Монетизация пафоса. Может ли искусство быть «имперским» сегодня?

Российской империи давно нет, а потребность в искусстве монументальном остается по сей день. Об этом свидетельствуют отзывы и просьбы зрителей академических театров. Камерные междусобойчики и одноактные спектакли устраивают далеко не всю публику. Что сегодня может привлечь зрителя в концертный и театральный зал? В праве ли мы ставить знак равенства между понятиями «имперское» и «большое» искусство? Журналист Юрий Сапрыкин, культуролог Леонид Салмин и театральный критик Наталья Курюмова собрались в Ельцин Центре, чтобы обсудить эту тему. Мне кажется, невозможно найти однозначный и точный ответ на вопрос: что такое «имперское» искусство? Просто потому, что все мы живем уже вне империи. Какова единица измерения и признаки «имперского»? Обязательно ли выводить на сцену взвод танцовщиков в золотых одеждах, чтобы спектакль был признан «имперским»? Или для создания грандиозного проекта достаточно героически-пафосной музыки? А может быть, самое главное в таком спектакле, чтобы у зрителя постоянно перехватывало дух? Сама могу долгие годы вспоминать постановку, сделанную и в стиле минимализма. Но, как заметила одна дама, присутствующая на встрече: «Чего еще ждать от человека, который ест из пластиковой посуды?». И ведь не поспоришь! Расписным фарфором в обычной жизни пользуюсь редко. Но, давайте вернемся к теме спектаклей. Вот, что об этом говорит критик Наталья Курюмова: «Я бы хотела несколько сузить тему, так как сейчас празднуется 200-летие Мариуса Ивановича Петипа. Этот хореограф создал формы большого, академического и, если угодно, имперского балета. Классический танец был связан с императорской семьей, а все расходы оплачивались из императорской казны. Сейчас представители contemporary dance пытаются сделать новый продукт: более либеральный, демократичный, с акцентом на индивидууме. С их точки зрения, балет все также остается искусством, обращенным к более широким массам. Он обласкан властью, имеет крепкую инфраструктуру. И в этом смысле, имперское искусство может существовать всегда, когда есть имперские амбиции, имперский тип мышления или власть, которая имеет особые полномочия. Но как сегодня существует искусство подлинное? Может ли «художник», который пытается уловить актуальные смыслы современности, быть честным при создании балета? Наполнять публикой большие залы сейчас сложно. Потому что у всех разные интересы и привязанности, нет культурного и ментального единства. Пришло время более интимных, камерных, лабораторных вещей. И, по сути, оперные театры работают на кассу. Даже то, что преподносится, как имперское искусство — это китч, что-то рассчитанное на вкус, не всегда изысканный. Еще в 60-е годы Сьюзен Зонтаг – режиссер театра и кино – сказала, что «Лебединое озеро» это уже китч. Все великие идеи живут 150-200 лет и когда-то исчерпываются, нуждаются в актуализации. Сейчас приходится работать в основном на публику и это тяжело! Трудно создать тот месседж, который «убьет» всех наповал». Про балетное искусство помолчу, возможно, 200 лет – действительно срок годности определённых хоерографических идей. Но если говорить о сочинениях музыкальных, то два столетия – точно не предел. А обновляется сочинение все равно, хотим мы того или нет. Сейчас другие исполнители, другие слушатели и, следовательно, другая музыка. Но я думаю, что это осознают не все. Есть слушатели, которые говорят о классике, как о неизменном, застывшем во времени эталоне. Что они ищут в этих произведениях и почему не желают от них отказаться? «Вообще, искусство рассчитано на пафос, оно должно вызывать экстатически-приподнятые чувства. И наша ностальгия к имперским формам связана с ностальгией по этому пафосу. Мы не хотим терять искреннее, очень глубокое, сотрясающее личность переживание. А постмодернистское и современное искусство прямой открытой человечности и больших жестов избегает. Оно связано с иронией, переосмыслением, концептом, но пафоса дать нам не может. И все-таки, мне кажется, что претензия на «имперское» забавна. Между театром и зрителями уже другой стиль общения — буржуазный. Спектакль – это красивый товар, который нужно продать», — поясняет критик. Вопрос от слушателя. Беседа об «имперском» искусстве в магазине «Пиотровский» Монетизацией пафоса театрам заниматься приходится. Нужно как-то существовать, да еще и развиваться, расширять аудиторию. Если хочешь, чтобы зритель пришел на спектакль, должно принимать во внимание его запросы. Дизайнер и культуролог Леонид Салмин комментирует ситуацию так: «Наш театр сталкивается с тем, что публика в какой-то момент говорит: «Так, ребята, верните классику». Какую классику они имеют ввиду? Классику советского извода. Это не «Спящая красавица» Петипа, это просто одна из хорошо известных им редакций. И какая-то шизофреничность в таком мировоззрении присутствует изначально. Это запрос на некое настроение, которое может создаваться и благополучно создается другими средствами. Например, появлением на сцене китча – спектакля, отмеченного маркерами аутентичности. И тут встает вопрос о типах работы с «имперским». Можно идти на поводу у запросов публики и делать нечто «квази-имперское», чтобы все были довольны. А можно смотреть на спектакль с точки зрения исследователя. Тогда речь пойдет уже об интересе к формам, которые империя генерировала. Мне кажется, именно эта идея была у Сергея Вихарева. Он исследовал сохранившиеся материалы для того, чтобы лишний раз убедиться: повторить это невозможно». Повторить спектакль в точности не получится, да и не нужно. А вот создать новые формы пафоса, которые будоражат воображение не хуже прежних, вполне реально. И те, кто играет на чувствах публики, кажется, добиваются своих целей. Почти в каждом разговоре о современном искусстве спикеры, так или иначе, приходят к фигуре Теодора Курентзиса. «Давайте посмотрим, сколько в Москве стоят билеты на Курентзиса и обнаружим, что пафос создает очень ощутимую добавленную стоимость, – признает журналист Юрий Сапрыкин. -Артист, который умеет произвести впечатление, несмотря на весь постмодернизм, начинает восприниматься, как человек, сидящий у источника Иппокрены». Поэтический и любой другой дар, безусловно, помогает зарабатывать деньги. Особенно, если правильно подобрать имидж и выстроить PR-кампанию. Но не все люди любят, так называемую, «классику». Стремление к имперскому пафосу и стилю способно вызвать насмешки современников. И даже к самой постановке вопроса можно относиться с иронией. «Мне кажется, у нашего разговора просто не может не возникнуть иронического ракурса, -утверждает Леонид Салмин. -Империя – это нечто глубоко архаичное и, что еще более важно, анахроничное (не соответствующее условиям современности – прим. авт.). Мы живем в мире, где происходят мгновенные взаимовлияния. Любой из нас в течение получаса может привести в состояние беспокойства весь Земной шар. Проблема лишь в том, что нет достойного месседжа. Человек не знает, какое смс-сообщение нужно послать по всему адресному списку, чтобы был имперский эффект». Во время беседы свое мнение высказывали не только эксперты, но и другие участники встречи. Создавалось впечатление какого-то мозгового штурма. К какому-то единому пониманию, что есть «имперское» искусство присутствующие не пришли. Для меня основной вывод был таков: одна из важных составляющих культурного события – восприятие зрителя. Если у нас нет определенных ожиданий, то, скорее всего, не будет и разочарований. Любое произведение может вызвать сильные эмоции, будь то трехчасовой пафосный спектакль или скромный минутный перфоманс.