Одна в доме. Последняя заложница церковных разборок

Пенсионерка из отсуженного церковью жилья не хочет покидать деревню, ставшую ей родной Деревня Жаборы расположена в 23 км от Порхова и примерно в 80 км – от областного центра в самой что ни на есть псковской глубинке. Живёт здесь несколько десятков человек, и до недавнего времени мало кто знал об этой затерянной в лесах маленькой деревушке. Не поделить Но в начале этого года её название прозвучало на всю страну. И в псковских, и в федеральных СМИ появились публикации о том, как два прихода – Русской православной церкви и Русской православной церкви за границей - не могут поделить между собою старинный дом. А заложниками имущественного спора стали пожилые женщины, живущие в нём уже около 20 лет. В номерах от 24 января и 14 февраля «АиФ-Псков» подробно рассказывал об этой ситуации и о том, что суд признал строение, которое многие годы значилось бесхозным, собственностью прихода местного храма Покрова Божьей Матери. То есть, его престарелые обитательницы оказались в проигрыше, и встал вопрос об их выселении. Тогда к решению вопроса активно подключился руководитель Государственного управления социальной защиты населения Псковской области Армен Мнацаканян, который заявил, что как бы ни сложились дальнейшие обстоятельства, бабушки не останутся без внимания региональных властей. А на прошлой неделе скандальная история вышла на новый виток. В интернете широко разошлась публикация, в которой утверждалось: «20 июня парализованная 83-летняя Фаина Пищальникова умерла. Подкосивший её силы спорный дом стоит запертый, с сигнализацией в каждой комнате, замками и табличками РПЦ о частной собственности. Вещи и мебель бабушек гниют на улице». Уже на следующий день Армен Мнацаканян выехал на место, чтобы оценить ситуацию. Вместе с ним отправился корреспондент «АиФ-Псков». ... Добротный старинный дом из красного кирпича. Череда окон и несколько отдельных входов-выходов. Все двери заперты, но никаких «табличек РПЦ» и навесных замков не видно. Уже привычно глава областной соцзащиты подходит к одному из окошек и негромко стучит по стеклу: «Бабушка, это я, Армен. В гости к тебе приехал». Пока мы обходим дом, направляясь к нужному входу, он объясняет, что 80-летняя Людмила Кудрявцева, которая сейчас здесь живёт в одиночестве – очень замкнутый и нелюдимый человек, и редко перед кем распахивает двери. Лишь перед теми, кому она доверяет. «Буду жить, как бог даст» Мы у цели. Нас встречает классическая русская старушка с добрым лицом и ясным взглядом. Она подтверждает, что действительно 22 июня в деревне похоронили Фаину Петровну Пищальникову, которая много лет была прикована к постели. Остальные же бабушки, которые раньше жили в этой импровизированной коммуне, переехали в монастырь. «А я буду жить, как бог даст. Дом у нас отбирают, очередной суд будет 24-го числа, пусть выселяют. В Порхове у меня квартира есть, но туда не хочу – что мне там одной делать? Я тогда к Марии перееду, у меня уже и мешки с вещами собраны», - говорит она. О Марии мы узнаём, что та живёт в Жаборах вместе с мужем, держит несколько коров и коз и уже ухаживает за одной пожилой и больной женщиной по имени Галя. А ещё Мария, мол, хорошая и добрая, часто приносит ей домашнее молоко, творог, сметану, нередко балует всякими вкусностями из магазина, стоимость которых Людмила Евгеньевна, конечно, возмещает ей из своей пенсии. Недавно, например, сладкими кексами побаловала. При этом наша собеседница не хочет делиться телефоном Марии и отговаривает от визита к ней. Мол, та совсем недавно заходила и собиралась потом прилечь отдохнуть. Спрашиваем, где сейчас вещи умершей Фаины Петровны? Неужели и вправду гниют где-то на улице? Людмила Евгеньевна отвечает, что все они лежат на прежнем месте, и что если придётся покинуть дом, она не станет их забирать – своё бы, мол, перевезти. При этом пенсионерка признаётся, что в последнее время её одолевают боли в спине. Но она делает растирания, занимается гимнастикой, пьёт таблетки, которыми её снабжает Мария, а врача вызывать не хочет. Армен Липаритович предпринимает ещё одну попытку уговорить женщину переехать в дом-интернат – хоть в Павы, хоть в Пушкинские Горы, хоть в любой другой. Но та непреклонна. Точно так же наотрез она отказывается переезжать куда-либо, не дожидаясь судебного решения. «Пусть как скажут, так и будет. Придут ко мне из суда, велят переезжать – перееду, я исполнительная», - горько улыбается наша собеседница. В конце разговора глава областной соцзащиты просит Людмилу Евгеньевну обязательно позвонить ему сразу после переезда, если таковой произойдёт. Чтобы он мог приехать в гости и лично познакомиться с хозяевами её нового дома и условиями, в которых ей предстоит теперь жить.