#ещенепознер с Юрием Норштейном: главное

Про институт детства Фразы, которые исходили от властей про “воспитание подрастающего поколения”, оказывается, были не просто фигурой речи. Это входило в понимание жизни, институт взросления людей был. Поэтому существовали детская мультипликация, музыка, театр. Об этом много говорилось, но над этим и много смеялись. Есть русская поговорка “Чему посмеешься, тому и послужишь”. сейчас мы этому должны служить, а служить нечему, а посмеялись крепко. Как это будет возрождаться, я не знаю. Что касается моих внуков, то я им давал нужные книги. Моя Яночка с четырех с половиной лет живет в Сан-Франциско, сейчас ей уже 28-й год, она микробиолог, окончила Беркли. Ее любимый писатель — Юрий Коваль. Мы были с ним знакомы три часа, но я, слава богу, успел сказать, какое влияние оказала его проза на нашу семью, наш строй речи. Надо у детей вырабатывать слух к прозе. сегодня государство не будет этим заниматься, это нужно делать в семье. Об отношениях власти и людей культуры в СССР Когда говорят “власти мешали”, хочется сказать: “ну и хорошо, что мешали”. По крайней мере человек был собран, постоянно в состоянии атаки, постоянно находил обходные пути. Об отсутствии общественного мнения Важная черта нынешнего времени — отсутствие общественного мнения. Общественное мнение у нас формируется где-то на других территориях и выдается сюда. Хотя все будут говорить: «Да мы свободны, говори все, что хочешь». На самом деле нужно говорить не все, что угодно, а то, что важно для нашей жизни. И сказанное должно быть услышано теми, от кого, к сожалению, зависит наша жизнь. О политике Я бы запретил говорить против. Скажи, что за. Собрался круг, скажите, что вы бы сделали в подобной ситуации. За что бы вы боролись. И разговоры сразу приобрели бы точный динамический характер с посылом «а куда». С предложениями, а не просто критикой. Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. А когда попадаешь во власть, начинают работать другие законы. Пример — американские выборы. Я пытаюсь представить, что было бы, если бы я оказался во властных структурах. Либо я стал бы скотиной, сволочью, либо от ужаса стал бы сходить с ума. Этот институт сложный, ответственный. Как только человек, получивший власть, начинает подгребать под себя, его надо гнать. О городском пространстве Если мы говорим о культуре пространства, это то, что потом входит в нашу душу и открывает в нас клапаны. Если мы будем все время видеть вышки, это сформирует нас. Но командуют этим некомпетентные люди с крепкой властью. Про автомобили Двор превратился в пустыню: машина-машина-машина. Улицы забиты автомобилями. Естественно, это не зависть: я могу себе купить машину, она мне просто не нужна. Мне проще вызвать такси, доехать, а водитель будет сам заниматься автомобилем. Но его наличие вырабатывает определенную психологию. Конфликты на дорогах, слаломисты, которые ездят, как хотят, а потом случаются аварии, при чем, часто со смертельными исходами. Они считают себя хозяевами пространства. Для меня ощущение «хозяин пространства» – уже есть преступление. Ты можешь быть хозяином своих мыслей, своего творчества. Единственное право возвыситься над другим – это возвыситься внутренне над собой. Все остальные права исключаются, потому что своим следствием имеют унижение другого. Я этого не могу принять. О Ван Гоге Все кругом говорят: «Ван Гог, Ван Гог, Ван Гог». Я как-то выступал в школе, говорю: «Вы тоже, конечно, Ван Гога знаете. Помните «Подслнухи»?» Они говорят: «Да». Он бы эти подсолнухи никогда не написал в том виде, в котором они есть, если бы задолго до этого не спускался в качестве священника вместе с шахтерами в шахту, когда служил в Англии. Он набирал себя, он не думал о том, что будет живописцем и оставит после себя несколько тысяч картин. У него деревья и поля разговаривают. Я его считаю самым остросоциальным художником. О жене Франческа мне сказала: «Если бы я не жила на даче, я бы просто умерла». Она человек абсолютной природности. При чем не деланной, а изнутри. Без нее фильмы были бы другими. Я приезжаю в июне на дачу, она говорит: «сейчас я тебе покажу, как у меня розы расцвели», и начинается целая поэма. Это все у нее идет от глубокого детства: отец ее многому учил и приобщал к природе. Творчество как способ сохранения брака С Франческой нам повезло, что мы всю жизнь занимались творчеством, с 1973 года мы начали делать фильмы. Тот факт, что внутри каждого был проложен путь, давал возможность свободного общения. Мы не замыкались друг на друге, не выясняли наши отношения, у нас не было конфликтов. Конечно, нам повезло, что мы занимались творчеством и все время уходили в это бесконечное пространство. А более бесконечное пространство сложно придумать. Это должен быть путь в тебе. Вот тогда ты путешествуешь внутри себя: по словарю, интеллектуальным, творческим способностям. Когда ты стоишь в состоянии не просто атаки, а иногда ужаса, что ты ничего не можешь придумать. И этот ужас настолько сильно начинает тебя расшатывать, что в конце концов пробивает какую-то невидимую стену.