер. К сожалению, Льюис — скорее исключение. Другие пилоты посещают лишь обязательные спонсорские мероприятия, не уделяют своему стилю никакого внимания, а личную жизнь хранят за семью печатями. Тем не менее мир больших скоростей продолжает привлекать модные дома и производителей люксовых товаров. У каждой команды есть свой часовой спонсор, а у многих еще и официальный портной. IWC сотрудничает с Mercedes-Benz, Hublot — с Ferrari, TAG Heuer — с Red Bull Racing, Richard Mille — с McLaren, а Oris — с Williams, а Rolex является спонсором всего чемпионата. Наиболее прочные ассоциации со спортом выстроил Hugo Boss. Немецкий дом долгие годы одевал пилотов McLaren, но теперь они делают это сами: спонсором команды стал молодой спортивный бренд Kimoa, созданный лидером коллектива — двукратным чемпионом (2005 и 2006 годов) Фернандо Алонсо. Вполне возможно, что вскоре примеру испанца последует и Хэмильтон.