Расул продолжает рисковать

Между красиво подсвеченных высоток комплекса «Грозный-Сити» вдруг появляется маленькая фигурка, освещенная лучами прожекторов. Это Расул Абакаров — канатоходец в пятом поколении. Он первым в России совершил проход по канату на стометровой высоте и продолжает заниматься традиционным ремеслом, хотя денег оно не приносит, отнимает много сил, времени и опасно для жизни. Ловкие лакцы Цовкра — высокогорное лакское село, где хождение по канату сделали профессией, — находится в Дагестане. Это ремесло кормит жителей села уже 300 лет. Размышляя о причинах столь необычного и небезопасного занятия односельчан, Расул придерживается старинной легенды: люди в селе жили небогатые, но сообразительные и ловкие. Строить мосты над пропастями и ущельями было не на что, поэтому они перебрасывали веревки с одного берега на другой и по ним перебирались с вершины на вершину. Отец Расула, Мухтар Абакаров, профессиональный эстрадный артист, 20 лет отработавший в ленинградском Мюзик-холле, выдвигает более прозаичную версию: — В Дагестане у каждого села — свой промысел: в Балхаре керамику делают, в Кубачи металл обрабатывают, а в лакских селах процветало лудильное ремесло. Зимой, во время перерыва в сельхозработах, лакцы отправлялись в Среднюю Азию, Индию, Иран лудить-паять медную посуду. И, вероятно, увидели там пехлеванов — борцов, выступающих на ярмарках. Вместе с ними народ потешали шуты, фокусники, акробаты и канатоходцы. Люди охотно платили за острые ощущения, и лакцы сразу просекли выгоду. Они организовали группу из односельчан и принялись ездить на гастроли. Так эквилибристика на канате стала отхожим промыслом. Мой прадед Абакар еще при царе ездил в Среднюю Азию на заработки. Однажды случилось несчастье: во время выступления лопнул канат, и Абакар вскоре умер от последствий травмы. А детям он завещал оставить опасное ремесло и заняться каким-нибудь более приземленным делом. Но не все дети послушались отца. Младший сын — Рабадан Абакаров — продолжил династию и стал знаменитым цирковым артистом. В советское время слава цовкринских цирковых династий гремела по всей стране. А началось все с того, что четверых юных овцеводов: Рабадана Абакарова, Яраги Гаджикурбанова, Магомеда Загрибалова и Сабируллу Курбанова, которые исполняли трюки на канате и зажигательно танцевали, в 1935 году увидел директор Киевского цирка Давид Вольский и пригласил к себе. Окончив цирковую школу, они стали труппой «Цовкра». Их номер пользовался бешеным успехом. Коронным был уникальный трюк с подкидной доской — цовкринцы первыми подняли ее на канат: подброшенные акробаты приземлялись на плечи товарищу, балансирующему с шестом, и выстраивались в колонну из трех человек. Со временем труппа распалась, Рабадан и Яраги создали отдельные номера. Яраги привел в цирк семь своих красавиц-дочерей, а Рабадан набрал учеников, среди которых были и его племянники. — Но отца моего, Шамхала, Рабадан в цирк не взял. Отцу было уже 15 лет — слишком много, чтобы начинать учиться, да и музыкального слуха у него не было, — рассказывает Мухтар. — Отцу было очень обидно, и он начал заниматься самостоятельно, а потом обратился к Танхо Израилову — создателю и руководителю Ансамбля народного танца Дагестана «Лезгинка». Вместе они придумали танец «Праздник в горном ауле», куда включен поставленный отцом номер на шпрут-канате — амортизационном канате, который работает как батут. В 1969 году выступление Шамхала Абакарова увидел художественный руководитель Ленинградского Мюзик-холла Илья Рахлин и предложил ему работать на эстраде. — Отец согласился и решил подписать контракт на год. А Рахлин говорит: «Вот увидишь, не только твои дети, но и внуки здесь останутся и будут в Мюзик-холле выступать». Так и вышло. Страсть к рекордам — То, что я должен освоить ремесло предков, даже не обсуждалось, — говорит Мухтар. Вместе с отцом он придумал совместный номер и выступал в составе труппы Мюзик-холла. — Но у яркой праздничной жизни артиста есть оборотная сторона: большие нагрузки, травмы. Как следствие — многие пили. И в старости доживали свой век, страдая от одиночества и болезней. Отец старался оградить меня от этого: уговорил поступить в вуз и получить профессию товароведа. Правда, работать по специальности я не стал: в советское время ходить по канату было более безопасно, чем зарабатывать, торгуя из-под прилавка дефицитом. Когда у самого Мухтара родился сын, вопросов о его будущем ни у кого не возникало. — Лет до 10 я занимался гимнастикой, к канату отец меня не подпускал, — рассказывает Расул. — Говорил: «Сначала научись трюкам на земле, а дальше с легкостью перенесешь их на канат». Потом целый год я просто стоял на канате, учился сохранять равновесие. А в 13 лет уже отправился на свои первые гастроли. Конечно, мне помогла генетика: если пять-шесть поколений твоих предков ходили по канату, твой вестибулярный аппарат будет отличаться от обычного. Но к таланту обязательно должно прилагаться трудолюбие. Не отработаешь навык до автоматизма — получишь травму. Расул вместе с отцом объездил полмира, а когда Мухтар отошел от дел, продолжал ездить уже один: к эквилибристике на канате он прибавил танцевальный номер — лезгинку с жонглированием кинжалами. Однако, обзаведясь семьей, Расул поменял образ жизни. — Надолго уезжать от жены и детей не хотелось. Цирковая жизнь имеет смысл, если в номере участвуют оба — муж и жена. А у нас другой случай. Поэтому я переехал в Москву и стал работать по своей второй специальности — менеджером по продажам. Самым сложным оказалось совместить династическое ремесло с графиком 6/1. — Чтобы не потерять форму, нужно тренироваться, а когда это делать? — Расул разводит руками. — По будням работаю, по выходным иногда выступаю. Хочется и детей потихоньку к канату приучать, но пока нет времени. Но несмотря на загруженность, идеи о рекордных проходах на большой высоте Расула не отпускали. И в 2018 году, наконец, начали воплощаться. «Жаль, не разрешили работать без страховки» В мае весь Петербург, затаив дыхание, смотрел, как Расул скользит по канату между пролетами разведенного Дворцового моста. Это был подарок канатоходца родному городу, который 27 мая отмечал 315-летие. — Наверное, каждый петербуржец когда-нибудь не успевал к разводке мостов и застревал на одном берегу, с нетерпением посматривая на другой, — смеется Расул. — Я в такие минуты мечтал, что хорошо бы перекинуть канат через Неву и за несколько минут добежать до противоположного берега. Мечта стала реальностью не сразу. Только после личного указания вице-губернатора Александра Говорунова дело сдвинулось. — Без вмешательства «сверху» ничего бы не получилось, — уверен Расул. — Попробуй доказать комитету культуры, что ты — не сумасшедший, решивший таким образом то ли прославиться, то ли покончить с собой. Вице-губернатор же заинтересовался моей идеей и дал добро. Полгода Расул с отцом тщательно готовились, согласовывали свои действия с Комитетом по культуре, МЧС, «Мостотрестом». Самым сложным оказалось не пройти по канату, а продумать техническую сторону дела. — Я очень боялся, что «Мостотрест» в последний момент запретит мне проход, поскольку конструкция моста для этого не предназначена. Огромные широкие пролеты могли парусить, «гулять», то натягивая трос, то ослабляя. Да и порвать его, в принципе, могли. Предугадать поведение пролетов было невозможно, хотя «Мостотрест» даже предоставил мне техническую документацию моста. Поэтому на тренировке я старался учесть все возможные ситуации: и на провисшем канате ходил, и «болтанку» устраивал. Дополнительной сложностью стала ограниченность во времени: канат должны были натянуть за 5−10 минут. Для этого собралась целая команда под руководством Мухтара Абакарова, включавшая циркового артиста, МЧСовсца, альпиниста и каскадера. — Мы встали на разных сторонах разъезжающихся створок моста и начали выпускать трос. Когда створки остановились, зафиксировали его и стали затягивать. Сделать это так, как нужно, за пять минут очень сложно! Отец чуть не сорвался во время этой операции. Но все в итоге сложилось хорошо: канат был натянут отлично, ветер меня не сдул и течение Невы не «утянуло» за собой. Жаль только, что МЧС не разрешило без страховки работать. В небе над Грозным — У меня было три идеи высотных проходов: я мечтал пройти над Невой, а также между небоскребами комплексов «Грозный-Сити» и «Москва-Сити», — делится Расул. — И так получилось, что в этом году исполнилось сразу два моих желания: в мае я выступил в Петербурге, а в сентябре — в Грозном. Но если к переходу Невы я готовился полгода, то в Грозном от моего предложения поучаствовать в церемонии открытия турнира «Время легенд» до его воплощения прошло дней пять. Во-первых, нужно было разрешение только одного человека — главы Чечни, а во-вторых, было проще технически: высотки Грозного — не разводной мост, стоят себе, натягивай и тестируй канат хоть целый день. Правда, без экстрима не обошлось: вечером в Грозном дул сильный ветер, который на высоте 33 этажа превращался в ураган. Но, по словам Расула, на ветер он внимания не обратил — настолько был сосредоточен на предстоящем, ведь такую высоту он покорял впервые. — Скажу сейчас парадоксальную вещь: я боюсь высоты, — признается Расул. — Речь не идет о цирковых выступлениях, там канат натягивается на расстоянии двух-трех метров от земли, и если упадешь — получишь травму, но останешься в живых. Но 50 или 100 метров — совсем другое дело. Тут и страховка не поможет. Чтобы не загоняться, не паниковать, я проверяю оборудование, сосредотачиваюсь на своей задаче. Перед выступлением борюсь с волнением, очень хочу, чтобы все побыстрее закончилось. Но как только делаю первый шаг по канату — и страх, и вообще все мысли куда-то исчезают, и я испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие. Высота — это вызов Сейчас в Цовкре канатоходцев почти не осталось. Мухтар Абакаров сокрушенно качает головой: — После перестройки работать эквилибристом стало невыгодно. Тратишь много сил, времени, здоровья, а отдача мала. Да и в номер сейчас предпочитают брать готовых спортсменов, а не любителей. Поэтому традиционный промысел в Цовкре постепенно вымирает. Традиция бы не прервалась, если бы за вопрос взялись на государственном уровне — открыли школы канатоходцев в больших городах, мечтает Мухтар: и дети при деле, и их здоровье в порядке, ведь акробатика развивает все группы мышц. — Я бы с радостью согласился работать в такой школе. Ведь чтобы восстановить номер группы «Цовкра», нужна большая сумма денег: взять учеников, платить им зарплату во время репетиций, арендовать помещение и реквизит… Без государственной поддержки или спонсорской помощи не обойтись. Пока же у Мухтара один-единственный ученик — Расул. Они вместе готовят все проекты, хотя отец и не во всем согласен с сыном. — Расула я пытался отговаривать от его высотных проектов, потому что все это он делает бескорыстно, тратит свои силы, время, деньги. Никакого гонорара ни в Петербурге, ни в Грозном он не получил, даже расходы нам не возместили. У знаменитого современного канатоходца Ника Валленды, который перешел Ниагарский водопад, есть спонсор — компания Discovery. А у нас желающих пока не видно — это ведь не футбол и не вольная борьба. Но Расул не слушает меня, продолжает рисковать, — сетует Мухтар, но видно, что он гордится сыном. — Зачем я это делаю? — Расул долго думает, пытаясь точнее сформулировать мысль. — Не из-за славы, не из-за денег… Хотя я ни от одного, ни от другого бы не отказался. У меня есть четкое осознание того, что на мне лежит ответственность: я должен передать исчезающее ремесло предков следующему поколению. Может быть, это глупо, смешно, никому не нужно… Наверное, выгоднее было бы работать юристом или врачом. Но я буду ходить вопреки всему. Потому что высота — это вызов, это преодоление себя. А деньги я заработаю.