«Музу не жду». Казачий атаман - о службе в полиции, творчестве и мечтах
Казачий полковник Вячеслав Кривоногов - человек с богатой биографией. Он служил в полиции, прошёл путь от инспектора до начальника уголовного розыска, возглавляет межрегиональную федерацию детективов, занимается адвокатской деятельностью. А ещё Вячеслав Анатольевич пишет стихи, рассказы и романы - о сибиряках, природе, интересных событиях. Как удается всё совмещать, выяснял корреспондент «АиФ-Красноярск». Обидеть поэта может каждый Елена Есаулова, «АиФ-Красноярск»: Вячеслав Анатольевич, когда впервые почувствовали тягу к литературному творчеству? Вячеслав Кривоногов: Пишу со школьных лет - о дружбе, спорте... так как занимался лёгкой атлетикой, четырёхборьем, боксом. В начале это были стихи. Ребятам нравилось. Но некоторые одноклассники не верили, говорили: это он где-то списал. И я обиделся, даже забросил на время. Но всегда любил читать - историческую и приключенческую литературу, классику: Пушкина, Тургенева, Толстого. А писать книги начал лет пятнадцать назад. - Вы пишете под псевдонимом Копёнский. Почему такой выбрали? - Это название моей родной станицы - Копёнская. Вот и увековечил её в литературе. - А с чего началось движение к серьёзному творчеству? - Издаваться начал с подачи Олега Пащенко, редактора «Красноярской газеты». Там появился мой первый рассказ «Внутренний стержень», посвящённый состоянию души и крепости духа человека, проявлению силы воли в разных опасных ситуациях. Публикация вызвала отклик сибиряков. И я понял, что не могу не писать. Хотелось донести до людей интересные и трогательные случаи, поведать о проявлениях удивительной доброты, с которыми сталкивался. У меня есть рассказ «Доброта и жестокость», о маленьком мальчике, который замерзал в подъезде в суровый мороз, а на него никто не обращал внимания. В итоге его отогрела добросердечная женщина. Со временем я подружился с нашими литераторами - Анатолием Буйловым, Николаем Бондаренко. Был знаком с Валентином Распутиным. Очарование пера - Многие трудящиеся на литературной ниве не могут писать без музы, ждут вдохновения. Вы его ждёте? - Я не из числа тех, кто ожидает музу. Считаю, труд литератора - прежде всего работа. Если есть порыв, запал в душу какой-то случай, просто сажусь и пишу. Много думаю, зачёркиваю, что-то меняю... Раньше, до того, как стал на компьютере работать, весь пол усеивал смятыми черновиками. Сейчас проще: можно удалять и исправлять строчки, абзацы. Удобно. Хотя бумага и перо имеют своё очарование, через перо чувства по-другому передаются. У меня пару лет назад вышла книга «Наковальня» - своеобразный исповедальный автобиографический роман, более 360 страниц. Я его писал от руки почти два года. Там я показываю свою жизнь через призму обучения. Ведь по большому счёту вся жизнь - это уроки. Ни грамма выдумки - Недавно вышла ваша новая книга «Забытый камень». В ней проза и стихи, различные яркие рассказы. Например, про змей. Всё на основе реальных событий? - У меня выдуманных рассказов нет вообще. Конечно, добавляю красок, художественности, так сказать, но события и люди реальны. «Террариум» - рассказ о нашем земляке. У него дома находился громадный террариум. В нём жили королевская кобра, удав и другие уникальные виды змей. Смертоносное пресмыкающееся полтора метра длиной спокойно плавало в ванне вместе с хозяином, а удав спал под матрасом! А ведь змеи вообще не поддаются дрессировке. Рассказ «Кобра», из другой моей книги, - о том, как змея спасла человека. Всего не перескажешь, лучше прочесть. - Кто из близких или друзей - ваш первый читатель и критик? - Первый критик и читатель - мой друг, писатель Анатолий Буйлов. Он мне вначале творческого пути говорил: «Если ты исписал вагон бумаги, а в руках один листок остался, значит, труд не пропал даром». Когда писал «Внутренний стержень», переписывал сотни раз! Анатолий говорил, учил, подсказывал, пояснял, что изложенное должно быть не камнепадом, а журчащим ручейком. Но все эти старания не пропадают даром. Довольно часто мне пишут и звонят земляки, задают вопросы о книгах, благодарят, делятся радостями и печалями. Общаюсь не только с читателями, но и с некоторыми героями своих историй. Это дорогого стоит! Конечно, есть те, кто делает замечания. К дельным советам прислушиваюсь. И ко всем отношусь с благодарностью. Служба песне не помеха - Вы практикующий адвокат и атаман. Сложно ли после выступления в суде, общения с клиентами, после войсковой работы переключаться на творчество? - Работа и казачья служба часто дают пищу для творчества. Я был начальником убойного отдела Красноярска в 90-е, в самые бандитские годы. Пережил многое, о чём стоило написать. Так родились короткие истории из жизни уголовного розыска. Например, рассказ «По наитию» о том, как очень быстро раскрыл двойное убийство, доверившись интуиции. Виновниками ужасного преступления оказались молодая девушка и её жених. Парочка убила родителей барышни. Ещё одна история, «Призрак в ночи» - о поимке опаснейшего маньяка, лишавшего жизни красноярок. Там был курьёзный момент: чтобы серийный убийца выдал себя, мы отправили в район его охоты «наживку» - переодетого сотрудника. И его вычислила бдительная гражданка, в панике позвонив нам, мол, приезжайте, тут оборотень, вроде женщина, а нужду, простите, по-мужски справляет. - Убийцу поймали? - Поймали. Им оказался рабочий автобазы, его жена была в курсе его деяний, но из страха за жизнь сына молчала. Получила два года лишения свободы. «Атаманское гнездо» - Вячеслав Анатольевич, а лирика вам тоже не чужда? - Отнюдь не чужда. Своей драгоценной супруге я на 55-летие посвятил целую книгу стихов. 35 лет мы вместе, вырастили сына... Чувства наши с годами стали только крепче. - А когда познакомились с ней, тоже стихами очаровывали? - Очаровывал. Поклонников у будущей супруги было много. У неё была такая коса! И характер наш, казачий. И до сих пор моя жена прекрасно выглядит. В молодости не только читал ей свои стихи, но и песню написал. - Значит, шансов выбрать другого спутника у неё не было... - Ни единого (Смеётся). - Многие писатели мечтают об уединении, покое, чтобы спокойно творить. О тихом домике у моря не мечтаете? - Не мечтаю. А домик у меня есть - я его зову «атаманское гнездо». У меня там всё внутри в дереве, красивая рябинка в окно глядит. Там всегда есть настроение творить. - Есть произведения - ваши или других авторов, к которым обращаетесь в трудную минуту? - В трудную минуту я просто сажусь писать. Творчество всегда поддерживает. Когда пишешь, как бы вспахиваешь свою память, перебираешь особые моменты жизни. И плохое настроение постепенно улетучивается.
