«Назовут мордовкой – обязательно отлуплю». Самая трогательная история ЧМ

Пронзительное интервью самого пожилого волонтера чемпионата мира Лидии Волковой корреспонденту Sport24 Александру Муйжнеку. Лидия Волкова встречает меня у своего дома на Пролетарской улице в Саранске. Идти к ней приходится пешком – центр в дни матча делают пешеходным и перекрывают для транспорта. Волкова в компании других старушек смотрит на проходящих мимо перуанцев. Вечером они пойдут здесь обратно, уже совсем не веселые. «Не надо здесь кормить, несет потом на весь двор», – Волкова делает замечание соседке, которая насыпает корм черному коту в палисаднике. Давать указания Лидии Никитичне не привыкать: в Мордовском государственном университете она была старостой группы, в совете ветарнов Ленинского района – секретарем, а еще состоит в комитете республики по соцзащите. Год назад Волкова примкнула к движению «Серебряное волонтерство», и на чемпионате мира она – самый возрастной волонтер: в декабре ей исполнилось 86 лет. Поработать им еще не успела: болеет. – У меня парализовало вот эту часть, – Волкова кладет ладонь на правую половину лица. – Месяц целый не могла кушать. Горло болело, скулы, язык. Сильно похудела. У меня сестра в Казахстане живет, старый медик. Звоню: «Юльк, это что это у меня?» Она говорит: «Это сейчас назвали воспалением тройничного нерва. А так – паралич». Скорую вызывали, но от больницы я отказалась. Дома лечилась. Сегодня вышла на улицу, ждала вас, а так мне врачи запретили выходить, когда ветер. Сейчас ничего не болит, только хожу плохо. Целый месяц не ходила, ноги совсем перестали двигаться. Нужно, чтобы меня кто-нибудь вел. Обычно это Ирина Павловна, тоже волонтер, ей 71 год. С рукой (указателем для туристов) стоит, как и все мои знакомые. Я Кириллу [Комарову, руководителю Центра городских волонтеров Саранска] сказала: чтобы такси за мной не присылали, пусть она ко мне домой приходит, я зацеплюсь, будем ходить пешком. И домой проводит. – Где вы будете стоять?– Напротив университета. Только не стоять, а сидеть. Рядом будут девчонки, которые будут переводить. Немецкая журналистка приезжала и спрашивала, что я буду делать, а Кирилл ответил: «Мы ее не будем эксплуатировать. 86 лет все же». – Как вы вообще решили стать волонтером?– Мы вместе с Ириной Павловкой занимались в группе здоровья с 2000 года – и до этого января. В прошлом году она говорит: «Девочки, желающие идти в волонтеры – идите». И мне такая: «Идем, идем!». А я: «Да ты что? Куда?». Ну, паспорт взяла, пошли. Думала, скажут: «Чего, старая, пришла?». А Кирилл взял с удовольствием: «Пожалуйста, пожалуйста». – Вас как-то обучали?– Ходили на английский язык. Но я уже ничего не помню. Еще нам говорили, как и что предстоит делать. Но потом я заболела и ходить на занятия перестала. – Вы родились в Ульяновске?– Горьковская область, Лукояновский район, село Новоселки. Пятилетнюю меня увезли в Казахстан, в Уральск, где Чапаев погиб. Отца моего забрали на фронт. – Вернулся?– В 47-м году. Моряк. Еще до революции служил в Кронштадте – во время [Великой отечественной] его сразу туда и взяли. Потом из Кронштадта перевели в Ульяновск. Ночью через пять метров военные катера везли в Сталинград солдат, продукты, медикаменты. А из Сталинграда – раненых, детей. Отец вспоминал: «[Немец], гад, летел над нами. Из десяти катеров два – на дно. Волга – красная. Капитан глядел не на самолет, а на летящие бомбы, и поэтому нас даже не ранило». Я ветераном войны не считаюсь. 31-го года рождения. У меня у племянника жена - казашка. Со мной пошла, просила для меня справку: «Она ведь работала там-то и там-то». А кругом казахи, ничего не добьешься: «Пусть сюда переедет жизнь – все дадим». Девчата 32-го года получают поздравления от Путина с 9 мая – а я нет. – У вас было 12 братьев и сестер?– Выжили только пятеро. Старшая шила дубленки для военных, вторая – тоже военнообязанная – работала стрелочницей. Мать, эрзянка, безграмотная, никогда не работала. Получала пенсию пять рублей за отца. Во время войны нам с военкомата приносили мешки шерсти. Чесали, пряли, вязали варежки. А все лето – на бахчах. – Вам тяжелее всего пришлось, когда потеряли ребенка?– Да, в 1962 году умер сын. От дизентерии. Лекарств тогда хороших не было. Пришла к нему в ясли, кормить – а его увезли в больницу. Детей потом так и не было. Заболела по-женски. Еще при муже. – Когда с ним познакомились?– В 19 лет. Три года дружили. Потом сосватали, отец говорил: «Пусть живут как хотят». В 1961 году муж разбился с мотоцикла. Погонять любил, а тут еще и поддатый. В понедельник авария случилась, в среду умер, в пятницу схоронила. – Как перенесли смерть сына?– У меня даже приступы начались, типа эпилепсии. Ладно, выжила. Три раза тонула – и ничего, тоже спаслась. Может, это потому, что по натуре я оптимист. Зять говорит, что так оптимистом и умру. Я никогда не ныла. Другие все жалуются, а я говорила: все нормально. Не бездельничай – и не будешь плакать. Характером я в отца. Все его боялись. Вот и я вышла придурошная! С мальчишками дралась на танцах. Назовут меня мордовкой – обязательно отлуплю. У меня и разговор-то не мордовский. Мокши (мокшане) больше на татар похожи, а я эрзи (эрзянка) – они скорее русские. – Кем вы работали?– В начале 60-х - счетоводом на элеваторе. А потом поступила на экономический факультет в Саранске. Точнее, на строительный, в экономический отдел. Училась на заочном, приезжала два раза в год на сессии. В 1972 защитила диплом экономиста широкого профиля. Меня убедили работать в Саранске – так и осталась. Дослужилась до главного бухгалтера на комбинате крученых изделий «Сура». Перед пенсией меня уговорило министерство финансов республики. Стала контролером-ревизором по Саранску. Потом работала у водолазов – в Государственной инспекции по маломерным судам. Тоже главным бухгалтером, 12 лет. Оттуда я ушла в 70. Меня снова уговаривали остаться. Но девчонки же молодые хотят работать. – Спортом занимались?– Даже во время войны. Мы учились в пятом классе, физруком у нас был военный, без одной руки. Так нас гонял! В Уральске проводили соревнования – мы первое место заняли. Из других-то школ ребята высокие, а мы – всякие. Все смеялись. Гимнастикой увлекалась всю жизнь. Когда переехала в Саранск, вставала в пять утра, шла на стадион. Бегала несколько кругов, делала упражнения, домой под душ – и на работу. У моей сестры был значок ГТО, на цепочке – я завидовала, хотела такой же. Но тогда давать такие значки перестали. В 2016-м выполнила норму: отжалась 18 раз. Когда я поступила в группу здоровья, директор бассейна позвонил в республиканский совет: «Дай мне человек 25 стариков. Пусть бесплатно плавают». Вот всего два года как не плаваю. И сейчас бы ходила в бассейн, если бы не заболела. – За футболом всегда следили?– Обязательно! В Куйбышев как-то приехал «Спартак», за который я всегда болела. Я тогда была парторгом, и мы у директора выпросили УАЗик, чтобы съездить на игру. Еще я вела специальную тетрадь. Записывала футболистов, хоккеистов. – Смотрели чемпионат мира?– Вчера показывали Испанию с Португалией, но плохо было видно. Меня они и не интересуют, главное – Россия. Мы-то выиграли 5:0! Запомнила двадцать второго номера. Не знаю, как зовут, но только сменил десятого номера – и прям сразу забил! А ведь долго у нас ничего не получилась. У меня все матчи здесь в телепрограмме расчеркнуты. 19-го в 15 часов у нас в Саранске Колумбия играет, а вечером – Россия. Думаю, опять выиграют. Если бы с бразильцами или с англичанами – не знаю. А эти все, Египет, Уругвай – мелочь. – На «Мордовии Арене» были?– Внутри – еще нет. Пойду попозже. Недавно приезжал журналист местный, возил сначала в штаб [волонтеров в Саранске], потом к стадиону. Стадион у нас хороший, красивый. Вокруг дома высокие построили – целый город! А раньше там только деревянные стояли. Когда я в Саранск переехала, весь город таким был. Грязь невозможная. Никакого асфальта, деревянные тротуары. К чемпионату мира город преобразился. Но мы стоим ведь на воде. Вода близко. – Как узнали, что вы самый старший волонтер чемпионата мира?– Кирилл сказал в прошлом году, когда поступала: «Никитична, будешь у меня самой старшей». Я говорю: «Давайте вычеркните меня». Отвечает: «Не-не, я тебя не отпущу». Оказывается, теперь мной и в Москве хвастаются. – С туристами общались?– А как же? Видимо, деньги есть. Без денег бы не приехали. – Но все жалуются на дорогое жилье в Саранске.– Знаю, японцы в доме напротив на четвертом этаже снимают. Тысяча рублей – ночь. Пять человек их в двухкомнатной квартире. Я свою сдавать не думала. Лишнее с пенсии остается. На еду, одежду хватает. Кто-то плачет: «То стало дороже, это». Честно, я этого не чувствую. Живу одна, все хорошо. У меня сестрина внучка работает в военкомате – квартиру переписала на нее. Вдруг умру – чтоб не бегали, не искали. – Сейчас повышают пенсионный возраст. Смотрите новости?– Смотрю. Кроме них – еще только «Давай поженимся» и вот футбол с хоккеем. А когда драки, я выключаю. Ночь потом не спишь, переживаешь. А так у меня газеты. «Аргументы» выписываю, журнал «ЗОЖ». – У волонтеров – тяжелая, не особенно благодарная и никак не оплачиваемая работа. Зачем люди этим занимаются? Только ради впечатлений?– Ну мне-то зачем с этого зарабатывать? Я и сама могу отдавать половину пенсии: лишняя остается. Я так и делала. Целый год отправляла 10-12 тысяч – внучке сестры. Она отучилась в Саранске, устроилась в 10-ю школу, ее закрыли. Пришла ко мне: «Баб Лид, хочу в Подмосковье». У меня в Москве знакомые – договорилась. Внучка пять лет проработала в совхозе в Клинском районе, потом переехала в Высоковск, поступила на второе высшее образование, заочное (платила уже сама, получала много). Сейчас работает исполняющей обязанностей директора школы, взяла в ипотеку двухкомнатную квартиру. Потом умерла ее мама, она продала саранскую квартиру, съездила в Париж, как мечтала – еще в школе учила французский. Да и что мне, дома сидеть? С удовольствием поработаю волонтером. Чем-то да помогу, подскажу. Одни [волонтеры] от детей убегают, другие от внуков. Вот мы заходили сейчас в дом, а женщина на лавке с утра сидит. С четвертого подъезда приходит. Надоела уже. В Саранске состоятся еще три матча чемпионата мира. 19 июня здесь встретятся Колумбия и Япония, 25 июня Иран сыграет с Португалией, а 28-го — Панама с Тунисом.