Восемь горестных историй от родителей убитых полицейскими подростков

«В депрессии прошли 9 месяцев. Когда я решила встать, то подумала: „Я выясню, что действительно случилось с моим сыном“», — рассказывает одна из убитых горем матерей. Я фотографировал этих женщин, упорно ищущих правосудия, пусть и без всякой надежды. Это ужасно. Как и другие матери, Соланж Оливейра расследует смерть её сына Виктора Антонио Брабо убитого тремя выстрелами, произведенными офицером гражданской полиции Бразилии. Антонио на момент гибели исполнилось 20 лет. «Когда мой сын уходил, почему Бог не коснулся моего сердца?», Розели Мачадо, мать Кайки Мачадо. Мать добилась доступа к изображениям с камер наблюдения и обнаружила факты, отличные от официальной версии. Виктор Брабо действительно пытался совершить ограбление. Однако те три выстрела, которые его убили, были сделаны после того, как молодой человек бросил пистолет и пытался сдаться. Соланж является одной из лидеров группы «Матери Восточной зоны в трауре». Когда я впервые побывал в этом месте в апрельское утро, стол был покрыт фотографиями детей, «реликвиями», как они называют портреты: «когда тоска затягивает». В стране, где каждые 23 минуты убивают молодого человека, эти женщины сражаются за то, чтобы по крайней мере их дети не были забыты. Адриана Морейра, мать Джонатана — Мама, помоги мне, мама! — раздался голос Джонатана из телефона, и это слышала не только я, — рассказывает мать погибшего юноши. Мы объединились с соседями, чтобы провести обыск в Рибейран-Пиресе, в кустах. Мальчики ушли неделю назад. И Джонатан позвонил мне, мой сосед и мать Кайки это слышали. Мне стало жутко. Это был голос моего сына. В то время я в отчаянии побежала и упала в яму. Я была уверена, что он там, привязан к дереву, все в синяках. «Ничего, синяки пройдут, я позабочусь о нем», — думала тогда я. Затем они нашли мальчиков. Захороненных в пещере в Моги дас Крузес, с известью сверху. Не осталось ничего, я похоронила своего сына без лица, потому что, когда его нашли, то тело уже находится в первой стадии разложения. Я не могла на это смотреть. Я не хочу это вспоминать. Я помню его последний день дома. Он постригся, побрился, наодеколонился. Затем он посмотрел в зеркало и сказал: «Твой сын прекрасен, посмотри, как прекрасен твой сын, мать». Затем он надел пару любимых Adidas и сказал, что собирается пойти на танцы со своими друзьями. Я сказала «хорошо, иди с богом», и больше не видела своего сына. Адриана Морейра — мать 18-летнего Джонатана Морейры, одного из пяти молодых людей, убитых полицией 21 октября 2016 года в результате резни в Моги-дас-Крузес . Розели Назаре Мачадо, мать Кайку Мачадо «Когда мой сын ушел, почему Бог не коснулся моего сердца?» Розели Мачадо, мать Кайку. — Да, я злилась на Бога. Ведь он мог остаться? Когда мой сын уходил, почему Бог не коснулся моего сердца? Я ничего не почувствовала. Я позволила Кайку уйти. Он сказал, что собирается на вечеринку рядом, куда они всегда ходят в пятницу. Я сказала в ответ, что все в порядке. Когда я вернулась с работы, в четыре часа дня, его все еще не было дома. Я спросила мальчиков в фавеле, что снизу от нас. Через некоторое время я встретилась с другими матерями. Именно тогда они и нашли машину Джонса, который был мальчиком, который ехал на эту вечеринку в Рибейран-Пиресе. Автомобиль был открыт, вокруг равнодушные полицейские. «Это ваша машина? — спросили у матери стражи порядка. — Если да, вы можете её забрать». Вот тогда мы начали кричать: «Где мальчики, ехавшие в этой машине?!» После этого я искала своего сына даже среди падали. Когда видели группу стервятников, все бежали, чтобы посмотреть, не мальчики ли это. Вы знаете, в Кайку было что-то особенное. Он не хотел, чтобы я плакала, не хотел видеть меня грустной. Кто-то написал здесь на стене: «Бог»… а Для меня больше нет дня матери, дня рождения, ничего не осталось. Розели Назаре Мачадо — мать одного из пяти молодых людей, Кайку Энрике Мачадо, убитого 21 октября 2016 года, в результате полицейской карательной операции в Моги-дас-Крузес, о которой много писали местные СМИ. Алиса Сильва, бабушка Робсона «Они убили мальчиков и собрали людей». Алиса Сильва, бабушка Робсона — Он умер 21-го, а 29-го он праздновал бы свое 17-летие. Я сказала ему, прежде чем уйти: «Робсон, будь осторожен с водой». Потому что он не мог даже ходить нормально, ноги не двигались, а на этих их барбекю они обычно плавают в бассейнах, ну, как на всяких таких больших вечеринках. Но он в ответ сказал: «Не бойся, там не будет воды». Я хочу знать как в итоге произошло, что Робсон умер с семью ножевыми ранами в спине. Представьте как его, неспособного двигаться, зарезали. Это были ужасные страдания. Моя дочь покинула Сан-Паулу, не могла здесь больше оставаться. Я не могу больше этого терпеть, я весь день сплю, чтобы скорее прошёл и день и ночь, но продолжаю думать о нем… Робсон оказался жертвой произвола еще в раннем отрочестве. Когда ему было 14 лет, он отправился в деревню со своими друзьями, тогда же и приехали полицейские в поисках угонщика автомобиля. Подросток дал деру, и копы ему выстрелили в спину. Вскоре они нашли пропавшую машину, владелец отправился в полицейский участок, но не опознал вора в подстреленном Робсоне. Однако ходить он с тех пор нормально не мог… Он сердился, нервничал, ему не нравилось, что он живёт в инвалидном кресле в этом возрасте, он же молодой человек. Он кричал на меня. Но я молилась о лучшей доле для него. После того, как он успокаивался, он говорил: «Извини, бабушка, я опять плохо обращался с тобой, потому, что я нервничаю, но ты не виновата». Он решил, что не будет подавать в суд на полицейских. Сотрудники пришли к нам, чтобы надавить на него, и он сказал «нет»: «Как я буду подавать в суд на полицейских, а потом ходить по улице, где ходят они?». Он знал, что не может защитить себя, что его друзья по соседству будут испытывать давление со стороны полиции. «Они убили наших мальчиков», — обвиняет копов Алиса Сильва, бабушка Робсона, одного из пяти молодых людей, убитых 21 октября 2016 года в результате бойни в Моги-дас-Крузес . Мария Хосе Алвис, мать Абнер Бенедито «Мой сын не был плохим парнем. Он умер, держа руль своей машины «. Мария Хосе Паула Алвис, мать Абнера — Эта машина была для него всем. Абнер работал день и ночь, чтобы купить свою «Корсу». Он говорил мне: «Мама, я не хочу потерять свою машину при полицейском налёте». Полиция не хочет знать, что человек заработал на машину и подрабатывает водителем. Они думают, что бедные люди не способны покупать себе вещи. Это была суббота, 4 февраля этого года, он вернулся с футбола, пошел в душ. Я даже ругалась с ним: «Абнер, у меня нет субсидий на воду, выключи этот водопад». Затем он переоделся и ушел. После этого пришел какой-то парень и сказал, чтобы я бежала скорее, что Абнер убит. Я поехал туда на Рагуб Чохфи и увидела его машину. Когда я подошла, полицейские сказали: «Не приближайтесь, это краденая машина».Я закричала: «Как краденая? Есть все необходимые документы, этот автомобиль принадлежит моему сыну. Я видела, как они положили руки на головы — ну тогда извините… Потому что они убили простого водителя, верно? Мой сын не был плохим парнем. Он умер, держа руль своей машины. Мария Хосе де Паула Алвис является матерью Абнера, которая скончалась 4 февраля 2017 года в возрасте 20 лет в своём автомобиле на проспекте Рагуа Чохфи, восточной зоне Сан-Паулу. Абнер работал мясником и не имел приводов в полицию. Он был убит военной полицией 5 выстрелами. В своем рапорте полицейские утверждали, что Абнер был вовлечен в ограбление и что он был вооружен. Татьяна Лира, мать Петерсона де Оливейра «В тот день, когда родился мой сын, я родился. В тот день, когда он умер, я тоже умерла"Татьяна Лира, мать Петерсона Сильва де Оливейра — Петерсон был казнен военной полицией. Он убегал от них и был застрелен. 14 января 2017 года он отправился на вечеринку в южную зону, закрытую вечеринку. Полиция ждала мальчиков на улице. Затем они сказали, что мальчики стреляют, что они вооружены. Как? Петерсон умер с выстрелами в затылок и шею, пытаясь убежать, пытаясь спасти свою жизнь. Мой сын никогда не проходил через полицейский участок, у него не было приводов. И даже если бы он это сделал, то я бы точно так же рассказывала вам эту историю. Я не боюсь, мне не стыдно появляться. Потому что я уже умерла, понимаешь? В тот день, когда родился мой сын, я родилась. В тот день, когда он умер, я тоже умерла. Вы сотворяете своего ребенка, девять месяцев в животе, он движется, вы чувствуете, что он движется. И приходит человек, которого вы даже не знаете, и забирает его жизнь. Петерсон был обычным мальчиком, он работал, учился, любил гулять, веселиться со своими друзьями. В ту ночь я опять сказал ему: «Сынок, не задерживайся, чтобы мать не беспокоилась». А он отвечал: «Мама, расслабься, я никому ненаврежу». Он так и думал, так и поступал на деле. Если он никому не причинит вреда, то никто и ему не причинит вреда. Но зло свободно от обязательств. После этого я просто пошла поглядеть на своего мёртвого сына. Татьяна Лира, мать Петерсона, убитого в 18 лет выстрелом в затылок. Он покинул вечеринку с четырьмя друзьями, когда началась перестрелка с полицией. Друзья смогли убежать. Военная полиция утверждает, что произошел обмен выстрелами и что Петерсон был вооружен. Оружия у него не нашли. Марсия Конти, мать Петерсона Сенорели «Мой мальчик был забит до смерти». Марсия Конти, мать Петерсона Сенорелли. — Мы назвали его Петерсоном. Мы растили его с большой любовью… За день до его смерти мне было очень больно. Боль, которую ни один врач не мог диагностировать. Я говорю, что это была боль, которую я не чувствовала даже при родах. Это была боль смерти. 18 марта 2015 года моя сестра прибыла с новостями: «Надень одежду, которую следует, нам нужно пойти в больницу. Петерсон умер». Я закричала тогда. Я потом много кричала. Пока ехала из Ипиранга до больницы, где был мой сын, это была целая вечность. Полицейские, которые оставили его там, сказали, что Ренато, друг сына, вышел на улицу, и они спасли его после применения умеренной силы. Только у моего сына была рана на груди, несколько синяков, внутреннее кровоизлияние, травма головы и пятна Тардье. Вы знаете, что это? Это когда человек умирает от удушья. Затем мы увидели изображения с камер наблюдения. Мой мальчик был забит до смерти. Марсия Конти, приёмная мать Петерсона Сенероли, 21 года, который умер18 марта 2015 года. К Петерсону подошли четыре полицейских в регионе Итайм-Паулиста, взяли его свидетельство о рождении и, когда его спросили, то он не мог сказать имя биологических дедушек и бабушек, с которыми у него никогда не было контакта. Он был избит и умер в больнице. Соланж, мать Виктора «После того как мы потеряли ребенка, мы становимся матерью всех юношей. Соланж, мать Виктора. — Мой сын умер 3 марта 2015 года. Я провела 9 месяцев в депрессии. Когда я немного отошла, то решила: «Я должна выяснить, что действительно случилось с Виктором». К сожалению, мой сын совершил ограбление банковских сотрудников. Но он сложил оружие при задержании. Я только что получила отснятый материал, после настойчивых требований. Я попросила у Бога силы глядеть на эти кадры моего умирающего сына. Его расстреляли. Первый выстрел был в лицо, он уничтожил зубы. Затем был другой в руку и в поясницу. Если бы этот полицейский действовал правильно, сегодня я могла бы навестить сына в тюрьме. Я была бы там каждые выходные, могла бы обнять его, поцеловать. Я бы ждала, пока он не искупит свою вину. Но увы… После того как мы потеряем ребенка, мы становимся матерью всех молодых людей. Недавно, зайдя в автобус, я наткнулась на полицейскую проверку молодых людей, и мне захотелось немедленно выйти. Потому, что с того момента, как вы видите кого-то рядом с полицейским, этот человек рискует быть убитым. Соланж, мать 20-летнего Виктора Антонио Брабо, убитого тремя выстрелами гражданской полиции Гарры, при совершении ограбления банка. Кадры из камеры безопасности показывают, что Виктор не оказывал сопротивления. Ирисма Феррейра, мать Уэсли Феррейры «До сих пор они угрожают друзьям моего сына». Ирасма Оливейра, мать Уэсли — Мой сын учился в школе Джульетты Фарао, недалеко от сада Эльбы, и он ухаживал за девушкой. Эта девушка была из семьи того полицейского Марсело Стефана да Сильвы. Тогда моему мальчику было около 14 лет. Через некоторое время отец девушки, полицейский, вышел на связь с моим сыном. Он несколько раз угрожал Уэсли. Он сказал, что собирается убить его — только и ждёт такой возможности. Он угрожал ему у дверей школы, говоря, что мой сын был отстоем из фавел. Он также угрожал и его друзьям… Он угрожал довольно долго. До тех пор, пока не получил свой шанс убить юношу. Это была пятница, 4 сентября 2015 года, Уэсли ушел в половине пятого утра вместе с приятелем своим Джонатаном. Мой муж увидел обоих здесь, в комнате, этот Джонатан был с капюшоном, поэтому мой муж не узнал его. Мы тогда не хотели, чтобы Уэсли шел гулять с этим мальчиком, поскольку тот далеко не из лучшей компании. Но похоже, мой сын был слеп. Они скрылись в тот вечер от нотаций родителей. И когда было уже около 6 часов утра, я услышала известие смерти сына. Свидетели сказали, что полицейский прострелил ногу другу моего мальчика и побежал за Уэсли, чтобы убить. Когда этот полицейский прибыл в полицейский участок и увидел нас, он посмотрел мне прямо в глаза и засмеялся: «Прими соболезнования». Он и теперь третирует нас. До сих пор он угрожает друзьям моего сына. Ирисма Феоейра, мать 17-летнего Уэсли Феррейры. Он жил в трущобах острова, к востоку от Сан-Паулу, скончался 4 сентября 2015 года, убитый двумя выстрелами военного полицейского Марсело Стефана да Сильвы. В своем рапорте полицейский утверждает, что Уэсли и его друг Джонатан, оставшийся в живых, осуществляли ограбления с применением оружия.