«Подъём» с Сергеем Доренко от 12 октября 2018 года

С.ДОРЕНКО: 8 часов 41 минута. Пятница, 12 октября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. С.ДОРЕНКО: Сегодня 12 октября, это надо отметить. Сегодня мы поздравляем Испанию прекрасную с открытием Америки. Сегодня генуэзец Кристобаль Колон открыл острова в Карибском море, и таким образом была открыта Америка. Кристобаль Колон действовал по заданию Их Величеств католических королей. Его отправили католические короли. По-моему, из порта Кадис они ушли — довольно ветреное местечко. Я поздравляю испанцев! Испанцы, ура! И всех, кто учит испанских! Сегодня у нас хороший день — сегодня день открытия Америки. Ну, не мы открыли, но всё равно приятно, правда же. Кокорин с Мамаевым вчера до поздней ночи. Кокорина раньше повязали на два месяца, а Мамаева попозже. Э.ХАСАНШИНА: Причем, самого первого повязали брата. С.ДОРЕНКО: Брата Александра Кокорина, 19 лет. Э.ХАСАНШИНА: Это так прошло вскользь. Но после этого уже стало очевидно, что если 19-летнего парня не пожалели… С.ДОРЕНКО: 19-летний, он такой, как это сказать… Э.ХАСАНШИНА: Петушистый, задиристый. С.ДОРЕНКО: Да, он задиристый. Он ездит на дорогой тачке, то есть видно, что брат его балует, старший Кокорин. Выяснилось, что они отмечали 10-летие дружбы. Оказывается, у Кокорина с Мамаевым — 10-летие дружбы. Значит, Кокорину 17 было, когда он подружились. Одному сейчас 27, другому 30. Именно вчера, 11 октября, было 10-летие их дружбы, как выясняется. Нет, не вчера, 10-го — 10-летие дружбы, тогда одному было 17, а другому 20. 17 и 20 — это огромная разница! Э.ХАСАНШИНА: Да, согласна. С.ДОРЕНКО: Я в шестнадцать поступил в Университет дружбы народов и у меня завелись дружки, которым было 20-21. Я относился к ним как «скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, была французу отдана?» У меня был Серёга Лазарев, он из Череповца, ему было 21, если не ошибаюсь. Он был уже коммунист, он был член Коммунистической партии, а тогда это как выслужиться было. Он в армии вступил ловко в Коммунистическую партию, это был способ сделать карьеру. А мне было шестнадцать первое время, потом семнадцать. И я помню, он меня учил жизненным идеалам. Например, он научил меня быть ночным сторожем. Он охранял какую-то стройку, потом он охранял один прекрасный магазин, куда я приезжал к нему в три часа ночи; мы разгружали грузовики, и за это каждый водитель давал нам булку хлеба. Мы разгружали хлеб вдвоем, и водитель давал нам по булке хлеба за 15 копеек каждому. Он потом списывал, что как будто уронил. Потом привозил грузовик молоко, и нам опять давали молока, как будто разбили при разгрузке. Серёга Лазарев учил меня жизни, он учил меня быть ночным сторожем и другим вещам. Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, их дружба после этого пошатнется. После этого «да ладно, это всё Кокорин, это не я, я стоял в другой стороне кафе» и так далее. После этих слов я бы обиделась. С.ДОРЕНКО: Они истратили на праздник дружбы, freundschaft! Есть такая песня (поёт) — дружба, freundschaft. Знаешь такую песню? Ты не знаешь советских песен. Э.ХАСАНШИНА: Я знаю только «Взвейтесь кострами». С.ДОРЕНКО: Я время от времени должен обращать тебя… Дружба, freundschaft ГДР и Советский Союз. Была такая песня, дурацкая абсолютно. ГДР и Советский Союз — пам-парам! Я уже спел вам, не буду больше, хватит. Давай вернемся к Кокорину. Я так понимаю, что люди ожесточенные свои сердца не размягчили. Я вчера в Telegram-канале у себя на Расстриге, не мешалось бы вам подписаться на Расстригу. Я хотел похвастаться: rasstriga — через несколько минут будет 59 тысяч, а radiogovoritmoskva — будет чёрти сколько. У нас сколько сейчас? Мы 20 тысяч вчера пробили. Ребята, у нас 20700. Если вы не будете говняться (я не должен был это говорить!), если вы не будете упрямиться, то radiogovoritmoskva, лучший информационный ресурс Telegram, безусловно, заслуживает 100 тысяч. Я не говорю про себя — я-то уж точно заслуживаю 100 тысяч, правда, это Расстрига. Я вчера проводил голосование на rasstriga, кстати говоря, оно открыто, вы можете еще проголосовать. Теперь, когда всё так серьезно закрутилось, вам стало жалко Кокорина с Мамаевым? Нет, не стало жалко — 84%. Э.ХАСАНШИНА: Люди, правда, хотят крови? С.ДОРЕНКО: Да. Э.ХАСАНШИНА: Почему? С.ДОРЕНКО: А какого наказания они заслуживают? Чего бы вы хотели? Чтобы у них ремни из спины вырезали, чтобы их били больно, разрушить их судьбы — чего бы вы хотели? Ребята, 84% говорят, что они не пожалели — сейчас, когда так серьезно всё закрутилось. У меня, например, сердце растаяло, я бы отпустил их и всё. Я бы просто сказал: братцы, идите уже, стыдобища, идите отсюда. Я бы их прогнал просто из тюрьмы, из милиции, честное слово. Э.ХАСАНШИНА: У меня тоже уже растаяло. Еще вчера не растаяло, а сегодня уже растаяло. С.ДОРЕНКО: А у меня еще вчера растаяло. Я бы вчера вечером подошел и сказал: Хасаншина, тащи ключ; ребята, идите отсюда быстро, ну что вы будете как урки какие-то, ну стыдобища. Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, им этих двух месяцев в изоляторе — выше крыши хватит. С.ДОРЕНКО: «А что бы получил обычный человек? Двушечку. Вот и им двушечку», — Рус говорит. Вы обратите внимание на простую вещь: ведь обычные люди потом следуют за необычными. Я быстро поясню: например, в средние века обычному человеку отрубили бы голову, а необычного пороли бы публично. Вы знаете, что в России дворян публично пороли до Екатерины. Екатерина отменила публичные уличные порки дворян. Дворянина выволакивали, завязывали в козлы (руки-ноги вместе) и пороли публично, то есть все смотрели, как его бьют розгами. «Русский человек березой сыт», как мне представляется, в то время рождается эта пословица, то есть его не надо кормить, его надо бить, и он березой сыт. Пороли бояр, дворян пороли. Постепенно это отменили для дворян, а потом и для крестьян. Смягчение нравов всегда начинается с элит. А до этого боярам рубили головы, а смертным всегда рубили головы. Давайте смягчать нравы. Если мы смягчим нравы, мы станем лучше. Нет? Я что-то неправильно сказал? Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай, Королев. Вообще-то, всё очень притянуто. У них по 15 суток и моральный ущерб людям, которых они ударили. С.ДОРЕНКО: А я бы даже сказал: ну дайте год условно, и разойтись надо, хватит уже цирка. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, стулом вскользь, а водитель был пьяный. С.ДОРЕНКО: Нет, он не пьяный. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, за пощечину давать такое. Я понимаю, что они козлы. С.ДОРЕНКО: Давайте честно скажем: козлы, но бесконечно мучить не надо. Они осознали. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, закон есть закон, значит, 15 суток им и моральный ущерб пострадавшим. С.ДОРЕНКО: Еще пыром по копчику! 15 суток, год условно и пыром по копчику! И хватит. А вы как бы хотели? Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: День добрый. Год условно, 15 суток, но без «копчика». С.ДОРЕНКО: А по копчику хотелось бы, может быть не очень метко, пробить. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это перебор, перебор. С.ДОРЕНКО: Хорошо, спасибо. 7373-94-8. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро, спасибо за передачу. Сейчас в новостях написали: жену Мамаева на бабки развели… С.ДОРЕНКО: Нет, не «развели», а разводят, ее шантажируют. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вчера после вашей передачи на МКАДе жена депутата, видели, что устроила? С.ДОРЕНКО: Перекрывала движение. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. А этим людям ничего, они сейчас на камеру попали, всё хорошо, их примут там нормально, потому что они футболисты, а ни какие-то чмыри. С.ДОРЕНКО: Да. Но зачем? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно вы сказали «пыром по копчику» и битой по башке. С.ДОРЕНКО: И отпустить, и хватит, ну сколько можно! Как вас зовут? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий. С.ДОРЕНКО: Дмитрий, мне кажется, что мы упиваемся жестокостью, мы становимся мерзавцами. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Но они миллионеры… С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Но мы становимся сладостными мерзавцами, мы упиваемся жестокостью. А зачем? Зачем мы упиваемся жестокостью? Э.ХАСАНШИНА: Арус нам пишет: «Мы упиваемся справедливостью». С.ДОРЕНКО: Это не справедливость. Справедливость — первое, так нельзя больше делать; второе, надо чтобы они поняли. Понятно, что они на большей высоте. Они как будто живут на 60-м этаже и упали на первый — в тюрьму. А какой-то человек живет на первом этаже и упал на первый, полтора метра из окна и упал на первый. А они с 60-го этажа на первый. Ну понятно, что они осознали. Ну осознали, ну сколько можно, ну хватит уже. Пыром по копчику и отпустить — всё! Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Они никогда не поймут, потому что они живут другим. С.ДОРЕНКО: Как вас зовут? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мария меня зовут. С.ДОРЕНКО: Мария, даже собака понимает. Почему же не поймут? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не поймут! Нельзя людям нормальным теперь, получается, выходить на улицу, когда их выпустят. С.ДОРЕНКО: Мария, так собака понимает, а эти не поймут, ну как же? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не поймут! С.ДОРЕНКО: Бывало, у меня подерутся кобели, я их черенком от лопаты огрею, и понимают. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они живут в другом измерении в отличие от нас. С.ДОРЕНКО: Мне кажется, они такие же: мясо, кости. Ну долдоны они, что теперь делать. Мария, вы зря на них обиделись. Мария как-то очень лично обиделась. Э.ХАСАНШИНА: 66-й тоже согласен с Марией, говорит: «Я очень хочу, чтобы эти идиоты получили минимум по пять лет. У них нет мозгов, они могут только бегать с мячом». С.ДОРЕНКО: Ну и что, что нет мозгов. Э.ХАСАНШИНА: Что, теперь за это казнить? С.ДОРЕНКО: Я вам больше скажу, у большинства людей, которых вы видите сейчас из окна, если поскрести чайной ложкой между ушей, то наскребётся у всех, кого вы видите, одна чайная ложка. Одна чайная ложка на всех мозгов, поймите! И что теперь, всех сажать? Ну зачем? «Уже начали аккуратно их отмазывать, — пишет Эдди Псковский. — Видно, команда сверху». Не знаю, не думаю, у меня точно нет команды. Я просто смотрю на них, на эту глупую буратинистую улыбочку Кокорина, ну видно, что абсолютно глупая, но в то же время отважная. Ты понимаешь, он глупо-отважный человек. У него отважная улыбка человека, который говорит «я стойко буду» и всё. Ну зачем его мучить, для чего? Ну давайте зажмем ему руку в плоскогубцы и зажмем! Зачем?! Вы что, звери?! Что вы хотите с человеком?! «Разнарядка пришла на отмаз». Я не знаю, я ни с кем не разговаривал на эту тему, честное слово. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Евгений, Москва. Понимаете, нельзя быть одновременно гуманным и к преступникам, и к жертвам. Проявляя гуманность к преступникам, мы тем самым проявляем не гуманность к их жертвам. Вот в чём проблема. С.ДОРЕНКО: Я вас понимаю и, в общем, вы правы. Человек, который говорил сейчас, прав. Но я понимаю и другое. Наша какая цель? Наша цель — чтобы такого больше не было. Правильно? Тем более, мы должны думать про свою шкурку, а не про чужую. Зачем нам думать про чужую шкурку, да ну ее нафиг, мы должны про свою. Про свою я так думаю: я пойду в кафе, и чтобы там не было лихих идиотов, которые начнут а) орать; в) матом орать и с) стульями драться, когда я сделаю замечание. Вот это мой личный интерес, чтобы приструнить подобных идиотов. Но отсидка на пять лет — я не думаю. В смысле приструнить: отсидка на месяц, отсидка на два года и отсидка на пять лет — одно и то же. У меня были две собаки, они сестры были. Я потом их отдал на Петелинскую фабрику, где кур делают. Я не мог с ними сладить, они овчарки-полукровки были. Мне их продала владелица киоска в деревне. Они дрались всё время. Я тебе хочу сказать: либо это входит в их бошки дурные, либо не входит. Я их бил черенком лопаты, да и лопатой бил. Они начнут драться, в комок, летят клочь. Я их лопатой — шварк один раз, второй раз, совковой или черенковой по башкам — шварк, чтобы хорошо отоварить (как Кокорина с Мамаевым), шварк, шварк, шварк — не шла в них наука. Не шла, хоть ты их пять лет бей, хоть бей их один месяц — не имеет значения. Я их отдал на Петелинскую фабрику; отвез, говорю «мужики заберите собак». Смысл в том, что либо оно доходит, либо нет, но от срока не получится. Мой интерес — чтобы я ходил, и идиотики там не дрались, не ругались матом и не орали. Э.ХАСАНШИНА: Мне тоже кажется, не нужно им давать срок, чтобы возможность пасть в тюрьму была для них страшным наказанием в будущем. С.ДОРЕНКО: Сейчас вам, честное слово, скажу: мне плевать на страдания господина Пака, господина еще какого-то! Мой интерес — я иду в кафе, там нет идиотиков, которые орут, орут матом и дерутся. Вот этого чтобы не было и точка! Но для этого им надо зажать руку в плоскогубцы и давить, что ли — зачем? Достаточно сейчас их припугнули, мне кажется. Никакой команды на отмаз я не получал, забудьте это слово. Команда у меня простая — я не трогаю, кого не следует, а всех остальных команд у меня просто нет. Я живу без команд. Сам по осторожности не трогаю, кого не следует, а команд других у меня нет. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Я должен ответить на несколько звонков. Слушатель Алексей пишет: «Не надо забывать про то, что кроме хулиганки может быть установлен вред здоровью. Какой, мы не знаем, лечение не закончено. Но если вред здоровью будет установлен, то это может быть другой статьей». Я написал Алексею ответ и в то же время я хочу ответить в эфире. Вред здоровью иногда лучше, чем хулиганка. Когда есть легкий вред здоровью или средний вред здоровью, пострадавший может забрать заявление. Например, я тебя хряпнул оглоблей и сломал тебе (для среднего вреда) ключицу. Потому что тяжкий вред, например, испортил лицо. Э.ХАСАНШИНА: А сломанный нос? С.ДОРЕНКО: Нос это на лице, если он неотвратимо сломан, если он с виду ничего… Э.ХАСАНШИНА: По-моему, тяжкий вред — это потеря органа, палец отрубили. С.ДОРЕНКО: Я предупреждаю людей, которые нас слушают, что офигенски значит голова. Нужно отрубить руку либо отрубить целый орган какой-нибудь, например, селезенку вырвать у человека. Э.ХАСАНШИНА: Или повредить. С.ДОРЕНКО: Либо, как ни странно, изуродовать лицо. То есть лицо само по себе стоит органа. Например, я тебя хряпнул компьютером и сломал тебе ключицу — это средний вред здоровью. Например, меня не посадили. У меня нет больше компьютера, нечем тебя бить больше, я хожу за тобой, как шнурок, и говорю: Эля, ну пожалуйста, любая частная клиника, давай решим, давай ты поедешь в Швейцарию, там тебе починят; я тебе санитарный самолет выпишу из Швейцарии отдельный; 100 тысяч долларов, Эля. Ты говоришь: ну, за 100 тысяч я вылечусь, а потом-то я вернусь, и что мне, опять на свою помойку. Э.ХАСАНШИНА: И нет никакого фондю, и эта постылая квартира. С.ДОРЕНКО: Ты говоришь: за 100 тысяч-то я вылечусь, а потом-то куда я вернусь? Я говорю: о’кей, еще 100 тысяч, хорошая тачка… И ты идешь в прокуратуру и забираешь свое заявление насчет среднего вреда. Прокурор такой говорит: что же ты мне не дала, елочки, хотя бы 50 тысяч мне прислали. А ты говоришь: нет-нет, это мои деньги, извини, прокурор, до свидания, прокурор, ты и так богатый. Это средний вред здоровью, а «хулиганочка», ее нельзя забрать, потому что это гособвинение, и тяжкий вред тоже нельзя забрать. Если тебе отрубили голову, ты не можешь забрать, или отрубили нос с ухом, ты не можешь забрать заявление, потому что тяжкий. По тяжкому не забираешь, по среднему забираешь, по лёгкому вообще легко забираешь. Вот здесь проблема. И в этой проблеме они шли по вреду здоровью, я потом им сделали «хулиганочку». Э.ХАСАНШИНА: По «Побоям» они шли сначала. С.ДОРЕНКО: Они шли по «Побоям» и там тогда был бы средний вред здоровью, с закрытой черепно-мозговой травмой, который симулируется легко. Э.ХАСАНШИНА: И там, по-моему, сроков нет реальных. С.ДОРЕНКО: Закрытые травмы симулируются легко — надо систематически не поймать свой нос. Тебе говорят: пожалуйста, достаньте до носа; ты говоришь: никак не могу, никак не получается. — А, значит, у вас сотрясение! Они шли так, что можно было договориться. Им сделали «хулиганочку» (ст.213), это обвинение от государства, а государство не забирает заявление, вот и всё. Ты государству не можешь сказать: государство, разрешите я вам 100 тысяч закачу, и вы заберете заявление. Государство говорит: нет, так не бывает. Вот в этом фишка. Поэтому если бы средний вред здоровью, они бы спокойно рассчитались с пострадавшими, и пострадавшим сытнее жилось бы, лучше жилось бы. Если они раскуралесили 2,5 млн рублей только на свой праздник, 40 тысяч долларов расфуфырили просто на праздник. Уж нашлось бы у них по 100 на брата на пострадавших. Конечно, нашлось бы. Но не пошло дело, государство в них вцепилось. Если позволите мне короткий комментарий, государство в них вцепилось, потому что действительно у людей появляется некоторое чувство досады. Проходит крымский подъем, это отмечают все социологи. Проходит крымский подъем, под который мы готовы были на всё; 2014, 2015, 2016 — всё это крымский подъем. Э.ХАСАНШИНА: Появляется запрос на справедливость, потому что чувство какой-то неудовлетворенности. С.ДОРЕНКО: Появляется чувство досады. Вроде всё как было, а почему не лучше, а почему ничего не меняется? Всё как-то скверно. Отсюда вывод: люди хотят некой справедливости, которая может быть реализована за счет этих прекрасных Кокорина и Мамаева. Это мы с вами понимаем одинаково. Я думаю, что они ответят за всё. Они, как сукины дети (в хорошем смысле, я не хотел) ответят и за Сирию, и за Ил-20, и за Су-24. Э.ХАСАНШИНА: И за пенсионную реформу. С.ДОРЕНКО: За всё ответят Кокорин с Мамаевым! За всё, товарищи! Может, в этом есть какая-то сермяжная правда. Должны ответить и всё. Давайте их мучить. Давайте все их будем мучить, и от этого нам всем станет клёво. Но только подумайте, на кого вы в этот момент похожи. Я теперь хотел сказать про жену, и отдельно у меня есть культурологический экскурс в историю с женой. Чьей? Э.ХАСАНШИНА: Мамаева, вы говорили. С.ДОРЕНКО: Жену Мамаева какой-то ненормальный, мне кажется (я не врач, я диагнозы не ставлю), ненормальный, с моей точки зрения, шантажирует. Обратите внимание: вы живете в разных цивилизациях, вы одновременно на этой Земле живете в разных веках. Ее шантажирует, насколько я понял из публикаций, ненормальный, который утверждает, что он опубликует их семейный секс (ее и мужа) таким образом, что жизнь Мамаева в тюрьме станет несносной. Я стал думать, то это значит. Я теперь знаю, что это значит. Я читал всевозможные тюремные и околотюремные форумы, и я понимаю, за что тебе могут понизить статус в тюрьме, если увидят свой секс с женой. Какой секс? Э.ХАСАНШИНА: Какой? С.ДОРЕНКО: Товарищи, сейчас я вам открою Америку. Сегодня день открытия Америки, как вы понимаете, сегодня 12 октября. Существует огромная мужская культура, в том числе тюремная мужская культура, которая вообще любые ласки воспринимает как унижение. То есть тот, кто ласкает, унижается; тот, кого ласкают, не унижается. И действительно в российской тюремной жизни об этом есть на тюремных и околотюремных форумах, где люди учат друг другу поведению в заключении, сказано, что например такая практика как куннилингус компрометирует мужчину и превращает его в вид опущенного. То есть если вы признаетесь в тюрьме, что вы делаете куни, вы вид опущенного. Э.ХАСАНШИНА: Нам слушатели пишут: «За шквар в тюрьме…» С.ДОРЕНКО: Говорить об этом нельзя. Если вы говорите, что вы делаете куни, вас опускают по статусу. Этот человек, который угрожает жене Мамаева, что он покажет их секс так, что Мамаева опустят в тюрьме, наверняка имеет в виду это, наверняка опирается на эту практику. В русском народе, боголюбимом, боговозлюбленном, христианнейшем русском народе существуют огромные человеческие слои, для которых ласка есть унижение, равно унижению. То есть тот, кто ласкает, унижается; если ласкает мужчина, значит он унижен и значит он теряет статус мужчины, он больше не мужчина. Э.ХАСАНШИНА: Адик пишет: «Блатным даже целоваться нельзя». С.ДОРЕНКО: С женщиной. Э.ХАСАНШИНА: Да, с мужчиной тем более. С.ДОРЕНКО: С женщиной нельзя целоваться почему, потому что любая ласка есть унижение, с точки зрения этого слоя русской культуры. «У знакомого знакомый в зоне за куни криво въехал в хату», — рассказывает Александр Первый. «Если вас спрашивают в зоне, в камере, любите ли вы куни, вы должны с презрением, как о мерзости, об этом высказать. Если вы признаетесь или как-то дадите понять, что у вас нет к этому презрения, то вас пропишут в хате криво. Вы плохо войдете в зону, потому что вас будут считать не мужчиной». Даже целовать женщину нельзя, всякая ласка есть унижение. Это Россия, XXI век. Давайте поговорим про ракету. Ракета не летит никуда. Ракета не летает, товарищи! Что это такое! Мне кажется, Мамаев и должен за это ответить с Кокориным. Э.ХАСАНШИНА: 100-летие РКК «Энергия», был юбилейный запуск, в честь праздника. Приехал глава NASA и вот — привет. С.ДОРЕНКО: «Говорит Москва» готовит россиян ко всему, в том числе к зоне», — говорит Денис. Товарищи, ну а как же! Мы готовим вас к жизни, товарищи! Спасибо, подписались. Спасибо огромное, народ, я вас люблю. Ну, не в этом смысле. Я попросил подписаться на Расстригу, это я в «Телеге», тогда бы я пробил, я сказал — 59. И действительно моментально я пробил 59. Спасибо вам огромное. А наша станция radiogovoritmoskva в «Телеге» — 20728 человек. Подписывайтесь, пожалуйста, на «Говорит Москва». Жизнь переходит в «Телегу». Э.ХАСАНШИНА: У нас там свежие, клёвые новости. С.ДОРЕНКО: Мы наиклевейшие в «Телеге». Нас слушают старперы тоже, старые пердуны, в хорошем смысле. Я хотел вас посвятить вот во что: когда мы ехали западнее Лондона с Дёмой Кудрявцевым. Дёма Кудрявцев в конце 90-х был для меня проводником всего нового. Он сообщил мне о существовании певицы Земфиры; он сообщи мне о моде на «ЖЖ». Потому что у меня был собственный сайт, и я абсолютно брезгливо относился ко всему, кроме собственного сайта. У меня своё есть, зачем мне чужое. Он сказал, что надо писать в «ЖЖ» (это 1998-1999-й). Он учил меня всякому новому, всяким удивительным вещам, всяким удивительным примочкам. А сейчас я вам сообщают, уже вместо Дёмы Кудрявцева… «Усер буси» написано. Он какое-то совещание проводит; я не могу сейчас говорить. Я звоню из эфира. Я напишу: я звоню из эфира, Демиан, вы мне нужны абсолютно для двух слов. Он не хочет, не хочет — и не надо. Я сейчас вас, подобно Дёме Кудрявцеву конца 90-х, сообщу вам, где жизнь. «ЖЖ» больше нет, там пишет пара старых теток про женский оргазм в основном; «ЖЖ» не существует. «ВКонтакте» вообще никогда не существовала, там просто красть музыку можно. Э.ХАСАНШИНА: И видео. С.ДОРЕНКО: «ВКонтакте» существовало для кражи музыки и видео, а сейчас это разновидность полиции и ФСБ, там фэбосы сидят. Пожалуйста, хотите — сходите, зависит от вашей степени идиотизма. «Одноклассники» вообще не существовала никогда, это для старших бухгалтеров из Мухосранска. ФБ расцвел и умер; там тоже постклимактерический клуб, между постклимактерическим и хосписом в ФБ, очень скучно. Э.ХАСАНШИНА: Tumblr вообще не дошел. С.ДОРЕНКО: Tumblr не дошел вообще! Э.ХАСАНШИНА: Завис где-то у нескольких девушек. С.ДОРЕНКО: Нет! Tumblr завис у некоторых юношей, которые любят… Э.ХАСАНШИНА: Нескольких девушек. С.ДОРЕНКО: Tumblr завис у некоторых юношей, которые любят черно-белое ню; они там смотрят черно-белые фотографии, арт. А что еще осталось? Э.ХАСАНШИНА: Остался Instagram. С.ДОРЕНКО: Товарищи, Twitter сдох, там остался один Рогозин и Трамп, больше никого. Трамп читает Рогозина, Рогозин читает Трампа. Twitter сдох, не интересно. Сейчас реальная жизнь — Instagram, Telegram. Если вы не в Instagram и не в Telegram — вас не существует. Вы должны быть в Instagram и в Telegram, всё остальное факультативно, всё остальное — это вы извраты. Я, например, в Tumblr. Почему? Потому что я изврат, это у меня отдельное извращение, мое конкретно, не ваше. Каждый изврат избрал себе что-то для изврата. А где же мы встретимся с вами, извраты? Мы встретимся в «Инсте» и в «Телеге». Больше ничего нет, всё остальное — отстой. Дикси, я всё сказал. ДЖИНГЛ: Серёж, ты гений! Серёж, я просто прусь от тебя! (Голосом Эльвиры Хасаншиной) С.ДОРЕНКО: Я бываю вознаграждаем за свои гениальные фразы. Я должен сказать про ракету. Я могу сказать, что это был юбилейный пуск ракеты. Эта блистательная ракета летает с какого-то года, когда вас не было на свете. Вас не было на свете, а ракета уже была. Она летает то ли 45 лет, то ли 55 лет, то ли 155 лет. Э.ХАСАНШИНА: Может быть. С.ДОРЕНКО: Русские изобрели эту ракету одновременно с паровозом в тысяча восемьсот каком-то. На этот юбилей приехал самый что ни наесть главный американец, прибыл, не запылился. Почему? Он хотел увидеть, как юбилейная ракета в юбилейный день… Туда прибыл Рогозин и его аналог; тут Роскосмос, а там NASA. Прибыл самый главный чел из NASA. Все торжественные, все прямо ах, свита, свита, свита всюду-всюду-всюду: секретарши, холуи, всё вместе. Бамс — она не летит! Она же юбилейная! Она не летит впервые с 1983 года. Внимание! С 1954-го по 1983-й она всё время летала, ракета не имели ни одного сбоя, летала и летала, с XIX века. А теперь впервые обделалась. Ну это удивительно! Юрий Николаевич восхитительный знает всё. Юрий Николаевич, прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А помните, я вас дней десять назад говорил, что будет ассиметричный ответ Тель-Авива за С-300 в Сирии. С.ДОРЕНКО: Так. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот получите и распишитесь. С.ДОРЕНКО: Так что же, они прогрызли двигатель второй ступени, что ли?! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сделать можно что угодно. Сталина нет, границы открыты, заходи — кто хочешь, делай — что хочешь. С.ДОРЕНКО: То есть проникли в Казахстан крошечные евреи. Юрий Николаевич открыл роль евреев в перегрызании пирозамка второй ступени. Это поразительно! Юрий Николаевич, вы блистательный! Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Андрей. Сергей, это юбилей за уши притянутый. Юбилей завода экспериментального машиностроения (если по Ярославке ехать), он не имеет к ракете никакого отношения. С.ДОРЕНКО: Ну, припёрся самый главный «насовец», потому что Рогозин раздул из этого большой праздник. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да, Рогозин раздул, потусоваться собрались. Немножечко неловко вышло, вопросы к самарцам и к ЗЭМу. Так что не надо обижать. С.ДОРЕНКО: Я знаю, что вы специалист, а я нет. Научите меня, кого обижать, кого нет. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обижать, конечно, управление отрасли. Я в 90-х понял, что надо оттуда сваливать, чтобы не позориться, и быть подальше от этого позора. Это единственный достойный поступок, я считаю. С.ДОРЕНКО: С другой стороны, если бы вы были в центре позора, то вы были бы в центре внимания, Андрей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня остались друзья «в центре позора». Я всё прикалываюсь над ними «как вас земля еще носит». У них каждое утро молитва начинается: эмкаэсовка-кормилица, долетай до нашей пенсии. С.ДОРЕНКО: (Смеется) РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Серьёзно, вопрос об этом идет: станцию топят и ребят разгоняют. С.ДОРЕНКО: Рогозин мне напоминает героя анекдота. Когда гомосексуалиста спрашивают: кем вы хотите стать? Он говорит: я хочу стать футболистом. — А зачем? Он говорит: я выйду на поле, моментально забью мяч в свои ворота, сто тысяч человек встанут и на едином дыхании закричат «педераст!» Он говорит «я хочу славы», и Рогозин, мне кажется, тоже хочет славы. Вздымаются миллионы, которые кричат «педераст», и он лучится в лучах славы. Это прекрасно, мне кажется. Нет? НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Я хотел бы продолжить разговор о космосе. Во время рекламы мы обсуждали с Эльвирой Хасаншиной эту проблему. Она сказала, что стыдобища с освещением. Э.ХАСАНШИНА: С освещением это ладно, все про это говорили. С.ДОРЕНКО: Пресса, медиа. Э.ХАСАНШИНА: Да, не РПЦ. Я имею в виду в Twitter. С.ДОРЕНКО: Освящение тоже произошло. Всё было хорошо, и ракет была освящена. Э.ХАСАНШИНА: И, тем не менее, она нештатно… С.ДОРЕНКО: Ракета была освящена, и в этом смысле всё было шикарно. Э.ХАСАНШИНА: В Twitter вели трансляции и NASA, и Роскосмос. Роскосмос поначалу отчитался о том, что всё успешно прошло, отделилась вторая ступень. Потом эти твиты исчезли. С.ДОРЕНКО: Роскосмос дал отделение третьей ступени, вот где Роскосмос облажался. Э.ХАСАНШИНА: Они как будто заранее подготовили все свои «рыбы». С.ДОРЕНКО: Мы в ряде вопросов, но не только в «солсберецких», создаем впечатление людей двурушных, которых ловят за руку, — вот! Мы такие: нет! А нам говорят: так вот же! Мы такие: ой! Мы создаем ощущение двурушничества, это часто. А тут мы пригласили руководство NASA, и мы дали отделение третьей ступени, понимаете, а не произошло отделения второй даже. Э.ХАСАНШИНА: Вели видеотрансляцию, которую прервали. Пока NASA публиковало твит за твитом: что происходит сейчас, в вот сейчас вот это, а потом вот это; узнали, что приземлились или летят. С.ДОРЕНКО: NASA давало действительные события. Э.ХАСАНШИНА: Не боясь, открыто, рассказывая, потому что понимали, что людей это волнует. С.ДОРЕНКО: Ровно секунда в секунду, так как это делает журналистика. Журналистика дает правду обычно. Мы не говорим о русской журналистике, мы говорим вообще о журналистке, как понятии. В России это, к сожалению, не так. Мы дали отделение третьей ступени, и весь мир (это по тегам хорошо видно) с возмущением написал «что-то неправильно у русских; русские дают отделение третьей ступени, в то время как ракета уже падает». То есть мы лгали и двурушничали, как это часто бывает с нами. Но зачем, в этот раз было не понятно. Когда мы двурушничаем, чтобы нас не поймали за руку — это одно. Но когда мы двурушничаем просто так, то трудновато понять, для чего мы это делаем. Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, в этом не было какой-то конкретной цели. Были заготовлены заранее посты, и их автоматом поставили. Потом поняли, что всё идет не так, потому что, видимо, информация в их SMM-отдел доходит позже. С.ДОРЕНКО: Весь мир изумлялся — для чего лгут русские? Когда мы лжем для чего-то полезного, это ладно, а когда просто лжем — для чего? Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей. Мы можем долго говорить об экономии и оптимизации. Мы уже миллион раз говорили по разным поводам, о падении качества, контроля. Вчера, всё-таки немножко сложнее процессы, связанные с ракетой. С.ДОРЕНКО: Мы говорим об освещении. Мы говорим о том, что Россия сообщила об отделении третьей ступени, в то время как ракета падала. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это мы всё видели. С.ДОРЕНКО: А зачем вы лгали, для чего? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто по инерции, по привычке, без злого умысла. Вчера я видел на одном сайте (потом это исчезло) причину. Что писал человек, причем явный профессионал. Сейчас была применена, по-моему, впервые одновитковая траектория стыковки. Раньше было три-четыре витка (я не разбираюсь сильно), а сейчас одновитковая. В силу наклона к горизонту ракеты и прочих моментов, он пишет, что вполне возможно, что на второй ступени возникли разные кавитационные, воронкообразующиеся процессы в баке второй ступени, отсюда произошла эта штука. То есть ракета просто не предназначена летать на таких углах. Это одна из версий. С.ДОРЕНКО: Сергей, вы человек очень фундаментальный, исследующий каждую тему, скажите, те, кто сейчас, немец, американка и русский, они вернутся на дырявом «Союзе»? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. С.ДОРЕНКО: Им пригонят еще «Союз»? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас разберутся, и поедет сменный экипаж. У них есть запас еды. С.ДОРЕНКО: Есть сообщения, что есть вероятность, что оставят МКС без экипажа. Это значит, что они отстыкуют дырявый «Союз» и на нем полетят на Землю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вряд ли это сделают. Очень сложный комплекс с огромным количеством различных систем, причем разных стран. Японский модуль наш, американский… там должен быть глаз да глаз. С.ДОРЕНКО: Сейчас говорят об этом, я же придумываю. Я тоже считаю, что это ужасно. Вчера пришло сообщение, если позволите, я прочитаю вам. «Газета.RU»: Последствия аварии. МКС придется консервировать? «В предстоящие дни и недели Роскосмос может полагаться на помощь ЕКА (Европейское космическое агентство). Я готов оказать любую поддержку, которая будет сочтена уместной и полезной в работе государственной комиссии, расследующей причины произошедших во время запуска событий с учетом всех соображений, касающихся тактического планирования программы МКС и возможных последствий для находящегося на борту экипажа — включая астронавта EKA Александра Герста, выполняющего функцию командира МКС», — пишет Вернер. Сейчас там немец руководит МКС. Есть американка, есть немец, который руководитель, и есть русский. Дальше речь идет о том… где же это было? Э.ХАСАНШИНА: Был вариант, что она останется пустая, экипаж выведут. Но они сказали, что они будут избегать этого всеми силами. С.ДОРЕНКО: Они будут избегать этого всеми силами, но они рассматривают возможность бросить МКС пустую. Вот! В NASA заявили, что после неудачного запуска корабля «Союз» в управлении возвращаются к рассмотрению варианта — оставить в 2019 году МКС на некоторое время без экипажа, сообщает «Интерфакс». Вот откуда я это взял, Сергей. Будут говорить «откуда и как это?» — это я взял из «Интерфакса» со ссылкой на NASA, что в 2019 году на некоторое время станция пробудет без управления, без людей. Но из этого следует не только, что она будет без управления, из этого следует вероятность того, что они должны спускаться на единственном имеющемся там «Союзе», который продырявлен. Там есть дырявый «Союз», который тогда будет служить спускаемым аппаратом, то есть они на дырявом «Союзе» полетят вниз. Э.ХАСАНШИНА: Скорее всего, им отправят еще одни. С.ДОРЕНКО: Как?! Пустой?! Э.ХАСАНШИНА: Да, например. Почему нет? С.ДОРЕНКО: Пустые «Прогрессы» приходят грузовые. Им нужен «Союз», им не нужен грузовой корабль, им нужен корабль, где три человека спустятся. Я думаю, что они на дырявом «Союзе» полетят. Больше того, я думал, что нынешние, которые полетели бы, они бы привезли им замазку из «Леруа Мерлен». Там есть, я покупал шурупы, я видел, там есть замазки, слева. Может быть, какую-нибудь замазку из «Леруа Мерлен» им пришлют, я думал. Но нет, замазки взять неоткуда. Соответственно, они должны будут пальцем держать дырку в «Союзе», пока летят. Можно пальцем? Э.ХАСАНШИНА: Можно! С.ДОРЕНКО: Первое время будет холодно, потом жарко, потому что в плотных слоях атмосферы это всё будет очень жарко. Э.ХАСАНШИНА: Потом палец высосет. С.ДОРЕНКО: Сначала палец высосет, потому что будет вакуум, потом будет всё время холодно высосанному пальцу. Э.ХАСАНШИНА: А потом всосёт обратно. С.ДОРЕНКО: Нет, потом он сгорит к чёртовой матери, буде уголек вместо пальца. Можно я скажу вам страшную вещь. Я поехал в Петербург этим летом на мотоцикле, а потом передумал. Доехал до Новой Ситенки (405 км) и назад. Так вот, станция МКС находится на расстоянии от Земли, примерно, как Вышний Волочок. Если бы тебе сказали «от Вышнего Волочка до Москвы подержи палец в дырочке», ты бы подержала. Э.ХАСАНШИНА: Нет, я бы не подержала. С.ДОРЕНКО: А что тут такого? Э.ХАСАНШИНА: Я бы сказала «вам это надо — вы и держите». С.ДОРЕНКО: Что у тебя за хохлятское появляется? Э.ХАСАНШИНА: Люблю такое. Данил Волков пишет: «Союз» умеет совершать беспилотные полеты». С.ДОРЕНКО: То есть им могут прислать недырявый «Союз», ну хорошо. 7373-94-8. А я бы держал, от Вышнего Волочка до Москвы почему бы не подержать дырочку? Можно подержать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сообщали же, что дырка в жилом модуле, не в спускаемом. С.ДОРЕНКО: А, тогда другое дело. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владимир из Дубая вам еще в прошлый раз говорил. С.ДОРЕНКО: Хорошо. А я представил себе подвиг космонавта, и мне хотелось самому бы такое делать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вопрос, что кроме как на «Союзе» туда лететь не на чем, поэтому туда экипаж не могут прислать. Если этот упал, то следующий может тоже упасть, надо вести какое-то расследование. А других кораблей ни у кого нет. Есть только у китайцев наверно похожие. С.ДОРЕНКО: Стыкуется ли китайский, мы не знаем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как говорят, у них якобы копия «Союза». С.ДОРЕНКО: Нам надо наименее ценных попробовать, сразу оправлять два. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знаю парочку, даже четверо. С.ДОРЕНКО: (Смеется) Петрова с Бошировым, что ли? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно и других! С.ДОРЕНКО: Отправлять каких-то людей отважных и проверять: летает — не летает. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сначала отважных, а потом быстрых. С.ДОРЕНКО: Первый корабль Хабиба с Конором, второй — Петрова с Бошировым, третий Мамаев—Кокорин, а на четвертом уже космонавты пошли. Вот это очень правильный способ. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Про спускаемый модуль вам уже сказали. Насчет угла наклона взлета ракеты — здесь какая-то ошибка. Угол наклона при одновитковой и двухвитковой стыковке отличается мало чем абсолютно. С.ДОРЕНКО: И я так думаю. Какая разница, витки-то там нужны, вверху. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Основной разгон ракеты идет уже плоскости орбиты, горизонтально по отношению к Земле. С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. «Доренко с Оношкой надо послать привязанными к ракете». Причем тут Оношко? Э.ХАСАНШИНА: Лучше со мной тогда посылайте. С.ДОРЕНКО: Но меня не надо! Внимание! Оношко с Хасаншиной и Кнорре, как три двигателя. Э.ХАСАНШИНА: Мы будем первая ступень, вторая ступень и третья! С.ДОРЕНКО: А я отсюда буду комментировать. Э.ХАСАНШИНА: Первая пошла! С.ДОРЕНКО: Товарищи, меняем тему! К чёрту ракету! Мы облажались! Мы облажались не только с ракетой, мы облажались с комментированием. Э.ХАСАНШИНА: С имиджем, мы со всем облажались. Наши футболки с Роскосмосом не носят молодые люди, люди носят NASA. С.ДОРЕНКО: Мы облажались с комментированием: мы лгали беспричинно. Когда человек лжет, чтобы избежать ответственности… Э.ХАСАНШИНА: Чтобы прикрыть свои причинные места. С.ДОРЕНКО: Человек лжет, чтобы получить выгоду или избежать ответственности. Человек лжет, когда он хочет получить бабла, или сделал что-то плохое — и лжет, что не делал. Когда лжет человек с выгодой для себя той или иной, это понятно. Но Роскосмос вчера изумительным образом лгал беспричинно! Вздымались брови во всем мире! Э.ХАСАНШИНА: Только не у нас, у нас ничего не вздымалось. Мы привыкли к тому, когда меняют что-то, какой-нибудь проводок не тот поставят, не в ту сторону раскрутят. С.ДОРЕНКО: Всех изумляло — зачем русские лгут? Э.ХАСАНШИНА: Да по глупости, по инерции. С.ДОРЕНКО: Не понятна причина. Зачем они лгут? Чтобы что? Причина лжи не понята. В Twitter это видно, люди спрашивают: А зачем русские лгут, что отделилась третья ступень? Никто не понимает. Ракета же падает? — Ну да. — А зачем они лгут, что отделилась третья ступень? — Чёрт его знают. Э.ХАСАНШИНА: Может, надеются. С.ДОРЕНКО: Какой-то русский обычай. Не понятно, трудно сказать. У меня есть несколько публикаций, которые можно коротенечко, сейчас 9:51. Чтобы вы были в курсе светской жизни: с Харви Вайнштейна сняли обвинение очередное в сексуальных домогательствах. Э.ХАСАНШИНА: Это одна из первых женщин, которая его обвинила. С.ДОРЕНКО: Первая написала книгу, а эта после книги. Не важно. Э.ХАСАНШИНА: В любом случае, это женщина, с которой началась эта история. С.ДОРЕНКО: Харви Вайнштейн, который похотливый мерзавец и кобель, я его ни в коем случае не одобряю, абсолютно негодяй, безусловно. Он обвинен 87 женщинами. Очень многие не захотели возиться. То есть 87 — это те, которые сказали, что он либо изнасиловал, либо грязно себя вел с ними; «грязно вел», а они его успели оттолкнуть или вынырнуть. Я абсолютно убежден, что есть женщины, которые не стали говорить. Как ты думаешь, число тех, которые не стали, больше 87 или меньше 87? Условно говоря: есть еще 20, которые молчат, или есть еще 120, которые молчат. Э.ХАСАНШИНА: Я думаю, двадцать, меньше восьмидесяти. С.ДОРЕНКО: Наша оценка по кампании разоблачения, что тех, которые не стали говорить, их меньше, чем тех, которые стали. Э.ХАСАНШИНА: Там, может быть, не слишком значительные эпизоды. С.ДОРЕНКО: Я тоже так считаю, потому что кампания разоблачения шла очень громкая, и примкнуть к ней было практически делом чести, делом сознательной идеологии. Потому те, кто промолчали, наверно меньшинство. И, тем не менее, 87 обвинений. Три уголовных дела было заведено, одно из них только что рассыпалось, осталось два. Там есть и моральный ущерб, но есть три уголовных дела. Осталось два. Актриса Люси Эванс, 15 лет назад он склонил ее. Она сама говорит странные вещи. Послушайте сейчас фразу, она так говорила в интервью сама: «Она сопротивлялась и хотела уйти, но, возможно, плохо старалась». Извини, я очень не хочу быть обвиненным в сексизме, но на этой фразе мы начинаем воображать себе разные сцены — ах, ну не надо, ну не надо, а сама расстегивает платье. Э.ХАСАНШИНА: Нет. Просто она хотел уйти, она говорит: я не буду этого делать, я уйду; а он говорит: выйдешь за эту дверь и не получишь роль или я сделаю твою жизнь настолько ужасной, что ты вообще никогда не будешь работать в этой индустрии. С.ДОРЕНКО: В 2017-м ей было 36 лет, соответственно, ей сейчас наверно 37. Пятнадцать лет назад ей было 22. Ее слова: я сопротивлялась и хотела уйти, (далее цитата) «но, возможно, плохо старалась». То есть она как бы позволила. Э.ХАСАНШИНА: Много ли нужно, чтобы запугать 22-летнюю девушку? С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Э.ХАСАНШИНА: Много ли нужно ее убеждать? С.ДОРЕНКО: Я честно не знаю. Я одну месяц мучил. Мне было 17 и ей 17, я работал в Петербурге переводчиком. Месяц мучил я ее, а она меня. Ужас! Мы месяц лежали голыми в кровати, делали всё, кроме этого. Другие были покладистые, а эта нет, гимнастка — нет и всё. Ей 17 лет было. Мне кажется, девушки очень бывают упрямые. Если они не хотела — не хотела. Э.ХАСАНШИНА: Она, видимо, не то, чтобы не хотела, вы же… Мне кажется, это не пример для сравнения. С.ДОРЕНКО: Некоторая двойственность есть в этой фразе, вот почему ей и отказал суд. Он принудил ее к действиям сексуального характера, когда она пришла к нему в офис компании Miramax на деловую встречу. Он ей сказал: приходи на деловую встречу. Э.ХАСАНШИНА: Обсудим перспективы твоего карьерного роста. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Внимание! Он господин, он ведет себя как самец игуаны. Самец игуаны в сухой сезон, вы знаете очень хорошо, на Галапагосах контролирует лужу, каждый сильные самец дерется за лужи. Они находят лужу и ее контролируют. Там дождей нет, а море пить, сами понимаете, оно соленое. Есть пресная лужа. Каждый сильный самец после драки устанавливает контроль над лужей, и дальше он разрешает пить самкам за это самое. Самка пьет, сколько хочешь пей, никто не ограничивает, но в этот момент самец делает свое размноженческое дело. Харви Вайнштейн вел себя ровно так же, как самец игуаны на Галапагосских островах в период засухи. Он говорил: я контролирую лужу, хочешь испить? Она говорит: хочу. Он говорит: тогда пей; она говорит: хорошо. Он скотина, мразь, мерзость! Он мерзкое существо! Как самец игуаны на Галапагосах в период засухи, мерзкой существо! Но они-то пили. Или нет? Вот вопрос. Ну, они же пили. Или я что-то путаю? Они пили из лужи. Э.ХАСАНШИНА: И что? С.ДОРЕНКО: Могли не пить. Могли уехать назад в Оклахому! В Оклахому, в колхоз имени ХХII партсъезда! Э.ХАСАНШИНА: Там у лужи точно такой же Вайнштейн. С.ДОРЕНКО: Уехать в Оклахому, в колхоз имени XXII партсъезда, где одноклассник Джим приставал к ней в машине Ford 1983 года рождения. Машина Ford 1983 года рождения, вот что я говорю, древняя машина. Вот туда назад, в Оклахому. Она приехала в Калифорнию, он ей говорит: будешь пить из лужи? Он ей прямо говорит: я мразь, я предлагаю тебе вот это: она говорит: хорошо. Потом, через пятнадцать лет, говорит: но это грязно. Так это грязно было с первой минуты! Это всегда было грязно! Это с первой секунды было грязно! Он сразу ей говорит грязь! Э.ХАСАНШИНА: Я считаю, мы, как общество, растем, и таких людей мы должны учить. С.ДОРЕНКО: Всё правильно. Э.ХАСАНШИНА: Потому что она бы ушла от одной лужи и пришла бы к другой луже, от одной грязи к другой грязи, потому что тогда все так делали. Сейчас это уходит, и уходит, в том числе, благодаря тому, что люди говорят об этом, не боятся. С.ДОРЕНКО: То, что ты говоришь, правда. Все так делают, но Харви больше всех. Э.ХАСАНШИНА: Харви да. С.ДОРЕНКО: Харви был чемпион по профессии. Но он ей говорил примерно понятную вещь. Я предлагаю тебе грязь, говорил Харви. Все понимают, все же взрослые. Она говорит: о’кей, я иду на эту грязь. Через пятнадцать лет говорит: но мне было противно. Понятно, что тебе было противно, это правильно, но ты понимала, что это грязь? Почему ты не можешь вернуться назад в Оклахому?! Э.ХАСАНШИНА: Почему мы всё время обсуждаем моральный облик жертвы? Она жертва. Почему мы всё время пытаемся оспорить то, что было сделано против нее? Это было нехорошо. С.ДОРЕНКО: Жертва должна сказать следующее: я вернусь назад в Оклахому. Э.ХАСАНШИНА: Это было всё равно преступление. Неважно, какая она была, хорошая, плохая, высокоморальная или нет. С.ДОРЕНКО: Согласен, это было преступление. Э.ХАСАНШИНА: Поэтому мы не должны обсуждать моральный облик жертвы! Не должны! С.ДОРЕНКО: Это было преступление, которое совершили они оба! Оба совершили преступление моральное перед господом! Э.ХАСАНШИНА: Нет. С.ДОРЕНКО: Да! Она должна вернуться в Оклахому назад, к себе. Э.ХАСАНШИНА: Если я достану топор и убью очень злого человека, я всё равно буду убийцей, несмотря на то, что он, может быть, насильник или еще кто-то. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. 65,96. Только что был 65,98. Видите, рубль крепчает, красавец! Рубль молодец! Люблю не могу! 76,50 по евро. Итак, 65,95. 80,94. Несмотря что нефть никакущая для нас теперь, мы же обнаглевшие, мы же 85 хотим. Но и доллар, кстати говоря, слабеет к паре. Мы вчера видели его на 1,15 в начале диапазона, а позавчера вообще на 1,14. Или тоже 1,15? Ну, недавно мы видели на 1,14. 1,1598, то есть он трогает 1,16. Доллар в диапазоне слабеет в главной паре, соответственно, он и к рублю маленечко подспускается. Это очень хорошо, не надо таким сильным быть. Не надо быть сильным, а то будешь как Харви Вайнштейн. Ты здесь сидела, а я пошел с людьми говорить. Я думаю, что в какой-то день, если настанет истинное равенство мужчин и женщин, Харви обвинит их. Э.ХАСАНШИНА: В чём? С.ДОРЕНКО: В том, что они вступили с ним в связь. Ему тоже было противно. Им было противно, и ему было противно. Э.ХАСАНШИНА: Только он при этом говорил «давай, давай еще». С.ДОРЕНКО: Он говорил: давай сделаем паскудство; она говорит: хорошо, сделаем паскудство. Э.ХАСАНШИНА: Она говорит: не хочу. С.ДОРЕНКО: Она не говорит «не хочу», она говорит: о’кей, это паскудство. Он говорит: да, безусловно, давай делать паскудство; она говорит: ну, хорошо. Они делают паскудство оба. Через пятнадцать лет она говорит: мне было противно, а он например отвечает: а мне тоже было противно, мне с тобой было противно, я давился, хотел блевануть; я блевануть хотел прямо на тебя, честное слово, противно было. Дальше что разбираться? Ему было противно тоже. Ей противно и ему противно. Так получилось, что они сделали паскудство оба. То дело паскудное? Паскудное. Э.ХАСАНШИНА: Если бы она в этот момент ему говорила: сделаешь паскудство, я тебе роль не дам, я тебя сгною! С.ДОРЕНКО: Он говорил. Э.ХАСАНШИНА: Нет, мы же рассматриваем с его стороны. С.ДОРЕНКО: А, то есть наоборот она. Э.ХАСАНШИНА: Тогда он имеет право на все компенсации. С.ДОРЕНКО: Почему мы считаем, что роль есть единственная награда? А успех у женщин? Она бы сказала: я тебе не дам успеха у женщин, и он бы чувствовал себя растоптанным. И он бы сказал: пожалуйста, дай мне успех у женщин, для меня это высшая ценность. Э.ХАСАНШИНА: Как она может отобрать успех у женщин? Это от него зависит. С.ДОРЕНКО: Она женщина, она сказала бы: я не дам тебе успеха у женщин. Он бы на коленях стоял и говорил: я тебя умоляю, дай мне успеха у женщин, а она говорила бы: нет, тварь, будешь ночами плакать в подушку, подушку кусать будешь, нет у тебя успеха у женщин, тварь, пошел вон. А он на коленях «пожалуйста, я тебя умоляю». Они просто произвели обмен: он получил успех у женщин, она получила материальное и профессиональное признание. Но это паскудство в любом случае. Я жду от Харви этой фразы, но как мужчина, он слишком благороден, чтобы ее сказать. А надо сказать. Она говорит: мне было противно, а он отвечает: и мне противно, до сих пор помню! Э.ХАСАНШИНА: С тех пор я не мог нормально общаться с женщинами, я больше не доверяю им. С.ДОРЕНКО: С тех пор вообще у меня импотенция! Я после тебя лечился год от импотенции, от сифилиса, от заниженной самооценки! Э.ХАСАНШИНА: Эти женщины — животные. С.ДОРЕНКО: От твоей вони смердящей пятнадцать лет меня трясет! Пятнадцать лет трясет от тебя, паскуда! Вот что надо говорить, Харви. Но он этого не говорит. Поехали дальше. Константинополь снял анафему. Как мне нравится анафема! В анафеме есть что-то благородное и что-то возвышенное, я серьезно тебе говорю. Э.ХАСАНШИНА: Потому что под нее попадают избранные люди? С.ДОРЕНКО: Вообще, какой-то шарм есть в этих средневековых культах. Мне кажется, в анафеме сходится всё вместе, сразу много. Сейчас мне надо «поют анафему». (Поёт) Ана-фе-ма. Мне так нравится. Теперь не будут петь анафему. Ты знаешь, что русская церковь пела анафему Льву Толстому? Э.ХАСАНШИНА: Да, слышала. С.ДОРЕНКО: Товарищи, анафему пели Льву Толстому. Вы не думаете, что это какая-то плохая вещь, это хорошая. Они всегда любили Льва Толстого и поэтому… ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ С.ДОРЕНКО: Скажи, что это красиво. Как только они затянут «анафема», скажи мне, ладно. Это поют в одесском монастыре, это Одесса, родная, мама. Одесса, которая скоро того-сего. ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ С.ДОРЕНКО: Где же всё-таки анафема? Без анафемы живется скучновато. ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ С.ДОРЕНКО: Я прусь от этого! Просто прусь! Еще раз. ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ С.ДОРЕНКО: Разве это не прекрасно? Это потрясающе прекрасно. Теперь не будут петь анафему Филарету, в частности. Мне кажется, Филарету надо время от времени какие-то записи прослушивать. Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, туда надо немножко ударников: туду-дуду-дуду-ду — а-на-фе-ма! Может, пострашнее, повеселее. С.ДОРЕНКО: Мне бы хотелось, наоборот, горлового пения. Э.ХАСАНШИНА: Грустняшки. С.ДОРЕНКО: Горловое пение чтобы. Очень красиво! Товарищи, я просто прусь от анафемы. Я представляю себе, как графу Льву Николаевичу Толстому за «Войну и мир», за всё вместе пели анафему. Это так прекрасно, это так вдохновляюще. На самом деле, он же творил после этого с тройной силой. Пели Гришке Отрепьеву. «Тушинскому вору». Тушинцы, вздрогните! Еще кому-то, я теперь не помню, ну неважно. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Эльвира. В чистом виде хеви-метал то, что вы включили. С.ДОРЕНКО: Да! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Со всем этим драматизмом, со всем эти трагизмом, который присущ хеви-металу. С.ДОРЕНКО: Скажите, что это сильно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это очень сильная музыка, меня прямо пробрало. С.ДОРЕНКО: Меня тоже. Это серьезное психологическое и серьезное акустическое впечатление. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир из Дубая. С.ДОРЕНКО: Владимир, с кем вы там? Женский голос сказал «плиз» перед этим. Когда я вывел вас, женский голос говорит «плиз» очень жалобно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это жалобный голос, потому что я в самолете, я в воздухе. С.ДОРЕНКО: А, это была стюардесса! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видимо, оператор какой-то на соединении. С.ДОРЕНКО: Наверное. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, у меня нет трансляции, и поэтому я даже не знаю, какая тема. С.ДОРЕНКО: Как я рад вас слышать в любом случае! Мы говорим об анафеме, которую теперь не будут петь Филарету, и о расколе в церкви. А куда вы летите? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Пакистан. С.ДОРЕНКО: Вот черти носят! Потом расскажете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Непременно. С.ДОРЕНКО: Хорошего полета! Этой девочке, которая таким ласковым голосом говорит «плиз», передайте ей большой привет. Восточные женщины умеют так говорить «плиз». Я тебе уже рассказывал. Э.ХАСАНШИНА: Это оператор, Сергей. С.ДОРЕНКО: Не имеет значения. Они так умеют говорить «плиз» это что-то! У меня была гид-переводчица в Юньнане, которая гладила меня всё время по плечу, и говорила you so strong. Как это действует, реально сильно! «Пели Стеньке Разину». Спасибо, Александр. Пели Стеньке Разину, Ивану Мазепе. Про Пугачева не знаю. Но также Гришке Отрепьеву и Льву Толстому. «Конкретно по случаю Льва Николаевича Толстого есть замечательный рассказ Александра Куприна под названием «Анафема». Певчий, служитель церкви, отказался петь анафему, накануне ночью прочитав рассказ Толстого», — рассказываем нам Андрей. У Куприна рассказ «Анафема» о том, как какой-то чин в церкви отказался петь Льву Николаевичу Толстому анафему, прочитав его рассказал. «Пугачевой?» Нет, не Пугачевой, а Пугачеву. «Максиму Галкину». Э.ХАСАНШИНА: Шутники. С.ДОРЕНКО: Теперь не будут петь анафему. Кому? Филарету и представителю украинской автокефальной православной церкви Макарию. Я незнаком с этими джентльменами, ничего не могу о них сказать. Но раньше они были удостоены чести анафемы, а теперь они ее лишены. Насколько я понимаю, синод Константинопольского патриархата снял анафему и готовит так называемый томос (что бы это ни значило), который означает, что у украинцев будет некая своя православная церковь, которая будет подчиняться (если и когда всё пойдет по маслу, а Порошенко очень на это надеется) Константинополю. И платить дань, полагаю. Э.ХАСАНШИНА: Сергей, весь этот спор только о деньгах? С.ДОРЕНКО: Нет, это конечно спор о самосознании, конечно этот спор разрушает единство. Э.ХАСАНШИНА: Речь о братстве и всё такое. С.ДОРЕНКО: Я выступлю с коротким комментарием. Я скажу так, что Украина сложным путем идет к созданию некой нации, очень сложным путем, и она идет веками. Получилось так, что одно из русских княжеств — Галицко-Волынское. Киев был захвачен монголо-татарами, дальше они пошли на Венгрию, и кстати говоря, там им венгры наваляли. Чтобы вы сильно не гордились. Я понимаю, что мы крутые… Э.ХАСАНШИНА: У нас не так много поводов, мы используем всё. С.ДОРЕНКО: Мы адски крутые, но монголы-татары нас разбили. Они из уважения к русским (они очень уважали русских) делали настил и на трупах русских князей пили чай, устраивали пир. Знаешь, почему? Э.ХАСАНШИНА: Почему? С.ДОРЕНКО: И они русских князей лишали жизни, ломая шею, это было из уважения. Потому что у них было тогда еще понимание, что если тебе отрубить голову, то ты на том свете будешь без головы, это очень глупо, а если тебе сломать шею, то ты на том свете будешь как новенький. И они из уважения к русским князьям, именно к аристократии, они ломали шею. Потом клали их тела, на них делали настил деревянный и на нём пировали. Это описано в источниках. Потом они пошли в Паннонию к мадьярам, которые финно-угры и которые пришли с Волги. И мадьяры им там наваляли в отличие от нас. Надо прямо сказать, что они им наваляли. Они им наваляли, и монголо-татары откатились назад. Я хотел, вернувшись к прекрасной Украине, сказать, что осталось Галицко-Волынское княжество, которое попало на 400 лет в зависимость к Польше. Польша разная была тоже, но на 400 лет Галицко-Волынское княжество было исключено. А поляки Украину не ассимилировали, а обижали. Они давали шляхетское звание более знатным людям, но всё-таки ограничивали во влиянии украинцев. Отсюда возникает некое состояние «меж двух огней», то есть они отдельно от России и в то же время они с Польшей до конца не могут ассимилировать. Украина настолько многослойная, адски многослойная. И то, что там была РПЦ МП, с моей точки зрения, это была благая вещь, но ее не будет. Это была очень благая вещь, которая до известной степени показывала двойственность Украины. С одной стороны, Галицко-Волынское княжество, которое нас никогда не любило. Может любило, но когда-то давно, после княгини Ольги Киевской, уже любовь закончилась. Мы не можем им простить. Ты знаешь, что у меня мать из Житомира? Мы не можем им простить, что они спалили наш Коростень. Это же грязная история: киевляне спалили нам Коростень, сожгли город. Ты знаешь, что я древлянин? Э.ХАСАНШИНА: Да? Вы древлянин? Я думала, вы кельт. С.ДОРЕНКО: Это, безусловно, так. Но по одному из корней я древлянин, и как древлянин я не могу Киев считать приличными людьми. Они спалили наш Коростень, такие вещи мы не забываем, мы не забываем подобных вещей. И мы, древляне, откололись от всех. И русских они никогда не любили никогда в жизни своей. Но была Полтава, которая Украина-Украина, которая с русскими жила душа в душу. Была восточная, южная Украина, которая вообще населялась русскими. Там разные этапы. Например, было очень удивительно, когда ты едешь в Луганск (совсем недавно, я был в июле 2004 года), и едешь через деревни от Воронежа, от Россоши, и во всех деревнях говорят только по-украински. Говорят «Донбасс говорит по-русски». Неправда. Луганская область, север, едешь Воронеж—Россошь—Луганск — во всех деревнях говорят только по-украински, и сегодня, в 2004 году. Гонят коров — ругают их по-украински «Майка, куды, Апрелька…» А я ехал с открытым окном, слушал, как они гонят коров. А в город въезжаешь — на суржике начинают говорить (уже не украинский, а суржик), то есть полностью другая культура. Церковь объединяла эту рыхлую Украину, многослойную Украину, странную Украину, которая говорит в деревнях по-украински, в городах по-русски, потом опять по-украински, которая гордится огромными варениками полтавскими. Украина очень многослойная, которая рассказывает, что в нашей области не кладут свеклу в борщ, а другая говорит: а у нас кладут свеклу в борщ. Всё по-разному: каждая область — своё и каждый район — своё. Эта многослойная Украина не теряла надежды чувствовать себя с Россией благодаря РПЦ МП, как ни странно. И сейчас потеряет надежду. И это, в общем, плохо. Плохо, в том числе, для очень многих людей в России, которые держат украинскую культуру. Ведь в России, когда ты едешь в Забайкалье — украинские фамилии; когда ты едешь в Приморский край — украинские фамилии. Это настолько пронизанные друг другом страны, Россия Украиной, Украина Россией, что невозможно найти… Я хочу вам дать песню «Ще не вмерла Украина», это гимн Украины, который поет на своей мотивчик Кубанский казачий хор. ПЕСНЯ С.ДОРЕНКО: Подождите, что-то еще играет, извините, пожалуйста. У меня несколько было источников. ПЕСНЯ «Ще не вмерла Украина» С.ДОРЕНКО: На народный мотив поется песня «Ще не вмерла Украина», которая гимн Украины. Поют кубанцы, Кубанский казачий хор. Почему кубанцы? Когда у них праздники, они поют песни на украинском, потому что они этнические украинцы. ПЕСНЯ «Ще не вмерла Украина» С.ДОРЕНКО: «И покажем, что мы казацкого рода». ПЕСНЯ «Ще не вмерла Украина» С.ДОРЕНКО: «Сгинут наши вороженьки». Сгинут наши мелкие враги. ПЕСНЯ «Ще не вмерла Украина» С.ДОРЕНКО: Красота! Наши хохлы, поют кубанцы «Ще не вмерла Украина». Это Кубанский казачий хор поет «Ще не вмерла Украина». Как вам это нравится? Таким образом, я хочу сказать, что десятки нитей, сотни нитей, которые объединяли удивительно многослойную Украину и многослойную Россию, могут быть разрушены. Вот почему это для меня лично плохо. Я вернусь к этому после «Новостей». НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Сейчас мы поговорим об автокефалии, о томосе, об Украине, я, конечно, подключу телефоны. Но дайте мне, пожалуйста, фантастической, прекрасной музыки послушать еще. Это Кубанский казачий хор. ПЕСНЯ «Солнце низэнько» С.ДОРЕНКО: Это Кубанский казачий хор. Я просто вам говорю о мириадах связей, которые связывают русских и украинцев. На самом деле, гигантское количество связей, которые до известной степени, и здесь я выступлю за РПЦ МП, что от меня вы могли бы ожидать с большим трудом, согласитесь. Э.ХАСАНШИНА: Да. С.ДОРЕНКО: Ввиду моего атеизма. Я хотел бы выступить здесь в защиту РПЦ МП, как связующей прекрасной ниточки. Пусть она не сильная, может быть сильная, я не знаю, но это была надежда на то, что эти связи однажды пойдут вверх. Когда-то, через 50 лет, не знают когда. Я жалею, что этот томос будет. Я, как даос, наблюдаю, я не могу сказать «ах, я пойду и умру», я не собираюсь умирать, просто мне жалко, что это единство до известной степени оказалось не вечным. Э.ХАСАНШИНА: Но и держать невозможно. С.ДОРЕНКО: Удержать невозможно. ПЕСНЯ «Солнце низэнько» С.ДОРЕНКО: Это Кубанский казачий хор. Вы знаете, что кубанцы, на самом деле это так, это не притянуто за уши… Я был на Тамани лично, и когда кубанцы что-то празднуют, они по-прежнему поют, и когда они поют — они поют по-украински. Я был ребенком, я этого боялся, я вам рассказывал уже. Э.ХАСАНШИНА: Почему? С.ДОРЕНКО: Мне казалось, это странным. Они, во-первых, говорят на смеси украинского с русским «кочат, гарбузы». Гарбузы оказываются дыням, вводят в смущение. «Хлопчик, ковуна», говорят странно. Я всегда бабуле говорил «пора в Россию», и мы уезжали на Украину, потому что Крым тогда был Украиной, а Кубань была Россией (она и есть Россия). Мы приезжали из Крыма гостить на Тамань к людям, и я всегда говорил «пора домой, хочется в Россию», и мы приезжали на Украину, потому что в Крыму говорили по-русски, а на Кубани не говорили по-русски, говорили на каком-то странном языке «га, го, гу, гарбуза». Э.ХАСАНШИНА: Это же безумно задорно и заразительно. С.ДОРЕНКО: Не знаю, мне не казалось. Мне казалось, что надо собираться домой. Поэтому я боялся этих кубанцев всегда, они были слишком украинцы для меня, слишком фольклорные украинцы. Они всегда такие сытые, зажиточные. Я помню, как парень с Кубани на мотоцикле «Урал» выстилал коляску клеенкой (такого пластика, чтобы поехать в магазин и купить пластик, — не было). Он брал клеенку, как столы устилают, выстилал коляску от мотоцикла «Урал», набивал всё это хамсой и привозил продавать в Керчь на рынок. Он говорил: всё, я распродал полную коляску от «Урала», у меня есть деньги, приезжайте в гости к нам на Кубань, на Тамань. Они как-то странно разговаривали. Я о чём говорю? Я о том говорю, что это разрывать эти связи больно, согласись. Э.ХАСАНШИНА: Согласна. С.ДОРЕНКО: То, что происходит сейчас в церковной жизни, для меня вызывает сожаление. Хотя помешать мы этому не можем, поэтому, может быть, и не мешать. Э.ХАСАНШИНА: Мне вообще кажется, что не стоит упираться, будет потом использоваться как аргумент против нас. С.ДОРЕНКО: Прилечь попередь паровоза, зачем? А что делать, надо признать то, что есть, и успокоиться. Э.ХАСАНШИНА: И отпустить. С.ДОРЕНКО: Не сильно отпустить, а сделать вид, что мы не заметили, а потом можно уже поговорить. Может и хорошо, а может и плохо. «Лютые враги, которые уничтожали друг друга по беспределу, объединились в ЕС и Шенгенскую зону», — говорит Александр. Может быть. Протестантский раскол имеется в виду. Украинский язык есть, Ильич, не обижайте, пожалуйста, никакие нации. Как только начинаете обижать, раскол усиливается. Украинский язык, он превосходно красивый, он превосходно певучий. На украинском языке со мной говорили где-то под Полтавой. В 1994 году мы ехали из Харькова в Полтаву, остановились в придорожном ресторанчике. Шла девчонка, за двадцать ей было и она, смущаясь, сказала, что все-таки предпочла бы говорить на родном языке. И она разговаривала с нами по-украински, такая радушная, такая хорошая, но по-украински. Она рассказывал нам про вареники, про рецепты. Боже милостивый, так бы она, не останавливаясь, говорила и говорила, так красиво. Очень красивый язык. Кроме того, это язык помогали кодифицировать большевики. Это важно понимать. Потому что кодификация украинского и белорусского языков, огромные усилия по кодификации языков произошли в 20-е годы прошлого столетия. И эти усилия были предприняты прямым решением большевиков, партии коммунистов. То есть было прямое решение кодификации украинского и белорусского языков, и усилия коммунистов в этом смысле были огромные. Разрешите мне перейти к другой теме. Саратовский министр заявила, что можно прожить на 3,5 тысячи рублей. Это интересно. Это город Саратов. Э.ХАСАНШИНА: Прекрасное сообщение. Они обсуждали на заседании вопрос повышения прожиточного минимума. Она предложила 280 рублей. Ей депутаты сказали: давайте 500, 280 это вообще ничего; учитывая, насколько повысились цены, надо хотя бы на 500. Она сказала: да вы что, на 3,5 тысячи можно прекрасно прожить. С.ДОРЕНКО: А она не может, в этом смысл? Э.ХАСАНШИНА: Они поспорили с депутатом, и в какой-то момент она сказала, что можно прожить на эти деньги; он сказал: давайте эксперимент. В итоге она съехала с этого эксперимента, сказала, что ей не позволяет статус. То есть по статусу ей не положено проводить такие эксперименты. С.ДОРЕНКО: У нее проблема с этим — она не может. Почему? Потому что у нее статус не позволяет, она бы с удовольствием попробовала на 3,5. Человек может, но министр не может — вот ее прямое утверждение. Украинская тема настолько волшебная, всех задела. Я даже не знал, что она настолько всех заденет. Еще украинская песня, мне прислали только что. ПЕСНЯ С.ДОРЕНКО: Это группа The Hardkiss. Я не знаю, она украинская, канадская, американская, но поют на украинском. ПЕСНЯ С.ДОРЕНКО: Здесь уже пошли признаки попсы. Товарищи, мы воздержимся. Люди, которые нам прислали эту прекрасную песню, спасибо вам огромное за очень качественную попсу, но это попса. Нет, мы не будем слушать попсу. Тем не менее, спасибо. Я понимаю, что любовь к Украине всеобщая. Я сейчас выходил в newsroom, Ольга Данилевич, наша белоруска, и она, как вы знаете, потомок князей Радзивиллов, она говорит, что у нее тоже есть родственники-украинцы. У тебя тоже есть небось? Э.ХАСАНШИНА: Есть, бабушка у меня наполовину. С.ДОРЕНКО: Бабуля, пожалуйста. Любого возьми, у нас украинцы всюду. Юг всегда был сверхнаселённым и с юга всегда уходили люди на север, на восток, поэтому у всех есть корни украинские. Успокойтесь. У кого нет, товарищи, ну не знаю. Мне кажется, вы просто врете. Министр труда и занятости Саратовской области Наталья Соколова заявила, что 3,5 тысячи рублей вполне достаточно для минимальных физиологических потребностей. Высказывание Соколовой прозвучало после заседания комитета по социальной политике областной думы, на котором обсуждалось повышение прожиточного минимума для неработающих пенсионеров. Разгорелся спор — можно ли на 3,5 тысячи прожить и достаточно ли это для минимальных физиологических потребностей. А что такое «минимальные физиологические потребности»? Э.ХАСАНШИНА: Это, видимо, то, что позволяет нам не умереть, немножко шаркать ногами. С.ДОРЕНКО: Допустим, я дышу — это бесплатно. Вода, воды можно же добыть как-то. Э.ХАСАНШИНА: Месяц на одном дыхании вы не продержитесь. С.ДОРЕНКО: Давай подумаем, будем позитивистами. Николай Бондаренко (местный депутат) решил ради эксперимента прожить на эту сумму. Она сказала, что она может для него составить диетическое меню. Э.ХАСАНШИНА: Она предполагает, что если есть фрукты и макароны, то он сможет. С.ДОРЕНКО: Фрукты очень дорогие. Э.ХАСАНШИНА: Вот именно! Вообще быть вегетарианцем это довольно дорого сейчас. С.ДОРЕНКО: А ягоды! Э.ХАСАНШИНА: А орехи сколько стоят, это вообще не вообразимо! С.ДОРЕНКО: Она же сказала, что люди по месяцу голодают, и от этого только лучше здоровье становится, это ее слова? Э.ХАСАНШИНА: Надо заплатить за коммунальные услуги. Это включается или не включается? С.ДОРЕНКО: Это вообще непонятно! Здесь она, конечно, не включала. Если бы она включала, вышло бы больше. Э.ХАСАНШИНА: И потом, это если только про пенсионеров говорить, которые в своем жилье живут и не ходят на работу. С.ДОРЕНКО: Я дедка, а ты… Э.ХАСАНШИНА: Я бабка. С.ДОРЕНКО: Хорошо, 3,5 и 3,5 — живут двое — 7. Нет, на самом деле пенсы часто одни остаются. Например, их двое осталось, вот уже сложили семь тысяч. Живут в старом доме, саманный дом, дранка с навозом коровьим. Стоит и стоит, не надо ничего с ним делать, ну навозом маленько подмазать. Это всё бесплатно. На улице никакого забора, чинить ничего не надо. Туалет в огороде, сливать не надо, оно само летит вниз, называется люфт-клозет (воздушный клозет). Хорошо, за слив не платишь, воды не надо, мухи бесплатно, всё бесплатно. Э.ХАСАНШИНА: Ну, посуду-то ты моешь. С.ДОРЕНКО: Посуду надо мыть. Э.ХАСАНШИНА: Самому мыться надо, вещи стирать. С.ДОРЕНКО: Знаешь, как я в Африке делал, чтобы не мыть посуду. Э.ХАСАНШИНА: Облизывали. С.ДОРЕНКО: Облизывал, во-первых; во-вторых, отскребал всё вилкой и клал в морозильник, там —18, у меня был холодильник Philips, когда я жил в Африке. Я клал в морозильник, мне казалось, что даже если у меня тарелка грязная, сальмонелла не захочет жить в —18. Нафиг надо, когда рядом +30. Потом я доставал из морозильника и прямо на эту тарелку клал следующую пищу. И когда много положишь — не видать, что грязная была. Э.ХАСАНШИНА: Можно вообще глаза закрыть, тоже не видно. С.ДОРЕНКО: Грязные тарелки надо ставить в морозильник, это очень просто. Я в Африке так делал, нормально всё получалось. Я сейчас думаю — где же деньги тратить? Допустим, хаваешь крупу. Э.ХАСАНШИНА: Зимнюю обувку надо вам? Надо. Резиновые сапоги. С.ДОРЕНКО: Это всё не считается, это всё осталось с молодости. Брюки-клёш с молодости, рубаки навыпуск дурацкого цвета, как будто мы «Песняры». Э.ХАСАНШИНА: А если я молодой, работу не нашел, и на несколько месяцев остался в провинции один. Потому что в провинции чаще бывает, когда ты не находишь работу. С.ДОРЕНКО: Какой-то запас есть. Давайте поговорим об этом. Алексей Борисович, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. У меня брат-инвалид, он живет недалеко от меня в квартире, он ездит на коляске. Я ему каждый день ношу продукты, в районе ста рублей. Я приношу ему маленькую бутылочку пивка дешевую, фрукты (сливы, виноград), творог он любит есть. И то, что я себе в обед готовлю, в баночку откладываю, и ему приношу. Получается в день в районе ста рублей. Но помимо этого, к нему приходит сын (мой племянник), он естественно обстирывает, обслуживает, купает, платит за квартиру. И я анализирую эту ситуацию, то, что я покупаю в районе ста рублей, как раз получается три с чем-то тысячи, я трачу на еду ему. Из этого наверно можно делать заключение. Он курит сигареты, это можно убрать, это баловство. Племянник ему покупает, хотя я с ним на эту тему всё время спорю, дискутирую. По-моему, в 3,5 тысячи уложиться нереально. С.ДОРЕНКО: Если изъять стоимость квартиры, изъять стоимость электричества. Считать, что мы по инерции носим старую одежду. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Только на питание, получается. С.ДОРЕНКО: Еще мыло, такой living обычный. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мыло можно довольно дешевое покупать. Принципиально, наверное, можно. С.ДОРЕНКО: Я думаю, можно. Давайте скажем, что можно. Давайте ругать эту саратовскую… Она говорит людям: переходить на субсистенцию. Я не брал в долг никогда. И последняя неделя студенческая — садишься на крупу и всё. А что плохого? Варишь крупу и жрешь. Э.ХАСАНШИНА: А как здоровье, витамины? С.ДОРЕНКО: Одну неделю в месяц можно пожить без витаминов. Я варил то, что найдешь. Э.ХАСАНШИНА: А если я хочу на автобусе прокатиться, например. С.ДОРЕНКО: Надо жить рядом. Я жил в общаге, и у меня оставались длинные макароны и рис оставался всегда в шкафу для одежды. Почему-то я находил там всё время, не знаю. Последнюю неделю я варил макароны, это абсолютно удобно. Мне нравилось в студенческой кухне проверять, сварились или нет — броском макаронины в стену. Я бросал макаронину в стену и смотрел, как именно она прилипает. Я не умел тогда аль дэнтэ делать. Потом рис делал, масла не было. Э.ХАСАНШИНА: Слушатель спрашивает: «А лекарства?» С.ДОРЕНКО: Какие лекарства, когда ты студент? Э.ХАСАНШИНА: Прожиточный минимум не только у студента. Не про студентов вообще тема. С.ДОРЕНКО: В свитере ложишься спать под два одеяла — вот тебе всё лекарство. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Я считаю, что можно уложиться и в меньшую сумму. Наши военнопленные в польских концентрационных лагерях во время войны вообще могли укладываться, я не знаю во сколько. Поэтому запросто можно уложиться. С.ДОРЕНКО: Если исходить из нормы концлагеря, это конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Исторический пример: концентрационные польские лагеря. Даже сумма слишком большая, в которую нам предлагают уложиться. С.ДОРЕНКО: Это многовато даже. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это они завысили планку. С.ДОРЕНКО: В тот момент, когда она говорит, она говорит искренне или издевается? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По-моему, нормальный человек этого не скажет. Есть, видимо, какое-то воздействие медикаментозное. С.ДОРЕНКО: Николай, тогда другой вопрос: а может быть она высмеивает идею, соглашаясь с ней? Ведь так тоже можно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я тогда удивляюсь интеллекту эти людей. Откуда таких людей берут и ставят, и еще дают говорить этим людям с таким интеллектом. Вот меня что удивляет. Э.ХАСАНШИНА: Нам Фрукторианец написал: «16-28 на двоих они тратят». С.ДОРЕНКО: 16-28 чего? Э.ХАСАНШИНА: Тысяч рублей. С.ДОРЕНКО: От 16 до 28 тысяч? Э.ХАСАНШИНА: Да, на двоих. С.ДОРЕНКО: У меня был друг, который был ужасно опытен (я рассказывал уже сегодня), который учил меня. Он говорил, что надо вскладчину готовить; во-первых, вскладчину дешевле. Второе, он даже купил (честное слово) за очень небольшие деньги старую стиральную машину; он говорил, что самогон лучше варить в стиральной машине. В стиральной машине гонял бражку, чтобы она быстрее созревала. Мы готовили какое-то время вместе, в основном макароны, растительное масло. Самогон гнали в стиральной машине, и у него тоже был аппарат. У него постоянно стояла свежая брага. Стиральная машина постоянно крутила тоже брагу. Макароны были. Мы сытно жили. Коммуния был человек пять. Э.ХАСАНШИНА: Тех, кто живет на прожиточный минимум. С.ДОРЕНКО: Потом она распалась! Из-за женщины! Всегда распадается всё из-за женщин. Он, наконец, женился. Э.ХАСАНШИНА: Потому что женщины хотят свою ячейку, гнездышко, семью. С.ДОРЕНКО: Из-за женщины распалась коммуния. Я думаю, что мы очень мало тратили денег. Я, честно говоря, сейчас не помню, я никогда об этом не думал. Зачем мне деньги, в конце концов? В ДВИЖЕНИИ С.ДОРЕНКО: Кто завтра поедет на мотопарад? Я еще не решил. Я побаиваюсь. Э.ХАСАНШИНА: Почему? С.ДОРЕНКО: Я думаю, то я умру за неделю до дня рождения, а завтрашний день входит в понятие «за неделю до дня рождения», поэтому я побаиваюсь. Может поеду, может не поеду. Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 12 октября.