«Я умру молодым»: шесть историй пожилых и брошенных
Многим старость – в радость. Но многие остаются обделены вниманием родных. Тем не менее, они никогда не унывают. И вот вам судьбы людей, которые когда-то были успешными специалистами, молодыми и красивыми, а сейчас проводят оставшуюся жизнь под опекой государства. Шесть историй из Душанбинского Центра для престарелых и инвалидов. О том кто они, как остались одни, и чем живут сегодня. Наталья Рудаева, 70 лет Родилась я в Таджикистане, уехала, вернулась – и ничего нет. Вышла замуж не за того. С виду мужчина воспитанный, благородный. Предложил жениться, в Туркменистан отвезти и там жить у его матери. Я согласилась. Уже потом узнала, что не зря его собственная мать называла «алказоник, бандит». Я забеременела, на 2 месяце он избил меня, я потеряла ребенка. И так два раза. Вот и осталась без детей. Но Аллах меня пожалел, видимо. Родился бы ребенок от такого человека, больной – кому он был бы нужен. Сейчас ведь и здоровые порой не нужны родителям, сами понимаете. Из Туркменистана я уехала, ну, точнее, вернулась сюда, в 89-м году. Про мужа больше не слышала. Потом уехала в Россию, к брату, в Подмосковье. У брата 10 лет жила, он просто сделал мне вид на жительство. Сейчас он в плохом состоянии, у него двое детей, внуки. В общем, площадь не позволяет мне там вместе с ними жить. Сказали: «Где родилась, туда и езжай». Так и отправили: в дом престарелых, в Таджикистан. Они мне, слава Богу, взяли билет на поезд. И вот я недавно приехала. За это время климат, кажется, изменился. Еще не привыкла. Бывает, сердце заколет, желудок заболит. В свои годы, помню, все лечили минералкой «Шамбари». Хорошая была вода. Квартиры у меня здесь не было. Была ведомственная жилплощадь, ее тогда еще передали другому сотруднику. А мне и здесь в стационаре хорошо. Вот сделают сейчас мне пенсию и буду жить. Олим Ходжаев, 63 года Я интернатовский. Когда в детстве умерли родители, 8 детей остались сиротами, всех распределили по интернатам. Братьев я не знаю, не видел. Единственное, на что я сейчас жалуюсь, это кашель. У меня хронический бронхит, еще со времен работы на Текстилькомбинате. Там же воздух тяжелый, вот я и не уберег себя. Своей семьи у меня не было. А зачем лишние проблемы? Видите, как я сохранился. Волосы на месте, седины почти нет. Я не думал ни о чем, не нервничал, не переживал. Ни с кем не ссорился, никуда не вступал, жил своей жизнью. Другие там с женой поругаются, детей отругают, того нет дома, этого нет, и так быстро стареют. А я уйду молодым. Вот проживу еще лет 10, в 70 уйду. Любовь Панфилова, 76 лет В Таджикистане я проживаю 60 лет. Он стал моей родиной – я начала самостоятельную жизнь здесь. Здесь я окончила два вуза, работа была очень хорошей. В 90-х годах меня пригласили в аппарат президента – там занималась калькуляцией. Люди окружали хорошие. Я никуда не уехала. В 61-м году вышла замуж, прожили счастливо 28 лет, но к сожалению? муж умер от инфаркта в 89-м году. У меня дочь, тоже вдова, с детьми, живет в гражданском браке. Они меня иногда посещают. Выйдя на пенсию, сидела дома, все почти уехали, друзей нет, одна в четырех стенах. Я себе места не находила. Потом случайно на остановке с одной женщиной познакомились. Она мне посоветовала сходить в Центр для пожилых. Я пришла сюда, и нашла свою вторую жизнь. У нас здесь действуют разные кружки, развита самодеятельность. Я хожу в кружок вышивки. И плохие мысли как-то уходят в сторону от того, что ты чем-то занят. Я делаю разные изделия с бисером, вышиваю картины, камнями обрабатываю их. На одно полотно уходит около месяца. Надо организовать свою старость – и она будет в радость. Я нашла свой интерес в этом, появился смысл жизни. Хабибулло Обидов, 82 года Я родился в Душанбе, в местечке Халкаи Джар, что значит лощина. Учился в Москве на технолога в полиграфии. Еще тогда чутьем я понял, что это информационная технология, за этим будущее. Хочешь – не хочешь, ты коснешься информации. Проблемы сегодняшней интеграции, дружба народов, глобальные проблемы объединения – это все охватывает информация, и обмен информацией. Окончив институт, я попал в объятия душанбинского полиграфкомбината. Устроился инженером-технологом. Через 11 месяцев меня назначили главным инженером. Реконструировали комбинат. Впервые мы внедрили здесь цветную печать, это был 1961 год. Мы напечатали в цвете – букварь и детские плакаты. В газете «Правда» в 1963 году, помню, печатали в цвете портрет Фиделя Кастро – когда он впервые прибыл в СССР. В те годы мы занимали первые места в Средней Азии по цветной печати. Я завел семью в 1962 году. У нас родились сын и дочь. Сын в Краснодаре живет, со своими детьми. Дочь здесь, у нее уже большая семья – есть невестка, внучка. С женой мы разошлись давно. Я второй раз женился, но тоже расстались, и я по воле случая уехал в Ташкент. В 1995 году я там вышел на пенсию, и остался там же. Недавно меня привез из Ташкента к себе мой брат. Но я не остался жить у него. Во-первых, у меня сейчас зрение плохое, во-вторых, я перенес 8 лет назад операцию по удалению аденомы простаты. Я не хочу быть обузой. К тому же, у моего брата нет достойных условий, чтобы меня содержать. Вот я и переехал жить в Дом престарелых. Нурахмад Урмонов, 69 лет Я 50 лет работал инженером-техником, механиком, был начальником эксплуатации в одном министерстве. Сейчас вот больной, и без жилья. Мою болезнь никто из врачей не может понять. 6 месяцев у меня диарея, болит живот. Из дома я ушел. У меня пятеро детей были: один сын умер, другой сидит в тюрьме, двое гуляют, бездельничают, дочь замужем. У нас дом в городе – 8-9 комнат, там живут трое моих невесток. Сейчас наш дом под сносом, застройщики предлагают квартиры, и я хотел взять две квартиры: одну «однушку» лично для себя, чтобы я один там жил. Но жена не хочет. Она оформила документы на себя, и квартиру мне не даст. Я не хочу жить с ними, вот переехал в Дом престарелых. Евгений Мишенко, 73 года Я здесь родился и вырос. Мои родители здесь похоронены, родственники – они отдали свое здоровье во благо страны. И я отдал и силы, и знания. Вот и вернулся. А уезжал я в Беларусь, на историческую родину, после известных событий в Таджикистане. Работал там в «БелТИЗе», (обществе инвалидов по зрению), учил детей – я инвалид первой группы по зрению. До этого работал инженером. По профессии я суперналадчик спецтехнологического оборудования. То, что стоит на оборонных, режимных предприятиях, ОПК, в частях, на флоте, в воздухе. Семья у меня была, но сейчас нет. Одного сына убили в Беларуси, другой сын в Киеве сейчас, но он болен, зависимый. Поэтому связи с ним не было. До приезда сюда жил в общежитии в Логойске. Вот приехал на родину, здесь спокойнее. В Доме престарелых хорошо приняли, условия нормальные. Вот слушаю радио в наушниках – философов, новости. В основном – местные ФМ-станции. СПРАВКА «МИР 24» Центр социального обслуживания для престарелых и инвалидов работает 26-й год. Там оказывают социальную, психологическую, юридическую и медицинскую помощь престарелым людям, оказавшимся в тяжелых жизненных ситуациях. Такую помощь сейчас получает около 100 человек. Пожилые и обездоленные обращаются для стационарного и дневного обслуживания. В стационаре они могут находиться до полугода, после чего их распределят по Домам-интернатам по республике. А в случае дневного обслуживания посетители получают трехразовое питание, услуги парикмахера и химчистки, развлекательную программу и участие в кружках. ПОЗНАЙ ДЗЕН С НАМИЧИТАЙ НАС В ЯНДЕКС.НОВОСТЯХ
