«Хороший смех – из сердца». Клоун Дэвид Ларибле о юморе и запретных шутках

В 2019 году исполнится 100 лет Российскому цирку. А в начале декабря в Санкт-Петербурге пройдёт Всемирный фестиваль клоунов. Своё мастерство перед петербуржцами и гостями города продемонстрируют лучшие артисты из разных стран. В город уже приехал всемирно известный клоун из Италии – Дэвид Ларибле. В преддверии весёлого мероприятия он рассказал о том, как изменился юмор за последний век, и легко ли насмешить современного зрителя. Опасные шутки Ксения Якубовская, SPB.AIF.RU: – Синьор Ларибле, вы выступаете на манеже с детства. Как вам кажется, изменился ли юмор за это время? Дэвид Ларибле: – Есть шутки, которые вызывали безудержный смех 50 лет назад, но сегодня уже не будут работать. Например, сценка с граммофоном насмешит бабушек и дедушек, а молодёжь – нет. Потому что она связана с определённым временем, периодом жизни, о котором современные подростки не знают. Точно так же специфический юмор, связанный с какими-то местечковыми, культурными, национальными и профессиональными особенностями понятен не всем. Например, в Италии будут смеяться до слёз над сценкой с неправильным приготовлением пасты. А в других странах люди не поймут, в чём соль. Есть известный номер Юрия Никулина, где он с напарником пьёт водку, их замечает директор, и, чтобы не вызвать его гнев, они делают вид, что это вода – моют руки. Всё это уморительно для россиян, но жители некоторых стран сочтут эту сцену странной. Однако существует и универсальный юмор, который понятен в любой стране и в любое время. Великий Чарли Чаплин смешон сегодня, как и 60-70 лет назад. Его фильмы вызывают улыбку и в Китае, и в США, и в России, и в Африке. Чтобы их понять, не нужно знать политическую, социальную или экономическую подоплёку. – В современном мире появилось много «скользких» тем, которые трогать довольно опасно. Клоуны тоже страдают от политики? – Мне повезло, в своих выступлениях я не говорю. Мой юмор – очень простой, минималистичный, о каких-то общечеловеческих забавных вещах и привычках. Но мои коллеги – юмористы, комедианты, стэндаперы – признаются, что им приходится нелегко. Они вынуждены взвешивать каждое слово, чтобы люди вдруг не истолковали речь неправильно, не усмотрели в ней оскорбление своих чувств и прав. Конечно, важно уважать других людей. Но нередки и злоупотребления. Например, если в США афроамериканец шутит по поводу белых, все смеются. Но не дай Бог подобную шутку в сторону темнокожих отпустить человеку европеоидной расы! Его обвинят в расизме. Те же противоречия между гомо- и гетеросексуалами. Первым почему-то можно смеяться над вторыми, а наоборот – ни в коем случае, уже пахнет гомофобией. Это несправедливо. Ведь если у нас равные права, это означает, что вы можете шутить надо мной, а я – над вами. Есть и другой момент. Некоторые люди так и ищут повода, чтобы «обидеться». Создаётся впечатление, что они специально смотрят, слушают и выискивают в монологе юмориста что-нибудь пограничное, чтобы обвинить, заклеймить и подать в суд. Возможно, они просто не знают, как ещё заявить о себе, выделиться, привлечь внимание. – Лично для вас существуют шутки-табу? – Я никогда не высмеиваю физиологию. Одно дело – потешаться над поведением, людьми, которые пафосны, заносчивы, слишком серьёзно к себе относятся. А другое – высмеять человека с лишним весом, заболеванием или инвалида. Также мне не нравятся вульгарные и сальные шутки. Горький привкус – Общечеловеческие вещи – это мило, но разве не должен юморист ещё и задевать проблемы реального мира, вскрывать социальные нарывы? – Сегодня есть клоуны, которые специализируются на политике и социальной сатире. Например, Лео Басси. У него очень провокационная манера выступлений – он постоянно атакует и критикует папу римского и президентов. Это его амплуа. Для меня же важно, чтобы вся семья смеялась от чистого сердца. А ещё я противник дешёвого смеха. Как-то был на выступлении коллеги. Он вызвал на манеж мужчину из зала и сдёрнул с него штаны. После шоу я попросил его больше никогда так не делать. Да, люди посмеялись, увидев человека в нелепой ситуации. Но его семья, жена и дети, увидели, как отца унизили перед тысячами зрителей. Такой юмор всегда оставляет горький привкус, он будит всё самое плохое в людях. А хороший смех идёт из сердца и дарует лёгкость. – Может ли юмор сделать жизнь лучше? – Смех делает человека счастливее. Но я не претендую на глобальные мировые изменения. Клоуну надо выступить так, чтобы люди получили удовольствие, посмеялись, забыли о своих невзгодах и проблемах, им стало легче. Хороший клоун помогает людям относиться с юмором и к себе самим. Это важно. Ведь каждый раз, когда в мире появлялся кто-то, кто воспринимал себя чересчур серьёзно, происходили ужасные вещи. Сомневаюсь, что Гитлер, Сталин, Муссолини или Кастро могли от души посмеяться над собой. В кризис люди нуждаются в смехе – Влияют ли кризис, проблемы в экономике на чувство юмора? – Смех – это то, что объединяет людей по всему миру. А чувство юмора не зависит от наличия денег, образования или положения в обществе. Люди одинаково смеются и в бедных, и в богатых странах. Более того, в плохие времена, когда есть проблемы в стране или в мире, клоуны востребованы сильнее. Самые известные артисты достигли наибольшей популярности именно в сложное время. Так, пик творчества Чарли Чаплина пришёлся на великую депрессию в Америке. А Юрий Никулин блистал в непростую советскую эпоху. – Вы выступаете по всему миру. Где самая весёлая публика? – Вы не поверите, но это Германия. Обычно немцев воспринимают как холодных, закрытых, не особо смешливых людей. Но они – лучшая аудитория. Спросите любого клоуна, он вам подтвердит. Смеются искренне, от всей души. Наверное, благодаря своему менталитету. Раз потратил деньги на билет, то обязан повеселиться на 100%. Зрители в Германии сразу приходят с настроем хорошо отдохнуть, посмеяться и похлопать. Есть страны, где люди почти стыдятся показывать свои эмоции. Например, Китай. Когда 25 лет назад я там выступал впервые, был немного обескуражен – во время номера люди просто молчали. Я был расстроен, но когда присмотрелся к залу, оказалось, что зрители беззвучно смеялись, прикрывая улыбки руками и всячески подавляя звуки. Сейчас они более открыто выражают свои эмоции, что очень приятно. Бывает, что в двух городах одной страны разные зрители. Так, в Москве публика более дружелюбная, открытая, сразу же включается, открывается. Там сразу тебя любят. А в Санкт-Петербурге бросает вызов – покажи, что ты умеешь, удиви меня, поработай, чтобы насмешить. Зато под конец представления любят безоговорочно, страстно и даже больше, чем в столице.