Павленский вышел из тюрьмы и пообещал продолжить бороться за Францию

Автор: Дмитрий Киселёв Во французском периоде творчества российского художника-акциониста Петра Павленского — новый этап. Суд в парижском Дворце правосудия отпустил его из самой большой и красивой тюрьмы Европы Флери-Мерожи, что в Сент-Женевьев-де-Буа. С августа художник Павленский томился в карцере, а всего он провел в заключении без приговора по существу его дела 11 месяцев. Посадили его после того, как художественно нетонкая и, судя по всему, эстетически безграмотная французская полиция схватила художника Павленского во время акции по поджогу здания Банка Франции. С тех пор свобода творчества российского акциониста вдруг стала ограничена стенами тюремной камеры. Нынешний вердикт суда — отпустить на волю, хотя и с обязательством регулярно отмечаться в полиции — выглядит нелогичным. Поскольку ранее мотивом для содержания под стражей французский суд считал, что у художника Павленского нет банковской карточки и даже счета, нет адреса и социального пособия. Мы "Вестях недели" тогда, кстати протестовали против этого. Ну, что ж, судя по всему, были услышаны. Отпустили, хотя по-прежнему нет ни банковского счета, ни карточки, ни социального пособия и даже адреса. Так или иначе, а вновь свобода! Правда, на время — до января. В первый месяц Нового года должен состоятся суд, по решению которого Павленского уже могут засадить лет на 10 и еще взыскать гигантский штраф за поджог Национального банка. Вообще все выглядит так, что Павленского провоцируют на побег, мол, вали отсюда со своими художествами. На Западе акционист Павленский вдруг почему-то стал ненужным. Тогда как в России из-за рубежа его награждали статусными международными премиями и называли самым влиятельным художником страны. Автор: Ася Емельянова На встречу с единомышленниками Петр Павленский опоздал на 25 минут. Но что такое 25 минут для тех, кто год ждал его выхода тюрьмы, носил ему передачи, читал его манифесты из карцера. - Петр, российское телевидение. Разрешите задать два-три вопроса. - Я не хочу с вами общаться! – заявил Павленский. И придется Павленского "пересказывать". Душ три раза в неделю, питание отличное. Кровать днем не застилают — можно лежать. По уровню комфорта тюрьма Флери — это санаторий. Не то что Бутырка — Павленский сравнивает, опираясь на личный опыт. И это сравнение не в пользу Франции. Оказывается, в местной тюрьме есть издевательства и побои, а бюрократическая система тяжелее в разы. "Эта типичная бюрократия во Франции, она достаточно тяжелая, в некоторых моментах даже тяжелее, чем в России", — признался акционист. Это ночные откровения под стенами тюрьмы сразу после освобождения не для всех журналистов. Как и на встрече в Париже. Всю жизнь протестуя против системы, иногда он делает исключения: государственному RFI давать интервью можно, каналу "Россия 1" — нельзя. - А по каким причинам? – спрашиваем Павленского. - Я не хочу — вы из России, — говорит он. Так же недружелюбна к нашей камере и гражданская супруга Павленского, "деятельница искусств" — так она себя называет — Оксана Шалыгина. А ведь у нее интервью мы даже не просили. И даже не подходили. Оксана Шалыгина сама нас преследует. Это можно расценить как акт солидарности с супругом, ведь они все время вместе: на интервью, на акциях. Вот и поджигать банк на площадь Бастилии они пошли вместе, оставив дома в чужой стране двух маленьких детей. Если не вернемся, звоните в книжный магазин Globe — там помогут – так сказали родители, уходя на дело. Именно то, что к творчеству не относится, в последнее время смущает всех, кто помогает и поддерживает художника в изгнании. Даже активистки Femen, которые пришли с зашитыми ртами к зданию суда, написав на груди: "Свободу Павленскому!" Яна Жданова — одна из основательниц движения. Она давно не Femen, но следила за его акциями, ходила на его творческие вечера. "Как художник и журналист он делал крутые вещи, а как человек он не мой. Я бы с таким человеком не стала общаться, — признается она. — Меня смущает его образ жизни, его взгляды на личную жизнь и то, чем должен заниматься художник, когда перформанс закончился". Про детей — это вообще отдельная и деликатная история. Если бы не издательница Павленского Наталья Тюрина, они бы и в школу не ходили — родители считали это лишним. И вообще неизвестно, где бы оказались, пока Павленский и Шалыгина сидели в тюрьме: она их прятала от опеки. Оплатила адвоката, сняла квартиру, в которую заехала Шалыгина, выйдя первой на свободу полгода назад. Вообще-то политическим беженцам полагается пособие и социальное жилье, но ничего от системы Павленский и его супруга принимать не хотели. Более того, с помощью оплаченного самой же Натальей Тюриной адвоката требовали от нее продолжать материально их поддерживать и платить за жилье. "Мне пришлось защищать мою репутацию. Она у меня есть, я придала гласности эту ситуацию, и художественная общественность Парижа была сильно разочарована. Получилось, что почти состоявшийся герой Парижа Павленский снизошел до какого-то базара и какой-то бытовой истории. Говорить про это скучно. Это все не имеет отношения ни к банку, ни к акциям. Это все коммунально", — сказала Тюрина. Со стороны из-за границы многим кажется, что Париж — это рай для художника: свобода, атмосфера, жизнь в арт-сквоте. Этот феномен во Франции нашел развитие в 80-х. Сквоты — заброшенные дома, которые захватывали нелегально, чтобы жить, творить. Самый известный сквот в Париже – холодильник, где хранили мороженое мясо. Теперь в каждой бывшей морозильной камере — студия. Фотографы, художники, писатели… Здесь уже все давно законно и за деньги — 700 евро стоит аренда в месяц. Павленский тоже мечтал об этом сквоте, но кто его сюда пустит — очередь. Приехав в Париж, супруги сменили семь адресов, сесь сквотов. Потом захватили чей-то частный дом на окраине. Вот так выглядит в Париже жилье, где можно ни за что не платить, воровать еду из супермаркетов. "Здесь живут люди" — написано по-русски на воротах одного из захваченных зданий. В тюрьме, судя по рассказам Павленского, было комфортнее, да и выходить оттуда, как теперь выясняется, он не собирался. "Когда мне Оксана сказала, что он не стремится оттуда выходить, потому что пока он там делает эксперимент и пытается вывести всю эту систему на чистую воду, я поняла, что Петр делает что-то. И что получается? Я финансирую чью-то художественную акцию. Когда моя роль была издательская, роль помощницы детям", — сказала Наталия Тюрина. Единомышленники Париже у Палвенского, конечно, остались. Многие ждут продолжения. Главный вопрос на творческой встрече: будет ли художник жечь и дальше, ведь время подумать у него было? "Более полугода мне понадобилось чтобы, чтобы увидеть этот чудовищный прецедент глумления власти над обществом: вместо Бастилии — "Banque de France, вместо монархов — банкиры, вокруг тысячи людей, круг за кругом под надзором, каждый день в темноте. Разве за это боролись Луи Огюст Бланки, маркиз де Сад, Луиза Мишель, Гюстав Курбе и другие?" – вопрошает Павленский. Бороться за Францию он пообещал продолжить. О времени и месте будущей акции Павленский, как это уже и было, обязательно предупредит избранные СМИ.