Бывший футболист «Крыльев Советов» и «Томи» Евгений Баляйкин рассказал о смерти своей жены Софьи. Она скончалась 8 декабря 2017 года от рака. Евгений и Софья прожили в браке чуть более двух лет. На момент смерти Софье Баляйкиной было 25 лет. «За день или два до свадьбы Софья узнала о болезни (24 ноября 2016-го). Я помню, как приехал домой с тренировки — а там слезы, истерика. Она все рассказала, говорит: «Мне поставили диагноз, свадьбы не будет. Я уезжаю, ты живи дальше, нафига я тебе такая нужна, только жизнь буду портить». Я говорю: «Хорош истерить, все будет нормально, даже если не ошиблись с диагнозом. Сейчас все лечится, тем более в начальной стадии». Успокоил ее и говорю: «Сейчас играем свадьбу, потом лети в Казань, начинай лечение». Я не помню, был ли я в Казани в день операции. Уже все спуталось. По-моему, не был. Или, может, был. Или нет. Или был я. Был, по-моему. Как-то у меня все это подстерлось. У мамы Софьи когда-то тоже был рак, Софье предложили удалить обе груди, как и матери. Она не захотела. В итоге удалили только шишку, которая была в груди. Операция прошла нормально, но потом была химиотерапия. После двух курсов она сказала: я больше не могу. Вскоре она полетела на Мальдивы. Ее звала подруга, которая там вышла замуж за местного. Я говорю: «Лети, отдохни, только спроси у доктора, можно или нет». Доктор сказал: вроде как можно, только не надо часто находиться на солнце. Я сказал ей: «Ну ты подумай сама, взвесь все. Стоит оно того? Какое решение ты примешь, такое я поддержу». Когда человеку что-то надо, он это хочет, бесполезно какие-то доводы приводить — все равно сделает по-своему. Я не спихиваю ответственность с себя, я виноват, но я поддерживал то, что, как мне тогда казалось, было лучше для нее. Она отдохнула, приехала. Но, видимо, солнце усугубило ее состояние, потому что в определенный момент шишка опять появилась. Она начала расти, пошло воспаление лимфоузлов. Тогда она начала альтернативное лечение. Это, наверное, смешно прозвучит: она узнала, что есть какой-то мужчина, который практикует лечение комарами. Ты едешь в лес на три часа, тебя там комары кусают. Знаете, как это бывает: тебя доканывает один метод, ты начинаешь искать любой другой. Тебе уже все равно, что это, насколько лучше или хуже. Наверное, у нее случилось именно так. Думаю, если б она прошла курс лечения целиком, то осталась бы жить. После переезда в Хабаровск месяца полтора все было нормально, она даже на матчи мои ходила. Но потом все резко ухудшилось. Кажется, она это скрывала, потому что я не замечал. Как-то не обращал внимания. Только когда ей уже стало плохо, она мне показала, что у нее большая опухоль. У меня такие глаза: «Ты что молчала?». Она съездила в онкологический центр в Хабаровске, ей там сказали: шансов нет, мы не берем таких пациентов. Я говорю: «В смысле? Как тебе могли так сказать? Вообще дебилы?». Хотелось поехать и расстрелять врачей. В итоге отправили ее в Корею. Там ее согласились лечить. И там уже все решилось. Она не знала, а я знал. Там был русскоговорящий доктор, я попросил его говорить все как есть. Он мне сказал, что шансов нет, а я ей не стал говорить. Я помню, как она умерла. Мне кажется, такое не забывается. Я был в Хабаровске, а она была здесь с моей мамой и своей мамой. Она мало ходила, постоянно на уколах. В последние дни ей было очень плохо, с ней уже было тяжело разговаривать, только переписывались — максимум по паре минут. Она почти всегда спала, редко отвечала. Я писал ей, что скоро приеду, она мне — что ждет. Последняя игра сезона у нас была в Казани. Ее тогда как раз отвезли в больницу, чтобы полегче стало — поухаживали, что-то покололи. На следующее утро теща была в больнице, а я еще не понимал, мне самому ехать к ним в больницу или они домой вернутся. Я пишу теще, она говорит: «Женя, выезжай быстро». Я говорю: «Что случилось?». Она: «Можешь не успеть». Я: «В смысле?». Она: «Женя, езжай». Сел в такси, приехал в больницу, и нас оттуда начали выгонять. Я так понял, для больницы ненормально, если там человек умирает. Она уже была при смерти и ничего не говорила, просто лежала. Мы отвезли ее домой, положили, прошло минут 30-40 — и все. На руках у меня умерла. Я ни разу не ходил на свидания после того, как она умерла. Общался с какими-то девушками, но не более того. Понимаю, что надо жить дальше, но никаких отношений, ничего такого вообще не хочется», — цитирует Баляйкина Sports.ru.
