Эдуард Успенский. Улыбчивый выдумщик и Дон Кихот

… Ему шел 81-й год, Эдуарду Успенскому. Есть что-то остро щемящее в том, что не стало его в Успенский пост, в первый день, 14 августа – такое вот удивительное совпадение. И все осталось в прошлом… Уход – точка. Что происходит после нее, превращается ли она в многоточие? Кто-то скажет – конечно. Дай Бог. И если так, его душа успокоится вскоре – предельно уставшая от тех испытаний, что выпали писателю в последние годы. Но вспоминается сейчас иное, о другом думается. Он стоит перед глазами – неизменная улыбка, шарм, сдержанное пижонство – прирожденный франт! Счастливый человек, человек-успех. Человек-юмор. Его биография, кроме деталей, известна всем и каждому в нашей стране – поскольку состоит из сплошных черточек-меток: «придумал Чебурашку», «придумал Крокодила Гену», написал «Каникулы в Простоквашино». И далее по списку: «Дядюшка Ау», «Колобки», «Осьминожки», «Клякса»… и «Пластилиновая ворона» - он! Успенский – везде. Так случилось. Может быть, мы даже не осознавали этого до конца. … Родившийся в семье работника ЦК ВКП(б) Николая Успенского и инженера-машиностроителя Натальи Дзюровой мальчик Эдик как бы априорно не должен был быть юмористом. И время рождения непростое, и семья «не шутейная». Но что делать, если таланта ему было отпущено свыше – куда выше нормы? И он не давал ему жить спокойно, этот талант… И обращаться с собой без почтения не давал. Поэтому хотя Эдик Успенский и учился в Московском авиационном институте, литература не просто звала его за собой – тащила, не давала спрятаться. В институте - привела в стенгазету. Там случилась проба пера: первые фельетоны, стихи, заметки, участие в капустниках… Он и сам поражался, как просто давались ему какие-то вещи. Предложил что-то в популярный тогда «Крокодил» - взяли. Взяла кое-что и «Неделя». Успенский радовался успехам, как ребенок, но до конца в предназначение поверить не мог. Даже когда его стихи для детей взяла «Литературная газета»… После окончания института инженер Успенский отправился работать на Второй московский приборостроительный завод. Но в родной МАИ захаживал. И вскоре стал там автором эстрадно-сатирического театра «Телевизор». Может быть, дело в том, что разгулявшаяся «оттепель» дала дышать талантам? Может быть… Но год спустя в сборнике юмористических рассказов для эстрады «Четверо под одной обложкой» были представлены Феликс Камов, Аркадий Арканов, Григорий Горин и Эдуард Успенский. С середины 1960-х годов Успенский, которому все было интересно и «вкусно», понял, что ему надо писать для детей. Там получалось лучше, чем где бы то ни было: легко, весело, но и не глупо при этом. Он с детьми не сюсюкал, не заигрывал, не допуская и грамма неискренности - а дети всегда это чувствуют. И в 1965 году в издательстве «Детская литература» вышла первая книга Успенского – что характерно стихотворная: «Смешной слоненок». Несмотря на то, что Успенский – чудесный поэт (легкий, солнечный, ритмичный и мгновенно запоминающийся) – большинство из нас в первую очередь воспринимали воспринимают его как писателя, работавшего не со стихотворными, а именно с прозаическими текстами, как бы забавно ни звучало слово «проза» в применении к «Крокодилу Гену» и всем его замечательным друзьям. «Вниз по волшебной реке», «Чебурашка и его друзья» и «Отпуск крокодила Гены» - на этих книгах росло поколение тех, кому сейчас 50 На них же росли и их дети – ибо никаких альтернатив Гене и Чебурашке просто не нашлось. Эти книги переиздают и сейчас. Но не потому, что больше издавать нечего – с этим у нас, как все знают, нет проблем. Их переиздают, потому что они прекрасны, эти книги… А еще у них была и остается одна уникальная особенность. Дети читали их, воспринимая как и положено - то есть как добрые сказки и удивительно объемными, красочными персонажами. Взрослые же понимали, что эти книжные, а затем и знаменитые мультипликационные герои очень точно воссоздают распространенные, узнаваемые человеческие психотипы. И только став взрослыми, вчерашние дети начинали осознавать, как много глубины было в этих «легких» книжечках для младшего и среднего школьного возраста… Ну и еще, конечно, факт, теперь уже исторический. Анекдот способно породить лишь нечто экстрапопулярное. Анекдоты про Гену и Чебурашку порой опережали по количеству «коллег» про Штирлица, Чапаева и «русского-немца-поляка». И это – самое точное подтверждение мега-успеха. Поразительно, но Успенский практически не писал не-хитов. Когда вышли его книги про Простоквашино, дядю Федора, Шарика и Матроскина, случился подлинный «бум»: люди даже говорить начали с интонациями этих анимированных героев. В Матроскина влюбились все, в Печкина – не все, но многие, дураковатый Шарик был «разобран» на цитаты, а семейные психологи проводили тренинги, опираясь на пример кризиса пары папы и мамы дяди Федора. Вышла «Пластилиновая ворона», куда он написал стихи за считанные минуты, - все рыдали от смеха и цитировали «ворону». Чебурашка стал культом в Японии, не раз становился талисманом нашей сборной. Но многие другие произведения Успенского – на самом деле блистательные – оставались чуть в тени прогремевших, хотя качественно им ничем не уступают. Например, те же «Гарантийные человечки» , «Школа клоунов» или «Меховой интернат» становятся настоящим открытием для всех, кто каким-то образом пропустил их в свое время… Да и срока давности у них нет, у этих книг, и сегодня читаются, будто написаны только-только, а не несколько лет тому назад. Успенский пробовал себя в разных жанрах. Даже выпустил «занимательный учебник» по радиотехнике «Лекции профессора Чайникова» и исторический роман «Лжедмитрий Второй, настоящий». Он успешно работал на радио и ТВ, с него началась когда-то «Радионяня», первые «АБВГДейки, его пьесы ставили театры, по его сценариям снимались фильмы… Но истинным его предназначением стали они – герои детских книг. В историю детской литературы Успенский вошел как милый, добрый и талантливый «папа Чебурашки», а вот в историю борьбы за авторские права – как неутомимый бунтарь, воинствующий Дон Кихот – такого упрямства, как Успенский, не проявлял больше в нашей стране никто. Иногда казалось – а может просто склочничает? Может, хватит уже – так лютовать, цепляться к мелочам? А сейчас становится понятно: он и свои права отстаивал, но и бился за интерес коллег по цеху, от щедрот распылявших свой талант налево-направо, и никогда за него ничего не получавших. Он очень сильно болел в последние годы. Исчез с экрана, не хотел давать интервью. Изменился до неузнаваемости, сжигаемый страшной болезнью. Мелькнул как-то в программе одного из каналов – сразил переменами так, что сердце сжалось. А главное – драмы просто преследовали. Болезнь, страдания, развод. Как манна небесная – возвращение второй жены, все простившей, понявшей, забывшей обиды и вернувшейся в самый трудный момент… Он боролся с болезнью, даже когда это было практически невозможно. Победила она? Но так ли? Он остался – в книгах, стихах, в чертах своих героев, в которых Эдуард Николаевич как автор растворялся без остатка. Сам он шутил как-то, что Шапокляк «списал» с первой супруги, но добавил сказочной старухе те свои собственные черты, которые так в себе не любил. В его героях узнаем себя и мы – это главная магия Успенского. Мы цитировали его и будем цитировать, ожидая встречи с его миром, пусть в который открыт для любого, способного поверить в сказку. Таких людей много. Тот, который был один и уникален – ушел. Светлая память… Редакция «Вечерней Москвы» выражает глубокие соболезнования родным, близким, друзьям и коллегам Эдуарда Успенского.