«Отдать за это жизнь». Как становятся Героями России

Когда в 2013 году он увольнялся в запас, его выслуга в Вооружённых силах РФ превышала возраст на 10 лет. Сегодня в гостях у «АиФ-Урал» Герой России, директор Регионального центра патриотического воспитания Игорь Родобольский. Лётчик-снайпер Алексей Смирнов, «АиФ-Урал»: Игорь Олегович, у вас квалификация лётчик-снайпер. Метко стреляете? Игорь Родобольский: Ну нет, дело здесь не в меткости, а в уровне подготовки лётного состава. Есть такое понятие, как квалификационная категория. Когда лейтенант из училища прибывает в военную часть, у него нет никакого класса. Потом, после определённой подготовки, ему присваивают третий, затем – второй класс. Первый класс – это когда лётчик полностью готов к ведению боевых действий, днём и ночью, в сложных метеорологических условиях. Лётчик-снайпер – высшая категория. - Вы автор ряда тактических приёмов по боевому применению вертолётов в горной местности... - Да, некоторым из них я в своё время обучал ребят. Они отблагодарили меня тем, что остались живы. Ведь на войне я был в переделках, которых они не знали. Представьте ситуацию: вершина горы, идёт бой, и я должен эвакуировать наших солдат и офицеров. Если я буду заходить на посадку сверху – меня, скорее всего, собьют. А если снизу – враги меня не увидят. Я заберу ребят и уйду незаметно. - За время боевых действий вы эвакуировали с поля боя свыше 500 раненых солдат и офицеров. С кем-то из них общались? - Ребят, которых я доставал порою из настоящего ада, когда они были обречены, было много. Но некоторые даже не отражали, что их спас именно я. Представьте, идёт бой, они забегают, заносят «двухсотых», а я-то в это время сижу в кабине, меня никто не видит. Но первое время после окончания боёв, конечно, приходили звонки, СМС с благодарностями. Счастливое число - В советское время военнослужащих воспитывали в духе атеизма. Сегодня вы верите в Бога? - Мне неоднократно говорили, что на войне кто-то наверху меня оберегал, хотя я не верю в это. В небе я всегда надеялся исключительно на себя. И не только в небе. Прибыв в воинскую часть в Венгрии, я совершенствовался, по сути, самостоятельно. Видел работу опытных пилотов, наблюдал, как они летают. У меня был командир экипажа первого класса, я был при нём штурманом. Я говорил ему: «Сергей Николаевич, отдохни», забирал у него управление и летал сам. Так и научился. Не знаю, крестили меня родители или нет, но крестик ношу. На всякий случай. (Смеётся.) А ещё я заметил, что все серьёзные моменты в моей жизни связаны с числом 13. Первой машиной был вертолёт с бортовым номером 13. Боевые операции часто назначались и проходили 13-го числа. Как-то так получилось, что это число стало для меня счастливым, мне с ним везло. Почему – не знаю. - Как вы оказались в Екатеринбурге? - После того, как Владимир Путин вручил мне звезду Героя, меня отправили на повышение – начальником отдела боевой подготовки в 5-ю армию ВВС и ПВО Приволжско-Уральского военного округа. Это было в 2004 году. Екатеринбург мне понравился с самого начала, да ещё и с тех пор многое изменилось в лучшую сторону. Некоторое время, после Северного Кавказа, казалось, что на Урале очень холодно, но потом привык. По моим наблюдениям, большие перемены в городе произошли накануне чемпионата мира по футболу. Вообще, мне кажется, что во многих отношениях Екатеринбург лучше Москвы. Я много раз бывал в столице России, но наш город мне нравится больше. - Из всех мест службы где вам понравилось больше всего? - Где лучше – сказать сложно, но спокойнее всего было в Венгрии: до того, как убыл в Афганистан. Это был 1983 год. Я уже был женат, училище окончил с отличием, поэтому у меня был выбор. Служить в Венгрии было престижно. Когда в СССР джинсы стоили 200 рублей, не было жвачек и прочей ерунды, там всё это было. Но дело, конечно, не в джинсах. Именно в Венгрии я сформировался как лётчик. - Процесс развала Советского Союза восприняли болезненно? - Очень, как и большинство офицеров Советской армии. Никто не знал, что будет дальше, что будет со страной. Военным в те годы было особенно тяжело. Нам месяцами не платили зарплату. Но сегодня я не переживаю за Россию и уверен: если начнётся какая-то заваруха, победа будет за нами. - Слышал, что в юности вы увлекались музыкой... - Было и такое. В училище мы создали группу, репетировали в свободное от учёбы время. Определённого названия у неё не было. Я неплохо, как мне кажется, играл на гитаре. Примерно половину нашего репертуара в те годы составляли песни «Машины времени», четвёртую часть – хиты группы «Deep Purple». Пели на английском, хоть зачастую и не понимали смысла песен. Но было очень здорово. Мы были популярны, играли на танцах, все ходили на наши дискотеки. Начинали с нуля - Вы уже пятый год возглавляете Региональный центр патриотического воспитания. Не скучно? В небо не тянет? - Сейчас уже нет. Первое время, когда уволился в запас, была какая-то ностальгия, всё время чего-то не хватало. Но потом понял: всё, хватит, навоевался. Я отдыхал, ездил на машине в отпуск. Потом зампредседателя правительства Свердловской области Владимир Иванович Романов предложил мне создать и возглавить центр патриотического воспитания. Начинали фактически с нуля. Первое время было тяжело, у нас даже не было своего помещения. Но потом мы поднялись, развились. Хотя, если честно, немного устал. Некоторые наши чиновники не понимают, что нужно делать с молодёжью, чтобы юноши были хотя бы нормальными. Ведь что такое патриотизм? Это когда ты сам для себя понимаешь, что ты любишь свою страну, свой край, хутор, тех, кто тебя окружает. И чтобы ты мог всё это защитить, если понадобится. В крайнем случае – отдать за это жизнь. И ещё, знаете, бывает немного обидно, что мы чествуем погибших героев, но часто не замечаем тех, кто жив и находится с нами рядом. Погибшим устанавливают доски почёта на школах, их именами называют улицы. Но хорошо бы заботиться и о живых героях. - В России завершились матчи ЧМ-2018. Сами болели? - Обязательно! Смотрел все матчи – и не только с участием нашей сборной. Это очень здорово, что чемпионат прошёл именно у нас, в том числе – в Екатеринбурге. Уровень нашего футбола очень поднялся. Кроме того, это событие очень сплотило россиян. - В последние годы молодёжь стала меньше косить от армии? Почему? Уменьшился срок службы? - Думаю, дело не в сроке. Поднялся престиж воинской службы, за что нужно сказать спасибо президенту России. Конечно, свою роль сыграло присоединение Крыма и боевые действия в Сирии. Считаю, что в Сирии мы проявили себя достойно. Там очень серьёзная обстановка, но мы, в отличие от Афганистана и Чечни, обошлись минимальными потерями. Когда человек оканчивает вуз или техникум, устраивается на работу, там всё чаще обращают внимание – служил ли он в армии. Многие после того, как отслужат в Вооружённых силах по призыву, заключают контракт. Потому что это гарантированная зарплата, это жильё, это социальное обеспечение. Но моё мнение таково, что одного года службы по призыву маловато. Полтора было бы в самый раз. - Люди, читая вашу биографию или интервью, задаются вопросом: почему про вас до сих пор не сняли фильм? Если кто-то возьмётся – пойдёте консультантом? - Ну, фильм – это, конечно, слишком. (Смеётся.) Но если нужно – можно попробовать.