Как Сенцов стал персонажем либерального фейка
Новость об «освобождении» Олега Сенцова, всколыхнувшая либеральное сообщество, оказалась фейком. Но небезынтересно проследить, какую волну вызвал этот слух, запущенный журналисткой «Новой газеты», и как проявила себя при этом профессиональная медиасреда – люди, которые обязаны перепроверять информацию. «Олег, кажется, спасен! В 23.00 самолёт с ним вылетел из Салехарда. Надеюсь, следующая остановка – Киев. Все!», – написала в ночь на воскресенье на своей странице в Facebook журналист «Новой газеты»Виктория Ивлева. Новость получила более полутора тысяч перепостов и десятки цитирований в СМИ. За исключением самой «Новой газеты». Через несколько часов выяснилось, что информация оказалась фейком. «Нехило посмеялись» Позднее Ивлева внесла коррективы в сообщение: « У меня нет больше никакой информации о самолете и об Олеге, и я, если честно, начинаю подозревать, что над нами, возможно, нехило посмеялись, увы. Пожалуйста, будьте спокойны. Утром все равно что–то выяснится». Утром ФСИН заявила, что Сенцов не покидал колонию №8 в Лабытнанги. Сестра Сенцова, Наталья Каплан на следующий день рассказала, что семья провела ужасную ночь. «Пожалуйста, не надо звонить маме Олега до тех пор, пока информация не подтверждена. Тем более, ночью, тем более посторонний человек», – обратилась Каплан. Более того, женщина попросила, даже если ее брата действительно отпустят, не публиковать об этом никакой информации, «пока он не покинет Россию», иначе это может «навредить ситуации». Остается открытым вопрос, почему Ивлева, профессиональный журналист, опубликовала громкую новость, не прибегнув ко второму источнику. Сама Ивлева утверждает, что поспешила с непроверенной новостью просто «от счастья». Говоря же о своем источнике, журналистка отказывается называть его имя, утверждая, что «меня мой источник не обманул, а вот его вполне могли». Судя по всему, источником Ивлевой был кто–то из «своих», поэтому журналистка безоговорочно поверила и распространила фейк. «Лучше потерпеть и помолчать, чем ошибиться» В итоге журналистское сообщество разделилось на два лагеря. Малочисленный, представленный фотографом Евгением Фельдманом, утверждает, что журналист несет ответственность за свою информацию и обязан проверять новости перед публикацией. Другой, состоящий из условного «Пархомбюро» – пула либеральных журналистов, работающих в Киеве, на «Эхо Москвы», «Ежедневном журнале» и т.д., – уверен, что заслуженным и известным авторам нет необходимости придерживаться стандартов журналистики. То есть, как у Оруэлла: «Все животные равны, но некоторые животные равнее других». «Вы сейчас подняли на уши пол-фейсбука, потому что не удосужились последовать самым элементарным нормам профессии, к которой, вроде бы, себя когда–то относили, – пишет Фельдман, обращаясь к Ивлевой. – Профессия журналиста подразумевает огромную власть – власть над тем, что узнают доверяющие журналисту люди об окружающем мире. И именно поэтому в профессии журналиста придуманы простые правила – о двух источниках, об атрибуции источника, если он один, о том, что лучше потерпеть и помолчать, чем ошибиться». В ответ Ивлева пишет, что Фельдман совершенно напрасно нападает на нее: «Ну, допустим, что я что–то сделала неправильно, скорее всего, от радости и счастья, ну да неважно. Итак, я что–то сделала неправильно. Вот как Вы думаете, я сама сейчас в каком состоянии? Ну почему же надо быть таким злым и кусать меня именно в эту минуту, и поучать меня?». «Учитесь быть добрее», – советует Ивлева Фельдману. На защиту Ивлевой встает главный фейк–ньюсмейкер последнего времени Аркадий Бабченко, известный фальсификацией своего убийства в Киеве. «Ах-ах, полфейсбука на уши поставили, боже-боже, как же так можно... Да идите на *** со своими фейсбучными страданиями. Переживете. Новость, б****, у них сорвалась. Ща опять про этику журналиста шарманку заведут, зуб даю. Вика, шли их просто на ***» (стиль и орфография подлинника сохранены). «А мне пока не за что извиняться», – сообщает журналистка на своей странице, как советует Бабченко. «Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям» Бабченко заявляет, что Ивлева заработала право публиковать любые новости, а вот Фельдман не имеет морального права критиковать коллегу: «Тебе б на Вику еще лет пятьдесят снизу вверх смотреть, открыв рот, и учиться, учиться и учиться быть таким же, пока лишь только мечтая о том, что, гипотетически, возможно, когда–нибудь, ты сделаешь в профессии хоть половину того, что сделала Вика». Поддержать Ивлеву и сообщить, что она «молодец» и не нужно обращать внимания на критику, пришли журналисты Рустем Адагамов и Александр Рыклин, – «люди с хорошими лицами», условное «Пархомбюро», обычно очень ревностно бьющиеся за высокие стандарты журналистики. Сергей Пархоменко назидательно читает лекции журналисткам о работе с источниками и даже привлекает внимание к слишком глубоким декольте сотрудниц «Эха Москвы». Евгения Альбац будет кричать молодой журналистке: «Вон из профессии» за гораздо менее серьезную ошибку. Но к своему кругу «люди с хорошими лицами» намного более лояльны. Кстати, ранее журналистка «Новой газеты» Виктория Ивлева боролась за освобождение из российской тюрьмы Надежды Савченко, так же объявившей голодовку. Однако, когда Савченко была освобождена, передана Киеву и вскоре арестована уже украинскими властями, Ивлева перестала отстаивать права своей недавней подзащитной. Характерно, что буквально за день до дезинформации об освобождении Олега Сенцова Ивлева опубликовала ссылку на фрагмент книги «Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям».
