Лезгинка аристократов

Ансамбль «Вайнах» — самый известный и титулованный танцевальный коллектив Чечни, неотъемлемая часть чеченской культуры с 1939 года. И чтобы сохранить это звание и любовь зрителей, нужно репетировать по шесть часов в день, держать себя в форме и не забывать о главной заповеди чеченской лезгинки — не смотреть в глаза. 64 няньки В актовом зале «Вайнаха» вовсю работают кондиционеры, но и это не спасает от 40-градусной грозненской жары. За один день репетиций парни меняют по три футболки. Юноши оттачивают «Беноевский танец». Все, что связано с селением Беной, откуда происходит тайп Рамзана Кадырова, — новый тренд современной Чечни. — Становимся в шахматном порядке! — кричит парням балетмейстер Гапур Темирхожиев. Танцоров в ансамбле, словно клеток на шахматной доске, 64. Этот состав постоянно меняется, в основном из-за девушек, регулярно уходящих в декрет. Но отплясывают они порой до восьмого месяца беременности и выходят на работу, едва ребенку исполняется два месяца. Здесь даже не считают нужным отдавать ребенка няньке: зачем, когда здесь их целый ансамбль? Ребята репетируют, а по сцене бежит двухлетняя девочка. Танцоры выстраиваются в несколько рядов, а она успевает пробежать между ними прежде, чем они встанут в круг, движущийся так быстро, что, когда смотришь на него, кружится голова. Отступать было некуда Гапур попал в ансамбль случайно. Ему было 18, когда он, поступив на физмат тогдашнего Чечено-Ингушского государственного университета, проходил мимо училища культпросвета. Там как раз был недобор. — Я, сколько себя помню, всегда пел. Вот и решил поступить на хоровое отделение. Ну и поступил. Уже потом ко мне подошел один товарищ и сказал: «У тебя такой рост хороший, почему ты на танцевальное не пойдешь?» — «Я в жизни не танцевал» — «Нет, у тебя все данные есть, да и мы с преподавателями поможем». Так они меня и заманили. — После этого отец со мной не разговаривал десять лет, — вспоминает Гапур. — Не мог мне простить, что я ушел из университета. Как можно было променять его на училище? Так что отступать было некуда. В современном «Вайнахе» Гапур ставит уже собственные танцы. Каждый начинается с музыки. На нее балетмейстер мысленно «накладывает» движения, а уже потом создает рисунок танца. Гапур открывает фотогалерею в телефоне: на темном листе крошечными кусочками белой бумаги выложены разные фигуры, которые танцовщики составляют на сцене: есть круг, есть восьмерка, есть буквы КРА (инициалы главы Чечни). Мужской танец — это, прежде всего, демонстрация характера. Даже выкрики «Асса!» редко бывают спланированными, часто они идут от переизбытка эмоций. Поэтому без стержня внутри не выстоять, уверена директор ансамбля Зарета Осмаева. — У нас очень добродушные преподаватели, и ребята этим пользуются, — рассказывает Зарета. — Отчитывать парней за что-то приходится мне. Разговор я начинаю со слов: «Я очень не хочу повышать на вас голос». С мужчинами же нельзя говорить на повышенных тонах, тем более что ничего этим криком я от них не добьюсь. И кости дробил, и зубы ломались У каждого из кавказских танцев своя природа. Чеченский мужской танец отличает то, что в нем практически нет «мягких» номеров — он динамичен и резок. Особенно сложно даются трюки: прыжки, перевороты, кульбиты. Трюкач должен быть невысокого роста, ловок и обязательно легок на подъем — как Месси, только на сцене. Меткость футболиста обязательна и для Адама Шабаева. Он — единственный кинжалист ансамбля. Это самое опасное занятие в ансамбле «Вайнах». — Я учился во втором классе, когда увидел по телевизору, как Рамзан Ахмадов, первый чеченский танцор-кинжалист, народный артист РФ, выступал с кинжалами, — Адам, как и все здесь, выговаривает это слово с ударением на последнюю «а». — В 14 лет я сам начал заниматься танцами. Когда пришел в «Вайнах», подошел к руководителю и попросил у него разрешения поставить такой же номер. Сказал, что сам куплю кинжалы. Оказалось, что их как раз заказали. С первым номером Адам выступил только через пять лет — столько ему понадобилось, чтобы освоить это искусство. — Моими хореографами были ролики в YouTube, — улыбается Адам. — Это невероятно тяжело. И губы рвутся, и зубы ломаются. Один из самых рискованных номеров: Адам выходит на сцену, держа в руках несколько кинжалов. Он берет их за острия губами, точное движение головой — и все они летят вниз, втыкаясь в пол. И так несколько раз — прямо, в сторону, через себя. Затем джигит кидает на сцену платок, садится на шпагат и зубами поднимает платок, несмотря на то что два клинка, стоящие на полу остриями вверх, впиваются ему в живот. — Как-то накануне юбилея ансамбля я не совсем метко бросил кинжал, и он попал в стопу. Сначала не обратил внимания, но потом нога стала болеть, и я поехал в больницу. Врачи сказали, что кость раздроблена, нужно накладывать гипс. А у меня концерт через два дня, и мне надо выступить с этим номером. Я отказался от гипса. Выступая в день юбилея, выпил пять таблеток обезболивающего и с трудом натянул ичиги — нога сильно распухла. Но как только я вышел на сцену, сразу забыл про боль. Сейчас Адаму 29 лет, через шесть он может уйти на пенсию. Трудовой стаж в ансамбле — 20 лет. Но это по шесть часов ежедневных репетиций. В отпуск ребята уходят только в месяц Рамадан — но и тогда собираются каждое воскресенье, чтобы показать танцевальную программу туристам, прибывшим в Грозный. Жена Адама — Зара — тоже солистка ансамбля. У них есть восьмилетний сын, но в танцы идти мальчик не хочет. Пройти, не поднимая глаз «Беноевский танец» отрепетирован, сцена снова становится общей. Девушки, сидевшие в зале, поднимаются на подмостки. Они идут расслабленной походкой, чуть ссутулившись, но едва зазвучит барабан, и танцовщицы меняются на глазах. Каждая — словно натянутая струна: ровная спина, поднятая голова и опущенный взгляд. В отличие от мужского, в женском танце не так много сложных движений. На первый взгляд все они незамысловаты, но, как говорят хореографы, каждое из них дается нелегко. — Самое трудное — пройти по сцене так, чтобы не было видно, что ты идешь, — рассказывает Ася Асхабова. Она отвечает за девичьи танцы. — И ни в коем случае нельзя поднимать глаз. Смотреть мужчине прямо в глаза считается неприличным. Девушке нельзя покачивать корпусом и бедрами, двигаться должны только руки, ноги и чуть голова. Нельзя поднимать выше локтя руку, которая расположена близко к партнеру — в современном танце это считается невоспитанностью. Парень тоже не имеет права проносить руки прямо над головой девушки — это проявление неуважения к ней. — Вообще, основа нашего танца — это уважение, — отмечает Ася. Вопрос о том, можно ли парню танцевать сразу с двумя девушками, сродни теме многоженства и остается открытым. Явных примеров в истории танца нет, как и когда это в появилось в чеченской лезгинке, неизвестно. Талию можно сделать Ася пришла в ансамбль в те же годы и в том же возрасте, что и Гапур. Ей было 18, она тоже больше любила петь, но осталась в ансамбле. — Я была такой худой, что мои концертные платья никому не разрешали надевать: они сразу же расходились, — вспоминает Ася. — Весила 44−45 кг максимум. Но никогда в своей жизни я не ела досыта. Национальные костюмы ведь хорошо сидят, когда девочка тоненькая? Это верно, но как быть, если нет ее, этой талии? — А знаешь, как девочки наши ее делают? Затянулись поясом, оттанцевали от души, пошли в раздевалку, надели другой пояс, и вот так месяцами. К нам как-то девочка пришла, плотная такая, так она этими репетициями такой фигуры добилась! Талию всегда можно сделать. Black XS Все солистки ансамбля в хиджабах. Вся одежда — черная, за исключением зеленого платка. Самый большой размер их концертных костюмов — S. М на памяти танцовщиц был лишь у одной солистки, которая никак не могла прийти в форму после родов. — Было бы здорово, если бы они еще были ростом от 170, — вздыхает Ася. — Но такие девушки редко встречаются. Или приходит красавица ростом в 175 сантиметров, ты ее учишь-учишь в студии, а она вдруг резко перестает ходить: замуж вышла или родственники не хотят, чтобы разъезжала по гастролям. В Чечне с трудом отыщешь человека — и тем более коллектив, который может похвастаться такой географией разъездов. Италия, Франция, Германия, Бельгия, Аргентина, Мексика, Перу, Коста-Рика, Сан-Сальвадор, Панама, Сирия, Турция, даже в Африке побывали — в Кении и Мозамбике. Ансамбль «Вайнах» — лауреат Государственной премии Российской Федерации, единственный коллектив в республике, который награжден Орденом Кадырова. Отмечен он и высшим орденом Иордании — Орденом Звезды. Эту награду «Вайнаху» вручил король Хусейн в 1975 году. Попасть сюда непросто. Все участники ансамбля — либо выпускники детских танцевальных коллективов, либо танцоры, прошедшие обучение в студии при ансамбле. — На пробах сразу видно, есть у человека данные для «Вайнаха» или нет, — для этого должна быть пластика, рост, фигура и, самое главное, характер, — делится директор Зарета Осмаева. — Нас часто называют визитной карточкой Чечни, но мне это сравнение кажется немного некорректным. Я бы сказала по-другому: мы должны отличаться аристократизмом и грациозностью. Это ведь главное отличие чеченского танца. И это как раз те вещи, которые ты никогда не сможешь изобразить, если их в тебе нет.