Марафоны Гаврилова. Как блокадный мальчик превратился в настоящего атлета

В Оренбуржье он давно стал живым символом таких массовых соревнований, как «Лыжня России», «Кросс наций», некоторых других, посвящённых в регионе памятным датам. Не только потому, что вот уже четверть века не пропускает ни одного значимого старта. Среди любителей спорта подобная активность не редкость. И не в его возрасте дело: минувшим летом Анатолию Сергеевичу исполнился 81 год. Хотя сам этот «возрастной» факт не может не вызывать уважения. Подполковник в отставке, любимый муж (с женой Ниной Николаевной они вместе более пятидесяти лет), отец двоих детей и дед троих внуков, Гаврилов не однажды в своей жизни был фактически на грани смерти. И уж точно не должен был стать спортсменом, даже любителем. «Блокада. Я не забыл тебя... » Родился он в 1937-м в Ленинграде. Жил у дедушки с бабушкой, так как родители-железнодорожники часто были в разъездах. Отец Сергей Васильевич очень любил сына, говорил, что сама мысль о нём помогала выдержать испытания тяжелейшей Финской кампании. Толя был у них с женой поздним, долгожданным, единственным ребёнком. Об этом много позже рассказала уже повзрослевшему мальчику его мама. Когда в 41-м фашисты вторглись в нашу страну, она не оставила работу, дополнительно приняв на себя, как многие ленинградки, обязанности ушедших на фронт мужчин. Среди последних был и Сергей Гаврилов. Он получил назначение сначала на Балтфлот. Потом защищал Колпино. Погиб в ноябре 1941-го... Самого Толю, как и десятки сотен других ленинградских детей, спасла от гибели Ладога. Точнее, проложенная через неё по льду «Дорога жизни». К началу первой блокадной зимы мальчик заметно отощал. Несмотря на то, что бабушка с дедом делились с ним пайками, оставляя себе буквально крохи. Запасов продуктов в их доме к тому времени практически не осталось. Надежда на их пополнение сгорела вместе с Бадаевскими складами ещё в сентябре. - Я хорошо помню тот пожар, несмотря на то, что было мне всего четыре года, - говорит Анатолий Сергеевич. - Мы жили в доме на Обводном канале, сравнительно недалеко от складов с продовольствием. Той ночью я проснулся от того, что бабушка сильно трясла меня за плечо, чтобы разбудить как можно быстрее. С ней и дедом мы выбежали на улицу, где уже собралась целая толпа людей, многие плакали и причитали, понимая, чем грозит городу этот пожар. Было ли страшно? Конечно. И сейчас вспоминаю о тех событиях с содроганием. Правда, когда приходится рассказывать молодёжи о пережитом в блокаду, стараюсь не нагнетать страсти. Важно, считаю, не пугать ребят ужасами войны, а научить их осмыслять события прошлых лет, знать историю своей страны, уважать тех, кто её творил. Встречи с юными жителями Оренбурга давно стали важной частью жизни для Гаврилова и его товарищей из региональной общественной организации «Жители блокадного Ленинграда». Он когда-то был инициатором её создания, является бессменным председателем. При его непосредственном участии удалось в 1990-х найти своих земляков-ленинградцев, кто в детстве, спасаясь от войны, приехал на Южный Урал с родителями, да так и остался на всю жизнь. Некоторых вывозили на Большую землю по «Дороге жизни», как и его, морозным декабрём 1941 года. К тому времени Толя совсем обессилел от голода. Делал своё страшное дело и жуткий холод: топить в доме было нечем, да и некому, дед с бабушкой тоже слегли. Своё спасение он связывает с родной тётей - Таней. Она была немногим старше его, по возрасту скорее сестра-подросток. Ей удалось получить два места в машине, идущей к Ладоге. - Едем ночью, все в кузове тесно друг к другу прижались, так и теплее, и менее тревожно, - вспоминает Гаврилов. - Фары у машины приглушены, только рокот мотора, к которому время от времени добавляется треск льда, кажется, где-то совсем рядом... Какие наши годы! Эвакуировали их в Калининскую (ныне Тверскую) область, где несовершеннолетняя Таня сразу пошла работать. Вскоре после Победы за ними приехала мама, чтобы отвезти в родной Ленинград. Мальчик радовался: снова увижу бабушку с дедушкой! И как же рыдал, узнав, что они погибли вскоре после его с Таней отъезда. Потом были начальная школа, затем Суворовское училище в Казани, куда его решительно не хотели принимать. - Не внушал доверия своим хилым видом, - объясняет Анатолий Сергеевич. - Выглядел в 10 лет как семилетний - маленький, худенький. Весил всего 27 килограммов. Надо было сдавать нормативы по физической подготовке, целый комплекс с бегом, прыжками, подтягиванием, плаванием. А я и пятисот метров не мог пробежать, начинал задыхаться уже через двадцать, ноги подкашивались. Кому такой «вояка» нужен? В Суворовское его всё же приняли - из жалости к матери. Правда, с испытательным сроком. Требовалось за короткое время «нарастить» мышцы, научиться плавать и подрасти. Последнее от него, понятно, не зависело. Но, с другой стороны, если причина в хроническом недоедании... Словом, уже через год суворовец Гаврилов выделялся среди сверстников отличной физподготовкой. А к выпуску превосходил многих и ростом, вытянувшись до 171 см. С тех пор дружит со спортом - бегает, плавает, ходит на лыжах. Свой первый марафон блокадный мальчик Гаврилов пробежал в Петербурге в 2001 году в возрасте 64 лет. Он, уже отставник, отдыхал тогда с женой в питерском пансионате. Гуляя по Северной столице, увидел афиши с приглашением всех желающих поучаствовать в пробеге, посвящённом празд- нованию Дня города. Загорелся: какие наши годы! Жена, профессиональный врач, решение одобрила. Волновалась, конечно, ожидая на Дворцовой площади, где финишировали бегуны. Но в душе была уверена: муж с дистанции не сойдёт - его упорства, настойчивости на десятерых хватит. Финишировал ветеран 316-м из 5 тысяч участников в возрасте от 18 лет и старше! В Оренбург он приехал в 1992-м как вынужденный переселенец. Кадровый военный (окончил два высших военных училища), Анатолий Гаврилов много кочевал по стране. Служил и за рубежом в составе группы советских войск, в частности, в Дрездене, городе-побратиме Ленинграда (Петербурга). В годы перестройки получил назначение в Кишинёв, где и вышел в отставку. А вскоре после этого не стало страны под названием СССР... Когда я искала через знакомых оренбуржцев его контакты, обзвонив с десяток человек - в городской администрации, областной библиотеке, учебных заведениях, спорткомитете, - в ответ каждый раз слышала радостное: «Будете писать про нашего Анатолия Сергеевича?» И следом за этим пожелания: не забыть упомянуть о Музее блокады в средней школе № 17, который он создавал; о том, как хлопотал за одиноких товарищей-ветеранов, нуждающихся в поддержке; о его участии в декабре 2013 года эстафете Олимпийского огня «Сочи 2014». Он бежал тогда по морозцу легко, с факелом в руках сквозь «живой» коридор горожан, приветствовавших его, и вспоминал День Победы 1945 года. Когда Таня, одной из первых в деревушке под Калининым узнавшая об окончании войны, подхватила его на руки, крепко прижала к себе: «Кончилась война, Толя!». И заплакала. От счастья.