Анна Шатилова: «Сметана вместо маски и никаких косметологов

26 ноября легенда отечественного телевидения отмечает юбилей. Она сделала себя сама. Но и всякий раз использовала случай, который ей подкидывала судьба. «Год мучаюсь и страдаю, – признается Анна Николаевна. — Никаких цифр не называть, пожалуйста, не надо! Хотя все и так знают». Анна Шатилова: — К юбилеям других людей отношусь хорошо, – продолжает Шатилова. — Но не к своему… Вот в Европе совершенно не важно, сколько женщине лет. У нас же ты проходишь строгий народный контроль: людям необходимо выяснить твой возраст. – Как отметите день рождения? Анна Шатилова: — Я в этот день работаю. Утром интервью на Первом канале в «Добром утре», затем вместе с Евгением Кочергиным концерт для участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Так что лишь на следующий день с близкими посидим либо у меня дома, либо в ресторане. Внуки каждый год делают какие-то подарки своими руками – рисунки, поделки. Я все это сохраняю. А так прошу ничего мне не дарить, у меня, что нужно, все есть. Признаюсь, мне 26 ноября хочется куда-то скрыться, закопаться… – А в детстве любили день рождения? Анна Шатилова: — Это были тяжелые военные годы. Его особо не отмечали. Какие подарки могли быть в то время?! Вот день рождения сына Кирилла всегда праздновали и в школе, и университете. Каждый раз в этот день у нас было много его друзья и вкусная еда… Если у меня свободная пара дней, то обязательно еду в Подмосковье в Шихово, откуда я родом. Сегодня это микрорайон Звенигорода. Там у нас, как я говорю, загородная резиденция. Не люблю слово «дача». Старый дом переделали, построили новый двухэтажный. Говорю: «Вот, ребята, будем называть тот старый деревянный дом «летней резиденцией». Помню, начали искать старшего внука Севу, и тут подбегает младший, Светлик, и говорит: «Ань, а он в летней резиденции». С этого и все началось. Анна Шатилова с коллегой, ведущим Игорем Кирилловым, 1990 год – Диктором вы хотели стать с ранних лет? Анна Шатилова: — Папа пропал без вести на фронте, мама работала в детском доме, где были 70 сирот. Все мое детство прошло у нее на работе. С одной из воспитательниц. Ребекки Борисовны Нудельман, можно сказать, началась моя творческая жизнь. Мне 5 лет, что такое телевидение – не знаю, слушаю «черную тарелку» – радио. И Ребекка Борисовна разучивает со мной (я еще в школу не ходила и не умела читать) стихотворение «Березка» и «Балладу о Заслонове и его адъютанте». Помню, «Березка» была опубликована в журнале «Пионер» с картинкой, на которой девочка с косой. Так мне из марли сшили платьице и углем наштриховали, веночек из веточек зеленых смастерили, белые чулочки надели. Это стихотворение у меня до сих пор в голове. Я с ним выступала на конкурсе в Москве. Когда меня спрашивают: «Какой у вас голос, дикция! Откуда?» Я ведь действительно театральный не оканчивала. Так мне кажется, эта дикция от того, что я с детства занималась художественным словом с воспитательницей, читала со сцены стихи. Видно, так и произошла постановка голоса, чтобы потом я могла получить профессию диктора, о которой мечтала. Ребекка Борисовна – это начало начал. Помню, она ставила спектакль «Кошкин дом» по Маршаку. Из Москвы привезла декорации, шубки, муфточки. Я играла там Кошку… – Вы из той категории людей, кто сделал себя сам? Анна Шатилова: — Абсолютно точно. Помощи не было ни от кого. Но еще, конечно, в нашей жизни все решает случай. Судьба всегда посылает нам какие-то сигналы. Окончила звенигородскую школу с золотой медалью. В те времена было так: если ты окончил очное отделение института, то три года должен отработать там, куда пошлют. А отправляли тогда в Магадан, на Сахалин… Подумала, пойду в педагогический институт на физико-математический (математика мне хорошо давалась). Окончу и устроюсь учителем рядышком с домом. Но когда начала учиться, поняла: не мое, мне это не нужно. Зачем «пустой» диплом?! Тут же влилась в концертное объединение, выступала на сцене. Потом нас отправили на целину, приехала оттуда с медалью, прихожу вечером в институт посмотреть, нет ли мне писем, и вот вам случай – вижу на доске объявлений маленький листочек, на котором написано: «Госкомитет по радиовещанию объявляет конкурс на замещение вакантных должностей дикторов-практикантов». Как сейчас помню, это было 4 марта 1959 года. Я сразу к телефону-автомату, бросаю 15 копеек, звоню. Мне отвечают: «Завтра последний день первого тура». А у нас началась практика на заводе «Серп и Молот». Так я вместо нее еду в клуб редакции «Известий» на Пушкинской площади, где проходил первый в моей жизни конкурс. Предложили прочитать материал из газеты, а потом сказали, чтобы позвонила через два дня. В итоге я прошла два тура, после которых взяли пять человек, среди которых была и Света Моргунова. Два года с нами серьезно занимались. Мои педагоги – Ольга Высоцкая и Владимир Герцик. Мы работали над текстом с карандашом, брали газетный материал и расписывали его, ставили интонационные ударения, смысловые… Это целая нотная грамота. Все это легло в основу моей профессии. Занималась я с интересом, и Ольга Сергеевна сказала: «Анечка, что же ты на физмате? Ты ведь хочешь стать диктором». И я пошла к ректору заочного отделения, попросила его перевести на филологический факультет. Рассказала ему все про себя. Он: «Вам осталось отучиться один год. У вас уже почти диплом в кармане». А я сижу и плачу у него в кабинете: мол, мне не нравится все это. В итоге ректор согласился перевести меня на первый курс заочного отделения филологического факультета, который я и окончила. А дальше вновь судьба, случай. …Март 1962 года. Конкурс дикторов на телевидение, о котором узнаю случайно. Выяснила, какие нужны документы, отправила их, а они не дошли. Снова все собрала, но уже отвезла на конкурс сама. В комиссии присутствовал Юрий Борисович Левитан, который ко мне сильно проникся. Очень хороший был человек. Даже сватал мне за своего своего друга, зная, что я в общежитии живу. Говорил, что у него отличная квартира на Тверской. Левитан опекал меня, поддерживал: «Аня, не волнуйся! Если тебя на телевидение не примут, мы на радио в штат возьмем». Из 500 человек взяли пятерых практикантами, а после года работы оставили троих… Когда мне давали звание народной артистки России, то характеристику мою подписали Юрий Левитан и Игорь Моисеев. – Вы 46 лет были в браке... Поделитесь секретами долголетия семейного счастья. Анна Шатилова: — Я вышла замуж в 1964 году, а наш сын родился в 1967-м. С будущим супругом Алексеем Борисовичем свел тоже случай. Я снимала с подругой Люсей (она училась в строительном институте) комнату в Москве, и как-то мы ехали с ней на эфир «Голубого огонька», ей должен был передать учебник однокурсник, встретились с ним, Алексей выпросил мой телефон… Потом он нас с Люсей пригласил к себе домой на Арбат. Приехали, сели, и я увидела маму Леши. Мне понравилась она, ее манера просто держаться, говорить. Помню, подумала: «Я бы вышла замуж просто из-за такой замечательной мамы». Наталью Алексеевну всегда вспоминаю с любовью. С ней прожила под одной крышей 27 лет. Леша предлагал разъехаться, но я была против. Наталья Алексеевна практически вырастила моего сына. Это была интереснейшая женщина, с хорошим образованием, с детства говорила по-французски, работала в консерватории. В доме царила особая атмосфера, интересные разговоры. И мне повезло, что Леша был фантастически музыкально образован – мог назвать арию с первых аккордов, имел хороший вокал, прекрасно разбирался в литературе и живописи. С ним было интересно. Но он окончил строительный институт и занимался не тем, что любил. Это счастье – понять с детства, чем ты хочешь заниматься. Мне повезло – у меня любимое дело, которое приносит удовольствие и сегодня. …Мы часто не виделись, муж приходил с работы – меня нет, я возвращаюсь – он на работе. Многие вопросы решали при помощи записок – что-то напомнить, договорить, выразить недовольство иногда… Нужное я всегда подчеркивала, восклицательный знак ставила. Прихожу, на кухне лежит ответ. Вслух мы отношения никогда не выясняли. Как-то так получилось, мне пришло в голову это делать при помощи эпистолярного жанра. И это здорово! Леша писал часто в стихах, да и я ему поздравления тоже. Жаль, что все наши записки не сохранилось. За два месяца до смерти мужа я купила лекарства, пишу: «Тебе обязательно надо это пить!». Прихожу – ответ: «Я не знаю, сколько мне осталось, а я еще не все прочитал о Наполеоне». Вот так… – Вы были первой ведущей программы «Время»? Анна Шатилова: — Да, в 1968 году прихожу на Шаболовку. Смотрю на доске расписание эфиров, вижу, что я с Евгением Сусловым веду программу «Время». Первые выпуски шли по 40−45 минут, мы с Женей сидели за кадром наверху в студии и комментировали сюжеты, которые шли один за другим. Спустя время дикторы уже появились в кадре. Когда пошли эфиры «Орбиты», я приезжала на работу в 3 часа дня, репетировала, в 9 вечера вела в прямом эфире «Время», а дальше до 6 утра шли эфиры «Орбиты». – Казусы во время эфира «Время» случались? Анна Шатилова: — Был случай в «Останкино». Полетели в космос три космонавта во главе с Шаталовым, а мы с Женей Сусловым должны были вести «Время», читать биографии участников полета… Включаю микрофон. А у меня перехватило горло. И так в течение всего выпуска приступы удушья. В голове ужас: программу смотрят все, и Политбюро, больше мне не работать. Ночь не спала, думала, что уволят. Через несколько дней получаю из Донецка письмо, там листочки в клеточку, на них рисунки. Мужчина пишет, что во время того эфира он проводил надо мной эксперимент: «Я изобрел агрегат, при помощи которого я вас душил, схемы прилагаю. Мой эксперимент удался!» Я хранила это письмо на всякий случай, если меня вызовут на разборку к руководству, но понимала, что тогда, в начале 70-х, в экстрасенсов не верили и надо мной только бы посмеялись. …А в конце января 1991 года буквально за 5 минут до эфира мне: «Срочно в студию! Сейчас будете читать материал!» Звучит музыка Свиридова «Время, вперед!», и мне дают невычитанный лист телетайпа. Включаю микрофон, а он не работает, пытаюсь еще – то же самое. Мне кричат: «Читай!» Я: «Микрофон не работает». Это было нерадостное сообщение для народа об обмене 50- и 100-рублевых купюр. После эфира выяснилось, что мой провод к микрофону оборван. На следующий день моя сестра пошла в магазин, и к ней подошел знакомый: «Ну почему с нами так Анечка поступила?» Люди думают, что если мы что-то зачитываем, то к этому имеем отношение. Ну, а затем была публикация, в которой написали: «Когда Шатиловой принесли материал об обмене купюр, она вспомнила, что у нее дома лежит 8 тысяч, ей стало плохо, она упала на стол и вырубила микрофон». Вот так я появилась в желтой прессе. Кстати, сейчас в некоторых эфирах дают именно тот эпизод, а за кадром комментарий: «Это был первый в жизни эфир Анны Шатиловой». С внуком Севой – Вы опять благодаря случаю почти через 60 лет нашли место гибели своего отца? Анна Шатилова: — 9 мая 2002 года я вела концерт на Поклонной горе, ко мне подошел Вячеслав Иванович Брагин, который в свое время возглавлял «Останкино», и поинтересовался, почему я грустная. Ответила, что в этот день всегда такая, потому что в 1941-м пропал без вести отец. Брагин подослал ко мне человека, пришел мужчина, которого звали так же, как и моего папу, Николай Иванович. А через месяц раздался звонок, женский голос сообщил: «Мы нашли вашего отца. Он скончался в 1943 году в концлагере Цайтхайн в Германии». Я поехала в Лейпциг. На машине приехали в лагерь, там баннеры с изможденными фигурами заключенных. Смотреть страшно. Меня спрашивают: «В барак пойдете?» Я: «Нет». Потом опять сели в машину и поехали куда-то в лес, вышли в большом поле, обнесенном колышками с проволокой, в середине деревянный постамент со звездой 1948 года, но ни одной могилы, просто зеленый газон. И там 33 тысячи советских солдат, среди которых мой папа. Я развернула платочек с землей, которую взяла на могиле мамы, и рассыпала вокруг, потом наклонилась, собрала в тот же платок горсть немецкой земли… Когда отъезжали, было какое-то тягостное чувство, все молчали, и вдруг видим – перед нашей машиной скачет маленькая птичка… Она словно провожала нас, и я подумала: может быть, это душа папы радуется, что мы встретились… – Знаю, любите путешествовать. Анна Шатилова: — Очень. Еще с советских времен, тогда было сложно, но мне подсказали, что можно найти группу через Дом дружбы с народами зарубежных стран. Покупала туры и в Англию, и Италию, и во Францию. А вот вдвоем с мужем не разрешали. Только в 90-х годах мы с мужем через турагентство полетели в Париж. Много с ним объездили стран, а когда его не стало, поняла, что надо искать себе партнера по путешествиям. Я люблю много ходить пешком, начала испытывать старшего внука – поехали в Питер. Смотрю, Сева ходок замечательный, и мы с ним в любую погоду осматривали город, ходили с экскурсиями. А потом поехали на «Большие гонки» в Париж. Все – самолетом, а мы с ним поездом. – Почему? Анна Шатилова: — Раньше много летала – во Вьетнам, на Аляску, Кубу, в Японию… А потом как отрезало. Представила, что под полом самолета пропасть, – и чисто психологически не могу уже летать. А в поезде замечательно себя чувствую – наслаждаюсь видом из окна, читаю, обедаю в ресторане. Уже с Севой три раза ездили в Париж, с ним легко, знает английский, великолепно ориентируется, как будто родился там. Думаю, какое благо, когда ты с человеком, который уверенно себя чувствует в чужой стране. Вот на его каникулах ездили в Венецию, оттуда – во Флоренцию, Вену, а потом – в Москву. Сейчас вот Сева к экзаменам готовится, да и пора влюбленности у него пришла. Думаю, что скоро Светлик старшего брата скоро заменит. Севе 16 лет, он в 11-м классе лицея при Бауманском институте, учится хорошо, занимается с репетиторами. Он любил математику и успешно участвовал во всех шахматных олимпиадах. Младшему, Светлику, 14 лет, в 7-м классе и в 3-м в художественной школе – отлично рисует. Он во все вникает, рукастый такой – и пилой может поработать, и молотком, и газон покосить, когда надо. Сын Кирилл окончил иностранное отделение МГУ, знает несколько языков – датский, английский… Его дедушка Борис Александрович был писателем-пушкинистом, видно, Кириллу это передалось. Он переводит Шекспира, скоро выйдет «Гамлет» в его переводе. Сын выпустил книги о Японии, Англии. Такой трудоголик – почти ни с кем не общается: только семья и работа. Невестка Алина у меня тоже замечательная. Не боюсь признаться, у нас полноценная отличная семья – видимся и за городом, и в Москве. На связи постоянно. – Одиночество – это не про вас? Анна Шатилова: — Нет. Хотя иногда люблю побыть одна. Устанешь и не хочется ни с кем общаться, к телефону подходить тоже, раздражает. Мне есть чем заняться. Уезжаю за город – скандинавские палочки, своя система дыхания… Смотрю на деревья, облака, заряжаюсь таким образом. Сегодня я, к счастью, востребованный независимый художник. Делаю что хочу. Анна в молодости – Что пожелаете себе в день рождения? Анна Шатилова: — Чтобы все оставалось как есть – родные и друзья здоровы и всегда с положительной энергией, чтобы слово «война» исчезло из нашего лексикона. Оно звучит часто, а ведь любая мысль материальна. Я даже Путину сказала: «Владимир Владимирович, изъять надо это слово из русского языка». Блицопрос — С утра вы… — Завариваю чай на травах с каркоаде, а рядом с чашкой обязательно розетка с сухофруктами в меде. — С годами стали меньше… — Есть. — За что благодарны судьбе? -За то, что она у меня состоялась благодаря воле, силе, желанию, стремлению и мечте. — Девиз Шатиловой… — Строчка из советской песни «Нас не задушишь, не убьешь!». — Что такое мудрость? — Наверное, слышать себя, природу, умных людей — Что всегда есть в вашем холодильнике? — Баночка сметаны. Это моя маска для лица с 1975 года и никаких косметологов. Александра Маринина: «Первый брак редко бывает счастливым. Но этот опыт необходим» Катя Гордон: «Мне еще в 10-м классе начинало казаться, что я старая» Читайте также: