Правила игры

Лев Кассиль (10 июля 1905 – 21 июня 1970) был одним из столпов советской детской литературы, творцом педагогической «матрицы» для юного гражданина СССР. При этом следует отметить, что в своих программных сочинениях он не налегал на идеологическую составляющую матрицы - не воспевал «подвиг» Павлика Морозова, не призывал, как Аркадий Гайдар, пионеров к поиску шпионов и бдительности, или, как Сергей Михалков – к искоренению отдельных бытовых недостатков. Кассиль делал упор на просвещение, науку и спорт, то есть ориентировал юных читателей на то лучшее, что могла им дать (и охотно давала!) советская власть. Детская литература в СССР жила не столько «вечными сюжетами», сколько пафосом «альтернативной реальности», где добро неизменно побеждало зло, взрослые (за редким исключением) оказывались мудрыми защитниками и наставниками, смелость и отвага были нормой жизни, конечному торжеству справедливости не могли помешать никакие временные трудности и обстоятельства. Лучшие произведения Льва Кассиля, Лазаря Лагина, Валентины Осеевой, Леонида Пантелеева, Николая Носова оказывались в точно рассчитанном «резонансе» с искренним и незамутнённым детским восприятием жизни. Образы Чкалова и полярников, пионеров-героев и юных покорителей целины легко и естественно входили в сознание читателей, побуждая их к подвигам, созиданию, полезным для общества и государства делам, но никак не к изучению имущественной, денежной, материальной стороны бытия. Думается, отчасти поэтому разграбление общенародной собственности и приватизация в России прошли, при, скажем так, сонном непротивлении народа. Советские люди были уверены, что государство не сможет их обмануть. Это была игра не по правилам. Проверку временем выдержали не все произведения классиков. Роман Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания», фрагменты которого с подачи Маяковского были опубликованы в 1927 году журнале «Новый ЛЕФ», остался в истории русской литературы не из-за красот придуманной героями волшебно-романтической страны Швамбрания, а из-за талантливого описания трагического раздвоения детских душ Лёльки и Оськи (Льва Кассиля и его брата) между «уходящей натурой» старого, уютного и сытного мира («фунт сахара стоил пятнадцать копеек»), и «наступающей натурой» мира нового и страшного. Хотя, конечно, автор всеми силами пытался пригладить священный, то есть превосходящий волю и намерения творца («асбестос геллос» в терминологии античной драматургии) ужас от того, что происходило в России в предреволюционные и революционные годы. Швамбрания для героев романа стала укрытием от «жестокой справедливости революции», голода, тифа, мобилизаций и грабежей. В итоге прекрасная Швамбрания, как и СССР через семьдесят с лишним лет, надорвалась «в поисках единой всеобщей истины». Роман Кассиля, несмотря на то, что его трудно отнести к чисто детской литературе, явился для неё «моментом истины». Тема детей, проживающих альтернативную жизнь в вымышленном государстве, стала с подачи Кассиля «книгообразующей»: это и «Республика ШКИД» Пантелеева и Белых, и «Президент Каменного острова» Вильяма Козлова, и «Повесть об Атлантиде» Юрия Томина, и многие другие произведения. Язык, образность («Театр в то время походил на вокзал. Спектакли опаздывали как поезда»), сюжет и философско-психологическая насыщенность «Кондуита и Швамбрании» значительно превосходят по своему уровню последующие творения Льва Кассиля – романы «Вратарь Республики», «Ход белой королевы», сборники «Человек, шагнувший к звёздам», «Про жизнь совсем хорошую» и т.д. Сам же Лев Кассиль прожил яркую, хотя и не очень длинную жизнь. Он уцелел в годы «большого террора», когда был расстрелян его брат – второй главный герой «Кондуита и Швамбрании» Оська, перетерпел двадцатилетний запрет на переиздание романа. Стал лауреатом Сталинской премии и академиком Академии Педагогических наук. Всю жизнь Кассиль следовал мудрому совету Маяковского: «Не отворачивайся от газеты, Кассильчик!» Он был превосходным журналистом, знатоком и пропагандистом спорта и здорового образа жизни. Увлечением всей его жизни стал футбол. В понимании тонкостей и глубинной сущности этой игры сравниться с ним не могли даже признанные профессионалы. «…Играть интересно только в то, чего сейчас нет», - заметил Кассиль в одном из своих интервью. Он мог бы, наверное, добавить, что когда слишком долго играешь в то, чего нет, начинаешь верить, что у этой игры есть правила. Это применимо, как к творчеству, так и к жизни писателя.