«В нашей стране посидеть полезно»: о чем говорили Ройзман, Обломов и Сванидзе в Ельцин-центре

В Ельцин-центре прошёл разговорный марафон — весь день журналисты, музыканты, политики рассуждали о свободе. Фестиваль «Слова и музыка свободы» идёт три дня — с 23 по 25 ноября. Сегодня зрители услышали рассуждения Евгения Ройзмана, Кирилла Нечаева, Васи Обломова, Николая Сванидзе и других. Публикуем ключевые цитаты из их выступлений. Стас Натанзон, специальный корреспондент телеканала «Россия»: Я снимал интервью с матерью, у которой пропала дочь. Пока мы с ней ехали в машине, мне позвонили следователи и сказали, что девушку нашли мертвой в морге. Я положил трубку и не знал, как я должен реагировать на это, как журналист. У меня, как у блогера, была бы реакция снимать её — мама сейчас будет рыдать, это будет крутой кадр, который я бы сразу же выложил в YouTube и даже заголовок не надо было бы придумывать — мать узнала о смерти дочери. Это точно миллион просмотров, 700 долларов в карман просто от YouTube. YouTube-журналистика будет такая, мы к этому идём. Но я в то время работал на телевидении. Со мной в машине был оператор, но мы маму не снимали. Я положил трубку, она все поняла, и мы долго ехали просто в молчании. Это журналистика телевизора, мы от неё сейчас уходим. Поэтому премию World Press Photo вручили за фото убийства посла, которое сделал свидетель просто на телефон. Это хайп. Когда я веду прямой эфир с места событий, я рассказываю факты без какой-то оценки, но люди думают, что там уже есть моё мнение. Хотя на самом деле это их мнение. Ты сообщаешь факты, а зрители вкладывают в них мнение (своё). Информационный мир очень монополизировался, все идёт к тому, что все видео будет идти через YouTube. Никогда такого не было и невозможно было это представить. Александр Любимов, телеведущий: Призывы открыть архивы мне не нравятся. Если раскрыть все архивы, то вскроется информация о всех нас, о наших предках, и это всех рассорит. Как мы будем любить наших любимых поэтов, писателей, артистов, о которых узнаем то, что сейчас не знаем? Останется ли у нас хоть какие-то светлые чувства? Николай Сванидзе, телеведущий: А я считаю, что архивы открывать надо. Все знают, что Пушкин бегал по бабам и был в целом так себе человеком, но при этом все любят его как поэта и восхищаются им. А если кто-то разочаруется — ну это его дело. Евгений Ройзман: В 2005 году я был депутатом Госдумы. Помог мужчине восстановиться на работе, когда его несправедливо уволили. Разругался со всеми, а про это никто не узнал. После этого я завёл ЖЖ, куда стал писать свои истории с приемов. Если раньше властям человека достаточно было столкнуть на обочину, то потом стало надо ещё растоптать его репутацию. Вышел подлый фильм про меня на НТВ «Неправое дело». Я по привычке глубоко вдохнул и втянул голову в плечи, я знаю, что такое надо просто перетерпеть. Но неожиданно я узнал, что на волне этого фильма было продано ещё 10 тысяч моих книг. После этого я вынес первое правило политической борьбы — дебилам главное не мешать, они сами все за тебя сделают. Я никогда не скрывал свою судимость, я считаю даже полезно иногда посидеть в нашей стране, чтобы узнать изнанку жизни. Нельзя оправдываться вообще, ты сразу же поддерживаешь чужую повестку. У меня нет другого способа защиты — только огласка. Причём ты не можешь выносить никакие слухи или предположения, иначе ты будешь как тот мальчик, который кричал «Волки, волки!». Я ни разу в жизни не смотрел ни одного сюжета и не читал ни одной статьи про себя, может быть, поэтому я ещё в здравом уме. Вася Обломов, музыкант: Я думал, что песня «Я еду в Магадан» — говно. Я сидел дома, записал её, особо не стараясь. Мы отправили припев песни мобильным операторам, чтобы они подавали её на обратный гудок пользователям — мелодия, которую слышит человек, который тебе звонит. Тогда это было можно. Эти дебилы накачали её на 20 тысяч рублей! Никто не знал Васю Обломова, никто не слышал целиком песню. Просто 40 секунд хрипящей музыки и слова «я еду в Магадан». Мы вложили эти деньги в производство ролика, своих денег не выкладывали, это были народные деньги. Через неделю у него набралось 10 тысяч просмотров, это было очень круто в те времена. Я относился к этому как к большой шутке. Позвали на Первый канал — прикольно. Вручают «Золотой граммофон» — прикольно. Кирилл Нечаев, музыкант: Когда я выложил первое видео, у меня было 43 подписчика на ютьюбе, а сейчас полмиллиона. У меня желание максимально продвигать моё творчество, и мне неважно, на какой радиостанции будет играть моя песня. У меня сейчас песня играет на четырех федеральных радиостанциях, и я счастлив этому. Я мечтал об этом с самого детства. Вася Обломов: А я решил, что я независимый. И максимум, что я буду делать — говорить «да» или «нет». Некоторые музыканты идут на какие-то унижения ради радио, переписывают барабаны, только чтоб попасть в ротацию. Я так не буду делать. Кирилл Нечаев: Почему «Руки вверх» собирают стадионы? Потому что те, кто отрывался под них на дискотеках и впервые целовались, сейчас выросли и стали платежеспособными. Приходят вспомнить молодость. Для каждого возраста есть своя музыка. Я в своё время легкомысленно относился к тому, о чем пою. Писал и не заморачивался. Теперь понимаю, что моя музыка может влиять на кого-то. В тот день, когда я это понял, я решил, что буду писать песни, которые будут нести доброе и хорошее. То, что я хотел бы донести до своих детей. Вася Обломов: Я считаю, что искусство должно отражать жизнь. Единственное, что делает автор — описывает время. Ребёнок будет слушать того артиста, который будет говорить с ним на его языке. Если артист будет запрещён, то это будет только ещё более сладкий плод. Почему тупые песни популярнее, чем умные? Потому что тупым быть проще. Фестиваль еще продолжается, и в скором времени на нашем сайте появится фоторепортаж с концерта. А здесь можно посмотреть программу фестиваля.