Курящие солдаты, бульварные Венеры и лучистая курица под правильным углом: в Новой Третьяковке открылась крупнейшая ретроспектива Михаила Ларионова — одного из лидеров русского авангарда, бунтаря и гения. Сотни экспонатов — от юношеских набросков до работ, которые положили начало новым направлениям живописи — собирали по всему миру. Он шире любых границ, ярче всех характеристик — великий выдумщик, ироничный экспериментатор. Высокое ремесло Михаил Ларионов скрывал за нарочито наивными изображениями, как в знаменитом цикле "Времена года". Эпатировал всегда. Пример тому портрет жены Натальи Гончаровой с прядью ее собственных волос. "Даже самый неискушенный человек не может не почувствовать, что он стоит перед полотном гениального живописца, который дарит эмоции и наслаждение самой фактурой композицией", — говорит Зельфира Трегулова, генеральный директор Государственной Третьяковской галереи. Ларионов быстро свернул с дороги импрессионизма и сотворил свой собственный лучизм, проникающий в сердце зрителя без всякого сюжета. Но в ноктюрне безошибочно угадывается образ ночного города с отражениями фонарей на мокрой мостовой, а вот этого петуха курьезно долго экспонировали не под тем углом, не подозревая, что на самом деле он делает с курицей. "Венера на бульваре" в Москву приехала из Центра Помпиду, а вот совсем уж уникальный экспонат из музея Виктории и Альберта — сохранившийся костюм шута по эскизу Ларионова. Это был балет его жизни. Новые грани таланта открыло сотрудничество с Дягилевым. "Ларионов практически сочинил этот балет, но как художник. Он прорисовывал каждое движение", — рассказывает Евгения Илюхина, куратор выставки "Михаил Ларионов" в Государственной Третьяковской галерее. Он хотел быть простодушным в искусстве, любовался народными Венерами, улыбался трактирным пьянчужкам и подзаборным франтам. Веселый гений видел высокое в низком, яркое в бледном. Смотреть только широко раскрытыми глазами, как смотрит ребёнок — Ларионов всегда играет, не зацикливаясь на собственном величии, а его картины, кажется, и есть сама жизнь. Выставка в Третьяковке стала настоящим праздником — впервые за 40 лет и сразу 300 работ.
