Артур Зобнин: «Звукозапись по-другому настраивает уши исполнителей»
История звукозаписи берет начало еще в XIX веке, когда появилось первое записывающее устройство – фоноавтограф. Следом за ним свет увидели и более известные экземпляры: граммофон и патефон. Позже конкуренцию этим устройствам составил магнитофон, затем CD- и mp3-проигрыватели. Как появление и развитие звукозаписи сказалось на работе музыкального сообщества? Обманывают ли нас исполнители, когда записывают на студии множество дублей произведения? Об этом на лекции в Ельцин Центре рассказал скрипач и композитор Артур Зобнин. Звукозапись – одна из составных частей музыкальной индустрии, которая ворвалась в жизнь композиторов, исполнителей и слушателей. И возникновение устройств, способных не только записывать, но и воспроизводить звуки спровоцировало необратимые изменения музыкального пространства. Окончательно я это уяснила во время встречи с руководителем Петербургского отделения «МолОта» – молодежного отделения Союза композиторов России – Артуром Зобниным. Первым делом музыкант сказал: «Нужно понимать, какова была роль композиторов в прежние века. В XVIII столетии они являлись фигурами ключевыми. Если композитор не напишет сочинение, то музыкантам нечего будет исполнять, а заказчику – нечего слушать. Поэтому писали очень много и, зачастую, писали очень похоже. Если сравнивать кантаты Баха, то в произведениях разных лет, можно найти схожие фрагменты. Схема «написал – исполнили – забыли» работала исправно, так как проверить совпадения текстов было невозможно. Особенно показателен пример Вивальди, над произведениями которого иронизируют современники. Говорят, что все его 600 с лишним концертов – это, как будто, одно и то же сочинение, проигранное много раз. И ничего удивительного, ведь во времена жизни Антонио Вивальди и возможности были другие. Это сейчас мы легко включим плеер и проверим: есть ли сочинения, в которых автор использовал идентичный прием, схожий мотив или тему». Хочется сделать скоропалительный вывод: звукозапись жизнь композиторам усложнила. Нот всего семь, и теперь автор вынужден каждый раз придумывать нечто, разительно отличающееся от предыдущих своих работ. По крайней мере, стараться предложить слушателям оригинальный музыкальный замысел. Но эта мысль почти сразу преобразуется в другую: технический прогресс изменил привычки людей, пишущих музыку. Звукозапись – ресурс, который композиторы могут использовать для создания действительно уникальных произведений. На примере наших современников эта тенденция хорошо прослеживается. «Современные композиторы очень часто пользуются рекордером. Я сам нередко прибегаю к его помощи и мучаю исполнителей, – признался лектор. -Прошу их что-то сыграть, записываю на рекордер, а затем полученный материал пускаю в ход. Изначально у меня есть определенная «установка», с которой прихожу к исполнителю и наблюдаю, как он работает с этой идеей. Записываю несколько вариантов, выбираю звучание, которое меня устраивает и нотирую результат. Чем я отличаюсь от композитора, что работает только с рекордером и, не имея музыкального образования, составляет сочинение в аудиоредакторе? Только тем, что у меня за спиной 20 лет обучения и, в конечном итоге, я прихожу к партитуре». Весть о том, что, не имея консерваторского образования, можно сочинять музыку для меня стала открытием. Современные технологии «разрешают» делать такое, что раньше было доступно лишь профессионалам. Но есть же правильна, каноны, которые вырабатывались столетиями. Я думаю, что даже самый опытный слушатель, даже самый начитанный и продвинутый любитель музыки не может знать эти принципы работы. Возможно, когда-нибудь я услышу сочинение дилетанта, которое разрушит мои убеждения. А как с появлением звукозаписи изменилась жизнь исполнителей? «Когда проводилась запись на пленку, исполнитель должен был приходить очень хорошо подготовленным. Потому что каждая его ошибка увеличивала объем ручной работы для звукорежиссеров. Они вырезали «неудавшиеся фрагменты», затем вновь аккуратненько склеивали ленту. В идеале каждый дубль должен быть настолько хорош, чтоб избежать корректировки совсем. И так было со многими записями, например, Давида Ойстраха. А сейчас стало обычной практикой, когда звукорежиссеры делают огромное количество дублей и потом выбирают наилучшие. Так происходит и во время работы с самыми известными исполнителями. В наши дни требования к качеству аудиозаписей очень высоки. Однажды я прослушал концертную запись 1930-х годов, с участием Вильгельма Фуртвенглера. Исполняли концерт Сибелиуса для скрипки с оркестром – сочинение, которое все скрипачи должны знать наизусть и уметь играть. И это было абсолютно фантастическое исполнение, оно освежило восприятие давно известной музыки. И я был потрясен, когда понял: если бы такая запись появилась сейчас, то ни одна звукозаписывающая фирма ее бы не издала. Потому что «техническое» качество не соответствует современным стандартам. И этот пример из жизни показывает насколько изменилась ситуация в музыкальной индустрии. Сейчас уже нельзя играть так, как допускалось еще лет 40 назад. Звукозапись по-другому настраивает уши исполнителей и композиторов», – пояснил Артур Зобнин. Сама отношусь к музыкальным дискам настороженно, предпочитаю посещать живые концерты. Однажды спорила с профессиональным музыкантом, который уверял: студийная запись – идеальное исполнение, 100% попадание в цель. Вот только цели у всех разные, выходит так. Для меня живое исполнение – что-то настоящее и потому очень ценное, и важное. Да, звучание зависит от многих факторов: состояния инструмента, акустики зала, настроения исполнителя. И несмотря на это, всегда делаю выбор в пользу живой музыки. Запись – совершенна, идеальна, безупречна. Но пока в рекордере крутится диск, чувствую, что есть какой-то подвох. Как будто меня – слушателя – немного дурачат. Кажется, и лектор на это намекал: «Мы берем в руки диск и на обложке видим фразу: «live recording» с концертов 16, 17, 18 ноября такого-то года. Что получается? Музыкант три раза сыграл произведение, звукорежиссеры нарезали несколько вариантов исполнения различных фрагментов и склеили их в определенной последовательности. Получается, мы имеем дело не с живым исполнением. Это та же студийная запись, оформленная с трех дублей». Таким образом, развитие звукозаписи влияет и на вкусы слушателей. Даже люди, которые получили диплом консерватории, порой отдают предпочтение студийной записи. И к этому нужно относиться с пониманием, прогресс мы вряд ли остановим. Сейчас наше пространство пересыщено файлами, в том числе и файлами с музыкой. Меломан имеет реальную возможность слушать сочинения различных композиторов дни напролет, сидя у себя в комнате. И все-таки филармонические залы наполняются, билеты на концерты академических исполнителей продаются. И у меня остается вера, что живые выступления – праздник, который ничем не заменить.
