Вирус культуры во Владивостоке: что изменила «Заря»

Strelka Mag подводит итоги первой пятилетки культурного центра «Заря» во Владивостоке, а его главный куратор Алиса Багдонайте рассказывает, как с первой выставки про феминизм уехало местное телевидение, люди заходили в галерею, думая, что это рынок, и, главное, что сейчас всё это кажется шуткой. За пять лет «Заря» обросла резиденцией для художников, коллекцией совриска под открытым небом и признанием жителей окрестных панелек. КОНТЕКСТ: Владивосток, холмы, первая галерея современного искусства в городе 2006 год — группа компаний «Синергия» (сейчас Beluga Group) получает на аукционе территорию бывшей швейной фабрики «Заря». Комплекс краснокирпичных зданий в плохом состоянии. Производство на фабрике остановилось ещё в 1990-х: «Заря» обанкротилась, и около двух тысяч сотрудников потеряли работу. Вокруг фабрики — рынок и пастораль зелёных холмов, на которых только начинается строительство панельных многоэтажек. 2014 год – заканчивается ремонт последнего из шести корпусов старой швейной фабрики. Основатель центра, предприниматель и владелец BELUGA GROUP Александр Мечетин, решает провести реконструкцию всей территории по примеру московского «Винзавода». Историческую кладку сохраняют, инженерные коммуникации — обновляют, вокруг укладывают новый асфальт и ремонтируют помещения. Их небольшую часть занимает центр современного икусства «Заря». Алиса Багдонайте К тому времени его главным куратором становится Алиса Багдонайте. До того как возглавить центр, Багдонайте работала в Москве на «Винзаводе», в Музее архитектуры Щусева и Государственной галерее на Солянке. «Когда я первый раз приехала в „Зарю“, — вспоминает Багдонайте, — из окна увидела зелёные холмы, а по дороге к ЦСИ около остановки всё время сидели на корточках ребята в трениках с сигаретой за ухом». Теперь зелёные холмы плотно застроены многоэтажками, вокруг центра гуляют мамы с колясками. Впрочем, как подмечает Багдонайте, «сложно сказать, повлиял ли на обстановку культурный центр, или просто сменилась эпоха». Несмотря на льготные условия аренды, креативные индустрии не спешат перебраться из тесных помещений, которые они занимают в центре Владивостока. Добраться оттуда до «Зари» займет двадцать минут на автомобиле, который необходим каждой семье, просто чтобы преодолевать рельеф. Город разбит сопками на отдельные микрорайоны, общественный транспорт в виде «китайских уазиков» может стоять на остановках по семь минут, никуда не торопясь. Концепцию «Зари» подточили под условия города — площади большими объёмами сдали среднему и крупному бизнесу. Цены на аренду и жильё в округе не выросли со временем. «Здесь изначально не было такой ситуации, как, например, в берлинском Митте, где недорогая недвижимость сначала привлекла богему, а потом взлетела в цене. Территорию бывшей швейной фабрики сдают за рыночные деньги, потому что она чистая, отремонтированная и охраняется, парковка регулируется», — поясняет Багдонайте. ОТКРЫТИЕ «КРАЯ БУНТАРЕЙ» И АРТ-РЕЗИДЕНЦИИ Во Владивостоке всегда была активная и особая художественная сцена. Нонконформизм здесь появился в 1961 году, параллельно с Ленинградом и Москвой. «Мы хотели узнать больше о местном искусстве. Большую часть собрали в выставке „Край бунтарей. Современное искусство Владивостока 1960–2010“, — рассказывает Алиса Багдонайте. — Это часть нашей миссии — замечать и поддерживать местных художников. Этим занимаются здесь все институции понемногу, но сделать мощную ретроспективную выставку всей сцены с участием 24 художников мы смогли, только объединив усилия, потому что по отдельности ни у кого на это нет ресурсов, коллекций и выставочных площадей, таких как у „Зари“». Кирилл Крючков. Из серии «Возвращение» После Владивостока выставка отправилась на гастроли в Петербург и в Московский музей современного искусства. Работы некоторых художников, например Алексея Круткина, впоследствии появлялись на «Винзаводе» и в Музее Москвы, Кирилла Крючкова — на «Хлебозаводе». «Перед нами не стоит задачи делать художникам карьеру, но мы стремимся к тому, чтобы быть в курсе их работ и называть их, когда у нас спрашивают, — говорит Алиса. «Наша задача — создать профессиональную обстановку, в которой художник чувствует себя уверенно и знает, что его работу понимают и ценят». Тогда же стало ясно, что и музею, и городу нужна резиденция. Прежде всего, чтобы художники, проделав долгий путь, могли задержаться во Владивостоке, работая с местным контекстом и аудиторией, знакомясь и взаимодействуя также с локальным художественным сообществом. ОТНОШЕНИЯ С АДМИНИСТРАЦИЕЙ И СМИ За последний год «Зарю» посетили 40 тысяч человек, это большая цифра для города с населением в 600 тысяч. На нижних этажах бывшей фабрики открылись кафе и цирюльня, видимо, привлечённые атмосферой и трафиком. «Нельзя сказать наверняка, что наше соседство эффективно, потому что многие посетители могут даже не знать, что здесь рядом музей современного искусства», — объясняет Багдонайте. Креативный бизнес прирастает к фабрике, но не так быстро, как хотелось бы. По словам Багдонайте, отношения с местным сообществом выстраивались сложно. Любой культурный центр начинается с многофункционального пространства: магазина, кафе, мини-выставки, медиатеки. Но сперва люди приходили, заходили в дверь, думали: «О, вот ты какой — центр современного искусства», выходили и больше не возвращались. «Было одновременно и забавно, и грустно, что многие посетители не знали, что здесь есть выставочные залы, и ограничивались посещением фойе. «Некоторых гостей заносило сюда с соседнего рынка в поисках брюк или школьной формы, но они ставили сумки и шли на выставку». Сейчас, спустя пять лет, это скорее анекдот, чем реальность, — говорит Багдонайте. — Все знают, куда идут». На «Ночь в музее» в центр приходят по две тысячи человек. Многие — в первый раз, потому что услышали от друзей и коллег. «Сарафанное радио вместе с соцсетями „Зари“, сайтом и рассылкой работают лучше, чем публикации в местных СМИ. Среди них нет ни одного об искусстве. «В этом смысле мы и есть медиа», — поясняет Багдонайте. Выставка «Обречённые на оптимиз» под кураторством Марии Фадеевой. Выставка «Архитектура. Обреченный на оптемизм» Самая первая выставка в «Заре» была об уличном художнике Паше 183. Городская администрация разрешила наклеить на городских остановках крылья, репродукцию одной из его известных работ. Но никто не передал информацию коммунальным службам, поэтому одни клеили, а другие сдирали: думали — вандализм. «Иногда администрация откликается на наши просьбы. Например, дали рекомендацию транспорту работать допоздна во время „Ночи в музее“. Правда, свидетельств тому, что маршруты ходили, нет. Но даже такая коммуникация лучше, чем вообще никакой». Третьим крупным событием в «Заре» была выставка женского искусства с важной главой об истории феминизма под кураторством Оксаны Саркисян. На открытие приехало местное телевидение и с тех пор ещё год не появлялось. «Среди посетителей также было много возмущения. Больше мы так не делали, — вспоминает Багдонайте, — потому что поняли, что люди не совсем готовы воспринимать вне контекста самые важные социальные темы». «Нужно было подумать о зрителе и понять, что до меня ему феминистское искусство никто не показывал и не помогал рассуждать критически, потому что абсолютное большинство выставок, которые показывались во Владивостоке, призывали почему-то к созерцанию прекрасного, а не к критическому размышлению. Мы решили для начала прокачать эту мышцу на не менее важных, но чуть менее резонансных темах». С появлением мощных партнёров, таких как Московский музей современного искусства и Государственная Третьяковская галерея, у «Зари» появилась возможность собирать большие ретроспективные тематические выставки. Одна из них — «Обречённые на оптимизм» под кураторством Марии Фадеевой — обратная хронология русской архитектуры последнего столетия, из современности назад, через «бумажных» архитекторов, модернистских и сталинских к конструктивистам и даже русскому палладианству, в качестве контрапункта ХХ веку. Мария Фадеева «Мы собирали выставку так, чтобы быть уверенными в ее привлекательности для разных людей. Для тех, кто мыслит искусство как нечто приятное глазу, привезли старинную архитектурную графику конца XVIII века, удостоенную стать гравюрами. Приоритетам тех, кому важна реалистичность изображения, отвечают фотографические экспонаты и копия части стены дома Мельникова в натуральную величину с соблюдением авторского принципа кладки. Любопытство «технарей» поддерживают чертежи разных эпох, для «любителей буковок» собрали зал-читальню. «Важно было, показать архитектуру разных русских городов, включая, конечно, Владивосток - город, принципиально создававшийся как форпост русской культуры среди великих, но чуждых восточных народов». Приморский музей имени Арсеньева предоставил нам гигантскую аксонометрию генплана Владивостока архитектора Евгения Васильева. В начале 1930-х он окончил МАРХИ и был командирован в столицу Приморья. Принципиально, что этот экспонат представлен в паре с копиями ранее не публиковашейся переписки автора генплана с властями и коллегами. А у него складывались сложные отношения с местными архитекторами, власти, как заказчик то хотели ему платить, то отказывались, отдельные бюрократы ставили ему палки в колеса. То есть мы дали увидеть не просто изображение из сталинского времени, но и продемонстрировали особенности производства его идеалистичной картинки». БУДУЩЕЕ «ЗАРИ» Сейчас вход в «Зарю» – бесплатный. И среди планов на следующие пять лет ослабить давление на инвестора. По словам Багдонайте, он не диктует правил и полностью поддерживает просветительскую роль «Зари». Предложения о сторонних партнерствах пока еще не вызывают интереса у местных компаний – те не понимают, как культурный центр может принести прибыль. Другой вариант – вводить платный вход, постепенно и с большим колличеством льгот. «В такой ситуации важно уметь забыть про географию и локальные обстоятельства, а делать вещи по-честному. Когда мы праздновали выставку ЗИПов органичной серией вечеринок клуба Untitled, то всё раскачалось только к концу. Нам было важно, не чтобы людям понравилось, а попытаться показать, что так тоже можно. Их специфические и даже экзотичные народные плей-листы с «Тропикана-женщиной» Валерия Меладзе и хитами Алёны Апиной не казались чем-то запредельным, никто не увидел в этом деконструкции культурного кода. Тут такая музыка — это нормально. Если проехать два километра в местный клуб, то там играет тоже самое на полном серьёзе без доли иронии, в полной гармонии с мироощущением». Еще один вызов для центра: cкоро во Владивостоке появятся филиалы Третьяковской галереи, Русского музея и некоторых других государственных музеев. Год назад открылся и успешно работает небольшой, но очень похожий формами работы с аудиторией центр современной культуры «Хлебозавод». «Я очень надеюсь, что этот вирус искусства и культуры окутает город и регион в очень плотное кольцо, чтобы ни у кого не было возможности вырваться». «Тогда „Заря“ сможет больше времени уделять не просвещению, а прогрессивным проектам, не знакомству с историей русского искусства, а построению новых культурных связей в качестве форпоста на Востоке, — отмечает Багдонайте. — Я считаю очень важным, что человек может видеть здесь бескомпромиссно хорошее искусство. Если много смотреть, то захочется больше. Может, не сразу, но со второго раза точно. Я жалею, что мы показали феминистскую выставку в самом начале нашей работы. Думаю, сейчас она бы уже зашла». Фотографии: Глеб Леонов