Иосиф Давыдович - донецкий боксер
За считанные дни Донбасс потрясли две новости. Сначала не стало того, кто был рожден в эпоху великих подвигов и на протяжении всей своей жизни воспевал их как никто другой. А всего через день, оборвалась жизнь человека, который эти подвиги совершал. Слово и дело этих двух сыновей своего края позволит им оставаться живыми еще долгое время. На девятый поминальный день хочется сказать об одном из них то, что не вошло в те срочные репортажи и статьи от 30.04.18. К вашему вниманию несколько фактов из разных этапов жизни Иосифа Давыдовича. Некоторые покажутся чересчур однозначными, чтобы быть правдой, а другие слишком противоречивыми, чтобы безоговорочно верить в них. Но по-другому с по настоящему большими людьми не бывает. Поэтому начнем с самого начала. Кобзон - сын двух фронтовиков. Если вы удивляетесь почему под песню «Журавли» вы действительно замолкаете и смотрите в небеса, то именно поэтому. Та искренность и интонация, что делает вас сопричастным к самым страшным страницам нашей истории, появилась в этом голосе не на пустом месте. С самого начала войны он вместе с матерью и двумя братьями с большим трудом эвакуировался из Львова. Его мать на тот момент уже проводила двух братьев и мужа на фронт. В ходе эвакуации самым страшным для четырехлетнего мальчишки было то, что мать на одном из полустанков ушла за водой и поезд отправился без нее. Через двое суток невообразимым образом она догнала поезд. Согласитесь, это вам не в магазинной очереди потерять родителей на две минуты. За годы войны они пережили то же, что и миллионы соотечественников. Двух своих дядек он больше не увидит - вот они первые «белые журавли» маленького Иосифа. Отец тоже не вернется, но по другой причине. После очередного ранения и контузии, находясь на излечении в Московском госпитале, он влюбится в медсестру - а дальше понятно. После возращения на Донбасс мать Иосифа в Краматорске сойдется с фронтовиком, вдовцом, который потерял свою жену в 43-м. Их без того немалая семья теперь насчитывала шесть человек. В общем, чему здесь удивляться: талант исполнителя песен впитал в себя всё: эвакуацию, судьбу и медали отчима, погибших родственников и сложную фронтовую судьбу родного отца. Идём дальше. Кобзон – боксер. Да, вы все правильно прочитали: суровый нрав послевоенных шахтерских городков никто не отменял, поэтому во время учебы в Днепропетровском горном техникуме он начал посещать секцию бокса. И успехи были незаурядные - победитель первенства Днепропетровска и Украины среди юношей. Активные выступления пришлось прекратить из-за нокаута в одном из боев. Но школа жизни в миниатюре ринга пошла ему на пользу. Как бы это банально ни звучало, но умение держать и наносить удар, он пронесет через всю жизнь. В дальнейшем Кобзон не раз отмечал, что больше всего любит общество военных и спортсменов, а читая воспоминания известных боксеров, всегда можно было наткнуться или на слова благодарности народному артисту или на очередную байку, связанную с Кобзоном лично. В одном из интервью двукратный чемпион Европы и призер чемпионата мира, советский боксер Анатолий Климанов рассказывал, что Кобзон не один десяток турниров помогал организовывать и в честь этого, перечисляя его достижения на ринге, называли не только кмс-ом, что соответствовало его заслугам, а мастером спорта, а иногда даже международным мастером. Сам Климанов в такие моменты подталкивал сконфуженного мэтра локтем и заявлял: "Давыдович, растешь!" Наконец, Кобзон - эстрадный певец. В разные промежутки времени воспринимался современниками он тоже по-разному. Если вы с ним одной эпохи, то можно было застать просто поразительное зрелище. 1962 год прошел для всей страны под лозунгом VIVA LA CUBA . На первом "Голубом огоньке" молодой, статный певец с чехословацким автоматом SA 25 (вот это я понимаю ответственный подход к реквизиту) восторженной и одновременно суровой интонацией выводил: "Слышишь чеканный шаг? Это идут барбудос!" Сам он хоть и с приклеенной бородой, но четко позволял представить и этот шаг, и этих отважных бородачей. Всем, кто не видел, советую ознакомиться с этим настоящим музыкальным шедевром холодной войны. В 70-х во время просмотра "Семнадцать мгновений весны", вас наверняка сопровождали его "...мгновения, мгновения, мгновения". И останутся на подкорке в одном ряду с образами храброго Штирлица и хитрого Бормана. Хуже, если вы застали его только как участника безвкусных «голубых огоньков» и "песен года" современного периода. Там уже не было барбудос, лишь безбородые и мало напоминающие мужчин и женщин, существа. Лично для автора, у которого разница с певцом, на секундочку, в 54 года, он именно по этим новогодним шабашам поначалу и запомнился. Просто динозавр из незнакомой ему эпохи. Но позже на концерте в честь 9-го мая, он пел не особо популярную песню про медсанбат. И просто очередная серьезная военная песня, вдруг представилась наяву: Ты бери носилки, Маша, Помоги подруге Даше Очень трудный бой идет сейчас. Кровь и пот, бинты и вата, И под соснами палатка, Лампочка мерцает в 40 ватт. В этом же концерте принимали участие многие современные певцы и перепевали военные песни. Но перед глазами стояли только воспетые им молодые девчонки, которые с чувством святого самопожертвования, бегали среди раненых и умеряющих людей. Но вся картина, конечно, совпала уже в 2014-м. После боев за Донецкий аэропорт, первый военный госпиталь был тогда, что называется, завален. Сорокаваттных лампочек и палаток не было - но в остальном все было именно по-фронтовому. На первый этаж на носилках завозили бойцов еще в форме и очень часто еще на ходу снимали с них бронежилеты и разрывали форму в местах ранений. На втором этаже девчонки волонтеры помогали раненым. Тому костыли, а тому тяжело на одной ноге сесть на коляску. Не помню, каким именно образом мне тогда в руки попала книга стихотворений Симонова – «если дорог тебе твой дом». В палате, несмотря на запрет врачей, было накурено и пахло водкой и строки, на которых я открыл книгу были следующими: От ветров и водки Хрипли наши глотки, Но мы скажем тем, кто упрекнет: - С наше покочуйте, С наше поночуйте, С наше повоюйте хоть бы год. Стихотворение называлась «Корреспондентская застольная». Через десять минут я уже узнал, что на эти стихи есть песня и Давыдович продолжил: Без глотка, товарищ, Песню не заваришь, Так давай по маленькой хлебнем! Выпьем за писавших, Выпьем за снимавших, Выпьем за шагавших под огнем. Выйдя в холл я видел, как бойцов десять прилипло к телевизору где Семен Пегов бегал под разрывами в аэропорту снимая очередной репортаж. С "голубыми огоньками" он у меня больше не ассоциировался. И на посошок - Кобзон крестный отец. С какого момента началось его влияние не только как певца, и не только на творческие процессы, сказать сложно, но после развала Советского Союза, боксерское упорство, помноженное на чисто генетическую предприимчивость, привели к тому, что полный список дел и бизнесов в его владении был невероятно велик. В Москве в лихие 90-е и последующие года, именно ему была отведена роль моста между миром околокриминальным и миром окологосударственным. Там, где одни не могли договорится с другими, на сцену выходил он. Говорил ли он своим гостям, что те называют его крестным без должного уважения, теперь можно только догадываться, но дар к дипломатии и убеждению был действительно на зависть киношным итало–американцам. При перечислении таких, якобы черных пятен стоит отметить, что после поездки в Чечню в ичкерский период и других мутных историй, он совершил перекрывающий все это поступок, и благодаря личному авторитету, и все тем же дипломатическим качествам смог вывести пять человек из захваченного террористами театра на Дубровке. Нечто похожее произошло и в отношении его родного Донбасса. Во время своих довоенных концертов, сразу после официальной части, следовали встречи с так называемыми хозяевами города, главным среди которых был Ринат Ахметов. Шли они к мэтру не только с цветами, а еще с личными бухгалтерами. Казалось, разве не все про такого человека понятно? Но в том-то и разница, что с первыми выстрелами так называемых "хозяев" и след простыл. И только настоящий сын своего края, несмотря ни на что, приезжал и помогал Донбассу всеми возможными способами. Нужно отметить, отношение к военным проявилось и здесь. В момент его приезда в республику с бухгалтерами к нему никто уже не ходил. Кобзон ничего с новой властью на Донбассе не делил. Он легко расстался с тем, что имел. При этом отношение к главе республики было гораздо теплее чем к его предшественникам. Для сына двух фронтовиков все было понятно. На город напали, а в итоге сбежали те, кто был за него в ответе. А те, кто его отстоял, имеют свое видение и свои права не ведение дел в этом городе. Казалось бы, только вчера глава республики вместе с любимым народным певцом исполнял песню – «Я люблю тебя жизнь». Они ее действительно любили, но свой родной край и своих земляков любили больше. Настолько больше, что один погиб за это, а второй ставил эту любовь выше любых богатств и собственных амбиций. И запомнить Иосифа Давыдовича нужно именно таким, на сцене заполненного театра в его родном городе, рядом с главой молодого воюющего государства. Новости ДНР: Путин выслал спецгруппу для поиска убийц Захарченко
