Скупая слеза. О жадине не думай свысока
Ранее мы начали рассуждать о разновидностях жадности, мы должны признать очевидное: в абсолютном большинстве случаев жадным считается тот, кто не хочет отдавать — что? Правильно, деньги. Или то, что стоит денег, имеет денежный эквивалент. Никто не назовет вас жадным, если вам жалко тратить на других свое время, силы, талант. Существует душевная щедрость, но кто слышал о душевной жадности? А теперь история десятилетней давности. В составе московской делегации попадаю в Милан. Накануне возвращения, отсидев обязательную программу, еду на оздоровительный шопинг. В знаменитых бутиках на улицах Монтенаполеоне и Спига цены кусачие, продавцы липучие. Поэтому отовариваюсь в универмаге, где действуют милые сердцу скидки. С пакетами иду к ближайшей стоянке такси. Очереди нет, но нет и машин: аккурат к часу пик началась забастовка таксистов, а заодно и работников миланского метро. Наш отель расположен на другом краю города. Засада. На стоянке появляется еще один кадр. Наш, зовут Борис. Пыхтит под бременем пакетов с логотипами Gucci, Prada, Burberry, Armani и других крутых брендов. Поклажа по объему втрое больше моей, а по стоимости — раз в пятьдесят. Немудрено: Борис — известный бизнесмен, и в нашей делегации держится отдельно, знает себе цену. Но сейчас, в кабальных условиях забастовки, его цена ничуть не выше моей. Мы бегаем вдоль проезжей части и купюрой в сто евро голосуем частникам. Бесполезно, в Италии такой вид извоза не практикуют. Проходит часа полтора, переводим дух на парапете, и тут — диво дивное! — рядом тормозит побитый жизнью маленький таксомотор. Усатый водитель, боязливо оглянувшись по сторонам, машет нам: темпо, темпо! Штрейкбрехер, смекаем мы и срываемся с места. Борис с пакетами без согласования занимает заднее сиденье, мне остается втиснуться рядом с шофером. Минут через сорок подъезжаем к отелю. Лезу в карман за деньгами, но Борис останавливает меня и протягивает водителю банковскую карточку, которую тот прокатывает через мобильный терминал. Мы горячо благодарим спасителя, презревшего пролетарскую солидарность ради милосердия к страждущим шопоголикам. «Сколько вы заплатили?» — спрашиваю Бориса, который обрел прежнюю важность и теперь сбрасывает пакеты на руки портье. «А ничего! — смеется он. — На этой карточке пусто, дырка от бублика. Держу специально для лохов». Больше мы с ним не общались, общих тем не нашлось, но ясно помню: в ту минуту я задумался о том, что, похоже, именно мелочная жадность может стать ключом к большому богатству. И стал изучать вопрос. ...Пол Гетти, уже будучи владельцем громадного состояния, всячески экономил на одежде и даже подстригал износившиеся манжеты на рубашках. Когда отвечал на послание, берег бумагу — писал на полях присланного ему письма и в таком виде отправлял адресату. Как-то в Лондоне пошел с друзьями на собачью выставку и водил туда-сюда всю компанию до определенного часа, когда цены на билеты вдвое дешевеют. Впрочем, может быть, в этом есть какой-то недоступный нам шик… Да что там Гетти — я, к примеру, знаком с человеком, который целенаправленно воспитал в себе жадину-говядину. Вообще-то он отдавал себе отчет, как скверно выглядят жмоты, но ему позарез нужно было сделаться таким же, как они. Объяснение вытекало из его наблюдений: богачами становятся только жадюги. Которые, говоря фигурально, не стесняются при других поднять упавший в лужу железный рубль. Он долго и упорно тренировался не испытывать стыда за свою жадность, не замечать насмешливых взглядов, пропускать мимо ушей шуточки. И даже выучил наизусть и повторял как молитву речь банкира Гордона Гекко из знаменитого фильма «Уолл-стрит». А речь та, кто помнит, была о великой созидательной роли жадности в мировом прогрессе. Как бы то ни было, своего он добился — денег у него действительно много. И еще есть десяток толстых визитниц с дисконтными картами, и он вечно повторяет: «Лучше маленькая скидочка, чем большое спасибо». Однако не всем скупердяям судьба раздает по серьгам, у некоторых, напротив, отбирает. И об этом — последняя поучительная история. Есть у меня знакомый чех, зовут его Томаш, живет в Праге. Четверть века назад окончил филфак МГУ, по-русски говорит не хуже нас с вами, образцово воспитан и превосходно образован. И занятие у него востребованное — помогает россиянам, желающим перебраться в Чехию. Надо заметить, что во всех странах, куда по разным причинам мигрируют наши люди, их ждут ловкие и опытные администраторы. Эдакие сталкеры-проводники, готовые взять на себя получение вида на жительства, а позднее — и гражданства для семьи, обеспечить жильем и всем прочим, открыть, если требуется, местную компанию. Эти ребята имеют обширные связи с нотариусами, адвокатами, страховыми агентами, риелторами, у них есть свои люди в муниципалитетах, банках, больницах, школах, авиакомпаниях, автомобильных и косметических салонах, гостиницах, ресторанах. Все, кто по ситуации может понадобиться прибывшему на поселение русскому — от чиновника до таксиста, — записаны в их мобильных телефонах. Томаш как раз из этой компании, причем долгое время оставался в числе самых успешных ее представителей. Клиенты из России были им довольны и, как призовой кубок, передавали с рук на руки следующим переезжантам. Для многих он стал другом дома, его угощали, брали с собой в путешествия, оплачивали гостиничные номера и даже покупки. И обаятельный Томаш мог бы до скончания века — вернее, до скончания миграционного потока — сытно кормиться на этой кухне, если бы змей-искуситель не нашептал, что весь мир должен ему, а сам он никому ничего не должен. Россияне стали замечать, что милейший сталкер жаден до крохоборства. Приходя в гости, ни разу не преподнес женам хотя бы цветочек, а детям — шоколадку. На дни рождения дарил открытки, а на Рождество — гипсовых ангелочков по цене один евро за штуку. Отобедав или отужинав с клиентом в ресторане, никогда не показывал намерения поучаствовать в оплате. Зато как-то раз, проведя с семьей одного из мигрантов приятный вечер, выставил счет за пять часов потраченного им времени. Пелена спадала с глаз клиентов, и они восстанавливали в памяти различные детали, в которых, как известно, прячется дьявол. Обратили внимание, что недешевые жесты в свой адрес Томаш принимает без малейшего проявления благодарности. Перебрали, сколько раз он брал у них деньги — на подарки нужным людям, оформляющим документы, кредиты, страховки, выдающим права на вождение автомобиля, оказывающим медицинскую помощь и прочие услуги. Припомнили, как он заносчиво уверял их, что здесь вам не Россия, здесь все законно, исключительно прозрачно и слово «откат» даже не имеет перевода, а вскоре объявлял, что пятизначную сумму налом необходимо передать муниципальному чиновнику для продления вида на жительство. И родилось осмысленное предположение, что эти деньги тупо пошли господину сталкеру «на карман». С ним не стали разбираться, все равно ничего не докажешь. Просто разорвали отношения, и как раньше его передавали по цепочке, теперь точно так же по цепочке и отцепили. Он, конечно, и дальше мог быть полезен, но уж слишком опротивел. Но самое удивительное то, что он не понимал (и до сих пор, по-моему, не понимает), чем объяснить такую перемену. А я не понимаю другого: как мог умный человек, осознающий, что доходность его предприятия напрямую зависит от личного расположения клиентов, так позорно облажаться? Ну, заплати ты разок за обед — тебя же потом двадцать раз даром накормят. Подари недорогой смартфон сыну клиента и корзину цветов жене — тебе же на день рождения золотые часы вручат. Потрать денег на другого человека, прояви уважение, продемонстрируй, что он тебе важен и дорог, — чего проще! Так порой скупость отшибает разум. Или, выражаясь изящно, «жадность фраера сгубила».
