Ночной отряд. Одни ходят в лес за грибами, а другие - искать грибников

В середине октября в Новокузнецке пропали двое подростков. Мальчишки нашлись на следующий день живыми. Недавно юный киселевчанин после ссоры родителей убежал из дома и спрятался в машине на парковке. С июня велись поиски 81-летней пенсионерки из Успенки, на днях её нашли погибшей в котловане. Кузбассовцы пропадают на работе, на прогулках, в лесу, во время катания на лыжах. О том, почему теряются и не всегда находятся люди, корреспонденту «АиФ в Кузбассе» рассказал волонтёр Илья Бабичев. Сезонные особенности Анна Иванова, «АиФ в Кузбассе»: Илья, вы круглый год ищете людей. Есть сезонные особенности? Кто и почему теряется осенью и зимой? Илья Бабичев Илья Бабичев: больше всего поисков приходится на сезон «от колбы до опят». В это время основная волна поисков проходит в лесу. Главные «потеряшки» - грибники, промысловики. В этом году нам погода помогла: грибов осенью практически не было, поэтому потерянных в лесу людей было не так много. В прошлом году было намного больше, приходилось чуть ли не каждую ночь ездить на поиски. С наступлением зимы основные «потеряшки» - это подростки-«бегунки» и пожилые люди. Последние в силу возрастных особенностей, зачастую страдающие деменцией (слабоумием. – Прим. ред.), уходят из дома и теряются. Например, дедушка не помнит последние 30 лет своей жизни. Он уверен, что молод, полон сил, ему надо ехать на работу, а там порой остались одни руины или всё заросло лесом. Он туда уезжает и бродит. Проще с теми, кто совсем всё забыл, - они привлекают внимание. Прохожие замечают, вызывают «скорую». А на уверенных в себе стариков никто не обратит внимания. - В силу специфики нашего региона зимой нередко теряются лыжники. Вы участвуете в их поисках? - Нет, лыжников практически не ищем. В Шерегеше спасатели, ориентированные на подобного рода поиски, сами отлично справляются. - Почему отправляетесь на поиски в основном по ночам? - Во-первых, человеческая психология так устроена: ждать человека до вечера и лишь потом сообщать о потере. Во-вторых, наши волонтёры все работают. Пока они с работы приехали, собрались, уже темнеть начинает. Нас поэтому в шутку называют «ночным отрядом». Мы привыкли к ночному лесу. В прошлом году после месяца ночных поисков я попал днём в лес, так было непривычно, неудобно искать. Дефицит людей и бензина - Не раз слышала, что волонтёры не имеют счёта для перевода денег. В то же время поисковое снаряжение у вас недешёвое, современное. Мощные фонари, рации, навигаторы – откуда всё это? - Мы оборудование не покупаем, т. к. расчётных счетов, как вы справедливо заметили, у нас нет. Рации и навигаторы для волонтёров покупают спонсоры, бизнесмены, которые, видя результативность отряда, хотят нам помочь. Сейчас, например, мы можем обеспечить навигаторами, записывающими пройденный путь, 20 групп, по два-три человека в каждой. Однако и сами волонтёры тратят немало личных средств – на бензин, на распечатку листовок, на те же батарейки для фонарей и т. п. Есть фирмы, которые помогают либо бесплатно, либо делают большие скидки. Но когда посреди ночи нужно печатать ориентировки или ехать на поиски, то ощущаем огромный дефицит и оргтехники, и топлива. - Как и почему люди становятся волонтёрами поисковых отрядов? Ведь прибыли это занятие не приносит... - Разные увлечения у людей. Одни на рыбалку ходят, другие спортом занимаются, третьи ищут захоронения солдат Великой Отечественной войны, а мы занимаемся поиском потерявшихся людей. Лично я первый раз участвовал в поисках в 2011 г., когда пропала новокузнецкая школьница Лена Полунина. Тогда её искала лишь мама и сосед со своими детьми. Я его немного знаю. Он рассказал, что семья нуждается в помощи. Я через соцсети распространил информацию, позвал знакомых – откликнулось много людей. Надо было их как-то организовать, обозначить территории, которые уже прошли. После того как девочку нашли погибшей, собрался актив неравнодушных горожан, мы ещё года два искали пропавших людей. Потом по личным причинам я на некоторое время прервал волонтёрскую деятельность. А в конце 2016 г. влился в ряды отряда «Лиза Алерт». Как не ходить по кругу? - Насколько эффективнее стал поиск людей с тех пор, как подключились волонтёры? - В 2017 г. наш новокузнецкий отряд провёл 130 поисков. В 37 случаях мы искали детей, всех нашли. Одна девочка погибла – это 12-летняя Вика Реймер (она стала жертвой преступления. – Прим. ред.). Также в прошлом году мы искали 36 пожилых людей, в основном грибников. Найдены живыми 21 человек, погибшими – восемь человек, не найдены – семь. А в целом из 130 человек мы не нашли 13. Сложно сказать, какими были бы результаты этих поисков, не будь нас. - Наибольший резонанс в этом году получила гибель семилетней беловчанки Маши Перевозчиковой. Больше тысячи человек обыскали все окрестности, а нашли тело ребёнка лишь на пятый день во дворе собственного дома. Налицо проблемы в координации работы волонтёров и госслужб. Как улучшить совместную работу? - Бывает, что не все заявки по поиску пропавших людей оперативно доходят до нас. Если с отделом по делам несовершеннолетних мы сотрудничаем продуктивно, то по взрослым до сих пор не можем наладить взаимодействие. Другой момент: когда волонтёры приезжают на место, то там уже работают полицейские и спасатели. Нам они говорят, какие места прошли, но у них нет трека, т. е. исследованная территория не отмечена на карте. Не всегда ясно, как плотно прошли, до какого места. Если, например, люди шли на расстоянии 5 м друг от друга, а подлесок высокий, то человека могли не заметить. Только по трекам мы увидим, насколько хорошо зачёсана территория. Мы пока не всегда идём в согласии с официальными структурами, но стремимся к этому, и, как правило, на месте общий язык находится уже ко второму часу работы. В октябре мы договорились, что некоторые волонтёры будут оформлены внештатными сотрудниками полиции, смогут раньше остальных членов отряда приезжать на место поисков, чтобы иметь возможность записывать треки с самого начала и передавать эту информацию прибывающим волонтёрам. Во-вторых, мы наметили совместные учения. А вообще, по опыту, при общении с работниками госслужб очень важно личное знакомство. Как правило, руководители знают о нас, о том, что мы реально можем помочь в распространении ориентировок или поиске людей. А в глазах рядовых сотрудников мы нередко лишь бегающие по лесу активисты. И такие учения нужны как для личного знакомства, так и для обмена опытом и разработки общего механизма по поиску людей. - А могли бы вы дать «совет дня». Как самому не стать «потеряшкой» и уберечь своих близких? - Теперь мы часто в школах по приглашениям проводим классные часы (занятия расписаны уже до декабря). Детям в основном рассказываем, как не потеряться в городе, как вести себя у воды, в лесу, что делать, если потерялись. Но в прошлом году был случай: ребёнок и мама были на лекции и воспользовались советом волонтёров: придумали кодовое слово. Через какое-то время злоумышленники на улице попытались увести ребёнка, сказав, что они от мамы. Он спросил кодовое слово, а они его, естественно, не знали, и он просто не пошёл с ними.

Ночной отряд. Одни ходят в лес за грибами, а другие - искать грибников
© АиФ Кузбасс