О таком и не мечтали: что поразило советских солдат, когда они пришли в Европу

Осенью 1944 года масштабное контрнаступление Красной армии перекинулось на территорию Европы. Несмотря на повсеместное опустошение и разорение, многое из увиденного вызвало у советских солдат настоящий культурный шок. Время удивляться Первое, что поразило оказавшегося в Бухаресте подполковника авиации Федора Смольникова, это бурлящие улицы, разодетая публика, первоклассные рестораны, комфортные гостиницы. Для подавляющего большинства советских солдат и офицеров, попавших за границу впервые, все было в диковинку. «Я никогда и во сне не видал тех мест, откуда пишу. Все ново: и люди, и земля, и обычаи, и сам запах чужого края», – писал из Польши гвардии старшина В. В. Сырцылин. Не скрывал в дневнике своего удивления и военный врач А. С. Шевелев, в каждой стране отмечая только ей присущие особенности. Однако порой такое удивление было наполнено смешенными чувствами. Так, Румыния произвела на Шевелева впечатление «блестящего мыльного пузыря», где «блеск и помпезность снаружи, бескультурье и ничтожество внутри». Врача можно понять, так как все что он там видел оказывалось чуждо советскому менталитету. Удивили его отсутствие бань, и привычка европейцев мыться дома. Поэта-фронтовика Бориса Слуцкого поразили парикмахерские, где «мылят пальцами и не моют кисточки», а «умывание грязной водой из таза» и вовсе вызвало у него отвращение. Оказались для Слуцкого в новинку и привычные в европейских домах перины. Немного странным даже для советского горожанина было обилие ларьков с водой в Европе. И все же чаще акценты делались на привлекательных сторонах европейского быта – аккуратности, опрятности и чистоте. Обычные для европейцев качественные дороги, подведенные к домам, и ухоженные приусадебные территории вызывали у красноармейцев неподдельное удивление. Корреспонденту А. П. Поповиченко в Австрии пришлось расстаться с заблуждением, что Западная Европа — эдакий промышленный монстр, напичканный дымящими трубами, где основное городское пространство занимают заводы и электростанции. В действительности, что он увидел – это «красивые, благоустроенные города, лес, подходящий к пригородам, обилие дичи и цветов». О таком и не мечтали Многих советских солдат поразил уровень жизни европейцев, который им показался заметно выше, чем в СССР. В первую очередь, это касалось деревни: в домах деревянная мебель, плиты, отапливаемые угольными брикетами, разнообразие утвари, посуды, столовых приборов и кухонной одежды. Офицер-пехотинец А. З. Лебединцев отмечал быт и удобства жизни в глухой румынской провинции, которые не шли ни в какое сравнение с бытом советской глубинки. Минометчик Наум Орлов был поражен тем, что в Германии каждое дерево вдоль дорог пронумеровано, по бокам автобанов не возвышались громоздкие телеграфные или электрические столбы, а «сельские сортиры выложены кафелем». Житель Минска Р. Штейнман в письме родным отмечал необычно высокие черепичные крыши, стильную мебель и множество безделушек в магазинах и домах. Действительно, много предметов обихода, уже прижившихся в Западной Европе, были или неизвестны в Советском Союзе или относились к дефицитным товарам. К примеру, советские фронтовики охотно везли своим женам и подругам немецкое дамское белье разнообразнейших форм, цветов, размеров и покроев, от которого пестрило в глазах. Совершенно удивительной вещью для наших бойцов стала зубная паста с разнообразием ароматов, которую они охотно везли домой. В СССР в качестве средства гигиены ротовой полоти использовали зубной порошок или древесный уголь. Отечественная зубная паста появилась лишь в 1950 году. Москвича Баруздина поразил факт существования солнцезащитных очков, которые он впервые увидел на жительницах Будапешта. Фронтовик А. Лебединцев еще долгое время вспоминал обнаруженный в одном из австрийских домов запас стеклянных банок для консервации овощей и фруктов, которые закрывались такими же стеклянными крышками с резиновой прокладкой. «И ведь их можно использовать неограниченное количество раз! – писал Лебединцев, – а у нас овощи и фрукты продавались из бочек. О стеклянной таре мы и не мечтали». Пожалуй, с наибольшим восхищением советские бойцы отзывались о Чехословакии. Возможно потому, что встретили там самый радушный среди других европейских стран прием. В чешских городах их удивляли ровные как под линейку асфальтированные улицы и покрытые красной черепицей коттеджи. Кроме этого, они обращали внимание на развитую систему газоснабжения и электричества, радиоприемники и карандаши «кохинор». Еще наших военных поразили удобные вагоны в чешских поездах, в которых были только сидячие места, а также автомобильные и пивоваренные заводы. Другие нравы Непривычными для советских граждан были нравы жителей Западной Европы. Фронтовик Д. А. Кузнецов в письме другу назвал странным обычай поляков-мужчин целовать женщине руку. Генерал-майор Петр Печерица вспоминал в связи с этим забавный случай. Во время одного из приемов, на котором присутствовали англичане и американцы, иностранные дамы подавали нашим военачальникам руку для поцелуя, а они, следуя своим традициям, только «ручкались». «И у меня так получилось: мне для поцелуя, а я вниз тяну, – делился воспоминанием Печерица. – И смех и грех!!! Смотрел и думал – я бы даже нашим труженицам тыла не целовал бы, а крепко пожал бы руку за все их хорошие дела». По словам многих ветеранов, в немецких жилищах все было пропитано духом мещанства, о чем свидетельствовали изысканные вазочки, кружевные тюли и скатерти, что вызывало у советских бойцов брезгливость и презрение. Особенно бросалось в глаза наличие во многих домах коллекций порнографических карточек. Воспитанных в пуританском обществе советских солдат это шокировало. Недоумение у наших бойцов вызывало и раскрепощенное поведение европейских дам. К примеру, венгерская девушка перед вступлением в брак с согласия родителей могла иметь интимную связь со многими мужчинами, для того, чтобы набраться опыта. «У нас кошку в завязанном мешке не покупают», – заявляли на это венгры. В румынской Констанце красноармейцы впервые узнали, что такое бордели и свободная любовь. У них в голове не укладывалось, как в цивилизованной Европе можно было купить человека, пусть и на время. В подавляющем числе советские бойцы не прибегали к услугам проституток, не только по соображениям морали, но и из-за гигиенических причин, боясь подцепить какую-нибудь заразу.