«Врач сказал, что уже ничего не поможет»: как живёт уралец, которого раздавила глыба льда
В конце октября 2014 года Серов завалило снегом. Транспорт остановился, у подъездов намело такие сугробы, что люди с трудом выходили на улицу, в городе ввели режим ЧС. После нескольких дней снежного плена началась оттепель, а 29 октября потеплело до плюсовой температуры. В тот день 27-летний инженер Анатолий Петухов приехал в вагонное ремонтное депо, чтобы отдать своё резюме. По нужному адресу было четыре одинаковых двухэтажных здания, зашёл в первое, оказалось, ошибся. Вышел на крыльцо, набрал телефон знакомого, который рассказал ему о вакансии, прошёл один гудок, сзади послышался шум, Анатолий не придал значения — производство же. В следующую секунду он почувствовал боль в спине, упал и покатился кубарем по земле. На него сползла с крыши огромная ледяная глыба, последствия сильного снегопада, которые никто не убрал. — Я прокатился метров пять, был в сознании. Когда понял, что пошевелиться не могу, попросил рабочего, чтобы он позвал на помощь. Прибежали люди, вызвали скорую, — вспоминает Анатолий. Мы встретились в Екатеринбурге, куда он приехал на очередную реабилитацию. Уже четыре года, прошедшие с того дня, он отвоёвывает у собственного тела право ходить. Уральца привезли в серовскую больницу, ввели в искусственную кому. Травмы были страшные — переломы рёбер, ключицы, разрыв селезёнки, перелом нижнегрудного отдела позвоночника с тяжёлым повреждением спинного мозга. Через несколько дней приехавший из Екатеринбурга нейрохирург сделал операцию, ещё через месяц Анатолия с перитонитом отправили на вертолёте в областную больницу. — Я был первым пациентом, которого из Серова забрал вертолёт, — вспоминает он с улыбкой. В Екатеринбурге мужчина пролежал ещё месяц, и под Новый год его выписали домой. Лежачим, парализованным ниже пояса, тогда самостоятельно он не мог даже перевернуться. — Мне никто понятного ничего не говорил, а родителям врачи сказали, что шансов, что я буду вставать, ходить, нет, — говорит Толя. — Когда выписывался из областной больницы, хирург сказал отцу: «Вы хоть миллион потратьте на реабилитацию, вам ничего не поможет». Мы доказали обратное. После возвращения домой за Анатолием стали ухаживать родители и сёстры, своей семьёй он ещё не обзавёлся. Через три-четыре месяца он начал переворачиваться, нейрохирург, который оперировал его, посоветовал искать реабилитационный центр. — Сотрудники вагонного ремонтного депо, где это всё произошло, помогли найти центр, и мой отец поехал к Ирине Геннадьевне Волковой. Она сказала, что я должен хотя бы как-то сидеть и надо залечить пролежни. Начали активно заниматься, одна моя старшая сестра приходила в обед, вторая после работы, делали пассивную гимнастику, начали появляться движения в пальцах ног, к концу апреля получилось ноги согнуть самостоятельно и стопами вращать. И поехали на реабилитацию в Екатеринбург. Ирина Волкова вспоминает, что первый раз отец Толи обратился к ней в феврале 2015 года: — Но на тот момент мы не могли взять его из-за тяжести состояния, мы не знали даже, выживет он или нет. Впервые он попал к нам в мае 2015 года, он не сидел, был абсолютно истощённый после полостной операции, очень слабый. Мы его приподнимали, чтобы посадить, а о том, чтобы ходить, тогда и речи не шло. Постепенно Толю посадили, поставили на ноги, научили передвигаться с ходунками. — Вы помните свой первый шаг? — Да, конечно, помню. На первой реабилитации я был на коляске, через неделю-полторы смог самостоятельно встать у шведской стенки, кажется, врачи сами не ожидали, и для меня это неожиданным оказалось. Сделал несколько шагов влево-вправо. Ещё через неделю дали ходунки, сказали: «Вставай». Встал. «Иди!» Ну и пошёл, как бы так получилось. Всё как-то неожиданно для себя, так быстро. Работы, конечно, было много, всё трудно давалось, но результаты оправдывали себя. Так Толя ходил в марте 2016 года: После первой реабилитации Толя поехал домой и стал заниматься с удвоенной силой, инвалидную коляску сменил на ходунки, теперь для поддержки использует специальную трость и даже может сделать несколько шагов по ровной поверхности вообще без опоры. Шаги пока неуверенные, но он сдаваться не собирается. — Когда я проснулся в больнице, знал, что у меня сломан позвоночник и уже сделали операцию, но у меня была полная уверенность, что немножко надо подлечиться и я пойду. Не было такого, что ну всё, здравствуй, инвалидная коляска, до свидания, повседневная жизнь. И очень сильно, конечно, вкладывала в меня семья, основную роль она сыграла. Всё это я больше для них, а не для себя делаю. Виновным в случившемся признали начальника вагонного ремонтного депо, он возместил Анатолию Петухову моральный ущерб — 400 тысяч рублей. А в этом году Толя выиграл суд у самого предприятия по компенсации материального ущерба — денег, которые семья потратила на лекарства и реабилитацию. Изначально собрать их помогли друзья и коллеги. — Когда такое происходит, многие задумываются: почему я, почему это случилось именно со мной. У вас было такое? — Бывает, промелькнут мысли, но, честно, даже не знаю, из-за чего и почему. Вроде в жизни никого не обижал. Как так получилось? Это ведь буквально дело секунды. Через полсекунды отошёл бы вперёд — может, получилось бы избежать. Если бы обернулся раньше, среагировал на звук. Но так всё сложилось, сейчас стараюсь об этом не думать. Все негативные мысли надо отгонять. — По-другому стали относиться к жизни, может, ценить больше? — Трудно сказать. Ценить жизнь — я и так её ценил. Сильных изменений не было. Единственное, конечно, узнал, как непросто живётся инвалидам. Города не приспособлены для передвижения на колясках. Как оказалось, очень много инвалидов у нас, но они не выходят на улицу из-за того, что не устроена для этого среда. Анатолий, пока лежал в больнице, прошёл онлайн-курсы веб-дизайна, освоил фотошоп и теперь работает из дома, делает календари, баннеры, вывески. Недавно начал ходить в тренажёрный зал, занимается с инструктором. — Итоговая цель — перейти на ходьбу без опоры, но планов я стараюсь не строить, всё должно идти своим чередом, — говорит Анатолий. — Если плана не достичь, это внутренне разочаровывает, получается, ты что-то не сделал или что-то не получилось. Я стараюсь поменьше таких мыслей допускать, работать на максимуме, и как результат будет — так будет. Пока я результатом доволен. Реабилитационный центр, в котором занимается Анатолий, создала парализованная екатеринбурженка Маргарита Лаврухина. Она неудачно нырнула в бассейн и сломала позвоночник. А недавно мы рассказывали про Александра Рахимова, которого два года назад сбила машина. Чтобы поставить парня на ноги, фельдшер из Екатеринбурга придумал систему вертикализации из подручных средств.
