Петр Игнатов: "Вот приедем в Клоповку, Муху отпустим"

Каждый год, когда я приезжал к бабушке в деревню в Нижегородскую область, мы отпускали собаку с цепи. Это была целая традиция, которую дети — я, моя родная сестра, а также мои многочисленные двоюродные и троюродные братья и сестры, — ждали, как настоящего праздника. Едем из Челябинска на поезде, я сижу и с верхней полки мечтаю: вот приедем в Клоповку, Муху отпустим (а собаку — огромную немецкую овчарку — звали Муха) она побежит... Тут — небольшое уточнение. Дело в том, что и Муха, пожалуй, тоже ждала этого события как настоящего праздника, ведь с цепи ее спускали лишь один раз в году, когда в большом доме бабули и дедули собиралась вся детвора, приехав на каникулы. И вот, вечер, все собираются на улице, Муха нетерпеливо подпрыгивает, суетится — видимо, чувствует, что сейчас ее отпустят. Подходит дедушка, снимает с нее ошейник, и Муха на несколько мгновений замирает, и мы замираем тоже. Какое-то время собака не может понять, что происходит — неужели она может двинуться дальше, чем позволяла цепь? Потом понимает, что может и начинает бегать, а мы начинаем бегать за ней. Это странно звучит, но такое событие нам казалось веселым до безумия, вместе с Мухой мы доводили себя до исступления беготней и через пару часов все как один засыпали, а Муха продолжала носиться по двору. Заканчивалось это всегда одинаково: утром Муха прибегала и ложилась к себе в конуру отдыхать, дед надевал на нее ошейник и уже был готов, что скоро начнут приходить соседи. Они всегда приходили с жалобами: у одних Муха потоптала грядки, у других потрепала курицу, третьим зачем-то нарыла ям в огороде. Так происходило всегда, дедушка обещал все исправить, но не отпускать Муху раз в год не мог: он видел, как мы этого ждали и сколько удовольствия нам приносила эта традиция. Муха прожила у бабушки и дедушки 15 лет. И каждый год ее отпускали побегать, даже когда мы подросли и уже не носились вместе с собакой. В последний год жизни Мухи я уже учился в институте, мы ее, как водится, отпустили, но она не побежала, а подошла ко мне и тихо положила голову на колени. Стало понятно, что для Мухи эти ежегодные пробежки закончились.