«Трудности перевода»: 9 вещей, которые изменились в моей жизни после переезда во Францию

Перестала жертвовать индивидуальностью в пользу моды Париж считается столицей мировой моды, однако в повседневной жизни парижане живут за рамками этого условного понятия. Здесь в цене не тренды, а индивидуальность. За последние годы я ни разу не зашла в магазин, продающий «актуальные коллекции» одежды. Ограничиваюсь классикой – она вне времени. Зато мой гардероб пополнился большим количеством аксессуаров: перчатками и шарфами самых причудливых конфигураций. Многие из них были куплены в винтажных лавках, разбросанных по всему городу. А еще у меня появились текстильные сумки, здесь их называют sacs cabas. Они есть у каждой парижанки – ведь в дамский несессер не уместить всего, что может понадобиться женщине в течение дня. Начала носить шарф в любую погоду Умение носить шарф – казалось бы, что может быть естественнее для обитателя северных широт. Но, в реальности, это тонкое искусство; навык, который приходит не сразу. Шея, небрежно, и, в то же время, элегантно задрапированная шарфом практически в любой сезон – это тот тайный знак, по которому француз узнает француза в любой точке мира. В промозглый осенний денек вполне уместно бежать по городу без колготок, в легких туфельках на босу ногу и объемном «снуде», палантине или горжетке из искусственного меха поверх плаща. Правда, в этом случае «гусиная кожа» от колена до пятки становится ключевым акцентом вашего ансамбля… Сменила автомобиль на пешие прогулки Я выросла в российском мегаполисе и привыкла перемещаться по нему на автомобиле. Но, перебравшись в Париж, поняла, что наличие собственной машины – это обременительно. Найти парковку в центре практически невозможно, а, если в доме нет подземного гаража, то оставить авто на ночь просто негде. Быстрее всего передвигаться по столице на общественном транспорте или пешком. Кроме того, под рукой всегда есть прокатные велосипеды и элетрические машинки-«автолибы», на них можно домчать в любую точку. Но я все равно предпочитаю прогулки: Париж, это город, по которому хочется шагать, а не ехать. Узнала, что вопрос: «Как дела?» – всего лишь фигура речи Французы – очень вежливые люди. Они бывают неприветливы, но вежливы они всегда: на улице, в лифте, в супермаркете вам всегда скажут «бонжур, мадам». К этому легко привыкаешь – действительно, что может быть естественнее, чем улыбнуться и поздороваться, пусть и с совершенно незнакомым человеком. Однако вопрос «Как дела?», который часто следует за приветствием от людей, с которыми ты всего лишь пару раз сталкивался в лестничном пролете, долгое время вызывал во мне недоумение. В России твоими «делами» интересуется лишь ближнее окружение, и в этом есть некий подвох: иной раз не знаешь, что ответить. «Спасибо, все паршиво. Засорилась труба на кухне, вызов мастера обойдется мне в двести евро. Причем придет он только через пару дней…». Этого, конечно, от вас никто не ждет, хотя сами парижане умеют виртуозно жаловаться. Это особый фольклорный жанр, элемент общей культуры, к которому, впрочем, быстро адаптируешься. Перестала носить с собой наличные Мой бывший однокурсник, а теперь владелец автосалона, торгующего «статусными автомобилями», приехал в Париж на выходные. Естественно, в программу входили музеи, рестораны, прогулки и шопинг. Каково же было его разочарование, когда оказалось, что купюру в пятьсот евро разменять не удастся. Каждый раз, когда он вытягивал ее из портмоне, на него смотрели с опаской и недоумением, тут же предлагая расплатиться картой. Или чеком. Чековые книжки во Франции до сих пор в большом ходу: от руки заполненная бумажка с вашим автографом принимается почти везде – от дантиста до нотариуса. А купюра в пятьсот евро может посеять панику, потому что многие здесь даже не знают, какого она цвета… Освоила эпистолярный жанр С момента переезда во Францию у меня в шкафу образовалась полка с архивными папками, где хранится вся переписка между мной и государственными организациями. Каждый обитатель французского «гексагона» должен быть готов к тому, что счета, выписки, квитанции, контракты, отчеты, заявки, результаты анализов, копии сертификатов, уведомления о зачислении в университет и увольнении с работы будут высылаться ему по почте. Эту корреспонденцию по закону необходимо хранить не менее десяти лет. Подозреваю, что о намерении развестись французские супруги тоже сообщают друг другу заказным письмом… Осознала, что дети бывают «удобными» «Яжематери» во Франции не в моде. Здесь в ходу термин «супер-маман». Это энергичная, не зацикленная на доме и детях женщина, у которой есть право на профессиональную и личную жизнь. Да-да, именно так, ведь во Франции все «про права и свободы». Супер-маман будет успевать отвести детей в школу, выступить на собрании, пообедать с коллегами в бистро, ответить на сотни мейлов, оплатить коммунальные счета, записать мужа к терапевту, а после работы заскочить на «музейный ноктюрн». Муж супер-мамы не обделен вниманием и лаской, а дети, как правило, очень воспитаны: витиеватые французские формулы вежливости они выучивают с пеленок и, к тому же, умеют носить светлые костюмчики и пользоваться столовыми приборами. В ресторане, пока взрослые общаются, они будут тихо рисовать на салфетках или изучать меню, держа его вверх ногами. Оказывается, малыши бывают очень «удобными»… Но почему-то в глубине этой идиллической картины мне до сих пор мерещится некий скрытый изъян. Оценила преимущества «пикника на обочине» Хотя я и живу рядом с парижским домом Андрея Тарковского, словосочетание «пикник на обочине» ассоциируется у меня не с фильмом «Сталкер», а с обычным обеденным перерывом. Правда, речь идет лишь о солнечных днях, когда всякий уважающий себя парижанин хватает свой сандвич или контейнер с салатом и бежит с ним в ближайший сквер. Последние по весне совершенно переполнены: каждый клочок ухоженной травы примят жизнерадостными горожанами, которые «не ждут милостей от природы», а сознательно пользуются ими при первой же возможности. Парижская погода капризна и переменчива, поэтому в теплый сезон обеденный перерыв на свежем воздухе – то, чем не стоит пренебрегать. Стала автором книги Париж – это город с повышенной концентрацией сюжетов. Из любого разговора в булочной, парикмахерской, ресторане мог бы вырасти полноценный рассказ. Я копила все эти эпизоды до тех пор, пока не попала в известный университет на конференцию для журналистов. В тесном зале негде было примоститься – выступали профи с мировыми именами. В центре, за дубовым столом сидел пожилой мужчина фактурной внешности. Это был известный французский журналист-инвестигейтор, чьему перу принадлежат самые громкие разоблачения. Когда он заговорил, зал затаил дыхание. Выходя из университета, я уже знала, о чем будет мой роман. На его написание ушли две промозглых зимы; в этом году он был опубликован в России. «Религия факта» – парижская криминальная сага, в которой переплетаются несколько ярких судеб, эпох и стран. Это история о преступлениях прошлого, о разочарованиях юности, о браке, о профессии… и о том, что каждый решает сам, чему посвятить свою жизнь – любви или возмездию.