Сокровища Романовых: что стало с известными драгоценностями?

14 ноября на аукционе Sotheby’s были проданы драгоценности королевы Франции Марии Антуанетты. Общая выручка составила $ 42,7 млн. На торги было выставлено десять украшений, в том числе кольцо с монограммой и локоном волос французской инфанты внутри, ушедшее с молотка за $ 444 000 (изначальная оценка — $ 10 000) и жемчужное ожерелье с бриллиантовой застежкой, доставшееся счастливчику почти за $ 2,278 млн (предварительная оценка — $ 300 000). Но главной звездой вечера стала бриллиантовая подвеска с крупной жемчужиной: она была продана за рекордные $ 36,165 млн, хотя изначально оценивалась в $ 2 млн. Покупатель, в последний момент увеличивший ставку на $ 2 млн, пожелал остаться неизвестным. Перед тем, как оказаться среди лотов, драгоценности королевы Марии Антуанетты находились в частных коллекциях более 200 лет. Ювелирные украшения, некогда принадлежавшие инфантам, не впервые уходят с молотка. Самыми редкими и желанными лотами остаются драгоценности Романовых. Их история запутанна и вполне заслуживает отдельного романа в нескольких томах. Бриллианты с конфетами Судьба драгоценностей бывшего русского двора вновь привлекла к себе внимание отечественных и западных историков после реабилитации семьи царя Николая II. Надо признать, что пути, которыми ценности уходили из постреволюционной России, едва ли можно назвать легальными и красивыми: контрабанды и засекреченные сделки наблюдались куда чаще аукционов, на которых за гроши продавалось культурное наследие великой империи. Ну а сами контрабандисты — верные члены коммунистического интернационала — неоднократно попадались на границе с чемоданами, полными драгоценных камней. Согласно рассекреченным архивам, некоторые драгоценности были тайно переправлены большевиками в Великобританию в коробке с шоколадными конфетами. Главным героем операции стал руководитель коммунистической газеты The Daily Herald Френсис Мейнелл — именно он в 1920 году получил от большевистских лидеров украшения общей стоимостью в 40 тысяч фунтов стерлингов в качестве матпомощи британскому левому движению. Жемчуга и бриллианты, уложенные в коробку с конфетами, не вызвали подозрения у таможенных служб Великобритании. Позже Мейнелл будет отрицать, что вырученные средства ушли на финансирование революции — дескать, все вернулось обратно в СССР. Каким образом это произошло, он не уточнял. С большой долей вероятности, нас еще ждут сюрпризы: так в 2009 году в архивах министерства иностранных дел Швеции были обнаружены ювелирные изделия, часть из которых принадлежала семье последнего русского императора. Драгоценности находились в хранилищах министерства примерно с 1918. Согласно открытым источникам, царское наследие было передано в распоряжение шведского посольства в Санкт-Петербурге во время Революции 1917 года княгиней Марией Павловной Романовой. Стоимость нескольких десятков портсигаров, в которых остались сигареты и табак, а также запонок из драгоценных металлов работы Фаберже и семьи Булин, оценили в 20 миллионов крон (на тот момент около 2 млн евро). Но вернемся к истокам. В 1719 году Петр I издал указ, согласно которому в России появилась Камер-коллегия, отвечающая за хранение «подлежащих государству вещей». В специальном хранилище в Зимнем дворце Санкт-Петербурга — Рентарее, позднее переименованном в Бриллиантовую комнату, разместили государственные регалии, в том числе скипетр, державу, большую и малую императорские короны, венчальную императорскую корону. Во времена Екатерины II в Бриллиантовую комнату также перенесли парадные украшения и коллекцию редких самоцветов. По вышеупомянутому указу Петра ни одна из коронных драгоценностей не могла быть продана, обменена или подарена, и вплоть до 1914 года сокровищница периодически пополнялась. При Николае II часть коллекции решили выставить в галерее драгоценностей Эрмитажа, где ознакомиться с ней мог каждый желающий. В первые дни после начала Первой мировой войны было принято решение об эвакуации драгоценностей. Сундуки с царским богатством собирались спешно, без описей, и вскоре оказались в подвалах Оружейной палаты, куда их доставил граф Фредерикс — последний Министр Императорского Двора Российской империи. Там они и пролежали вместе с другими ящиками, привезенными из Петрограда, пока новая власть не решила подзаработать на том, что осталось от русской монархии. Какие-то фамильные драгоценности удалось забрать с собой семье последнего императора, когда Романовых увозили в Сибирь. Часть из них инфанты оставили в Тобольске, передав местному священнику (говорят, в конце концов Советы обнаружили небольшой сундучок, который скрывала тобольская монахиня). Чтобы вывести украшения в Екатеринбург, дочерям царя пришлось прятать их в одежду: изделия вшивали в лифчики, в шляпы, надевали под одежду и маскировали под пуговицы. В июле 1918 году новый комендант Яков Юровский приказал пленникам сдать все драгоценности. То, что царская семья отдала представителю новой власти (а многие вещи остались спрятанными), было сложено в ларец и опечатано. После расстрела пленников Ипатьевского дома Юровский запретил снимать с них любые украшения, но перед тем, как сбросить тела в шахту, приказал обыскать убитых. Так на царских дочерях были найдены лифы с многочисленными драгоценными камнями, которые в спешке выпороли из пропитанной кровью ткани. Позже в месте последнего пристанища Николая II и его семьи найдут небольшие шкатулки и черный бархатный пояс с бриллиантами. Считается, что все эти вещи были отправлены в Москву, но так ли это, до конца неизвестно. Тиары на экспорт Большевики не церемонились с наследием русского двора. Первые попытки удачно сбыть золото и бриллианты предпринимались уже весной 1918 года: тогда на нью-йоркской таможне были задержаны двое приезжих с драгоценностями Ольги Александровны — младшей дочери императора Александра III. Украшения и отдельные камни регулярно вывозились из Москвы агентами Коминтерна: на вырученные деньги сторонники коммунизма должны были обеспечить подготовку мировой революции. Но поскольку никакого учета или контроля толком и не было, никто не знает, сколько средств ушло на подпольную работу, а сколько осело в карманах самой агентуры. В феврале 1920 года декретом СНК РСФСР для «централизации, хранения и учета всех принадлежащих РСФСР ценностей» был создан Гохран — далее продажа царского наследия осуществлялась через него. Процесс расставания с царским имуществом ускорил голод, охвативший страну летом 1921 года. Новоиспеченное государство остро нуждалось в средствах на закупку хлеба. Ну а чтобы что-то купить, нужно было что-то продать. В срочном порядке началась сортировка драгоценностей, которые доставали из спрятанных в подвалах сундуков. В 1922 году работали две комиссии: первая — в Оружейной палате — занималась описью имущества, вторая — в Гохране — присваивала украшениям и камням историческую и культурную ценность. В результате произведения искусства поделили на три категории: в первую — неприкосновенный фонд — вошли 366 предметов; изделия второй категории имели историческую и художественную ценность; предметы из третьей категории и вовсе посчитали «не имеющими особого значения». В последующие годы на аукционах Лондона и Амстердама будут проданы царские изумруды под видом «честных» уральских (1922 год) и жемчуга с бриллиантами (1923). Тогда-то и случился первый скандал: кто-то узнал в «добыче» камни, принадлежавшие инфантам. Западные СМИ вышли с обвинительными заголовками, уличив власть Советов в фальсификации. В ответ на обвинения большевики устроили показательную выставку в Колонном зале Дома Союзов «по личному указанию В.И. Ленина», чтобы каждый мог воочию увидеть «сокровища бывших русских царей». То, что к тому моменту Вождя мирового пролетариата не было в живых, никого не смутило. А тем временем продажа драгоценностей продолжалась… Наследие, которое мы потеряли С тех самых времен мы не знаем о дальнейшей судьбе многих великолепных изделий. Если учесть, что некоторые украшения сперва разламывали на части, остается только гадать, живы ли сейчас тиары и диадемы, принадлежавшие Романовым. Большая бриллиантовая диадема с жемчугом считалась одним из самых эффектных украшений Романовых. Головной убор, сочетавший стиль «lover’s knot», форму кокошника, несколько десятков бриллиантов и 113 жемчужин, был изготовлен для императрицы Александры Федоровны, жены Николая I, в начале 1830-х годов. Его автором, скорее всего, являлся придворный ювелир Ян Готтлиб-Эрнст. Большая бриллиантовая диадема прославилась благодаря еще одной Александре Федоровне — супруге Николая II. В нем последняя русская императрица была на церемонии церемонии открытия I-й Государственной Думы. После инвентаризации 1922 года все следы украшения теряются — вероятно, оно его спустили в 1927 году на аукционе Christie’s. Вполне возможно, что перед этим известную драгоценность разобрали на части, чтобы никто не смог узнать наследие дома Романовых. Еще одна массивная тиара — на этот раз сапфировая — также пропала без вести после Революции. Ее изготовили для Марии Федоровны, супруги Павла I, братья Дюваль. Долгие годы украшение передавалось из поколения в поколение: его украшали лавровые листья — символ классицизма, многочисленные бриллианты и пять крупных сапфиров разной огранки. Размер центрального сапфира составлял 70 карат. Скорее всего, украшение также было разобрано перед продажей. Лучистая диадема Елизаветы Алексеевны имела необычную V-образную форму. Первой ее владелицей была Елизавета Алексеевна, супруга Александра I. После ее смерти украшение видоизменили. Судьба диадемы после 20-х годов ХХ века остается загадкой. Бриллиантовая диадема «Колосья» очень ценилась императорской семьей: она была изготовлена в форме колосьев и лавровых листьев для вдовствующей императрицы Марии Федоровны фирмой «Дюваль». В центре диадему украшал лейкосапфир. В 1927 году она вместе с другими царскими драгоценностями, не представляющими, по мнению новой власти, исторической или художественной ценности, была продана на аукционе Christie’s. Дальнейшая судьба изделия неизвестна, но в 1980 году по ее образу и подобию ювелиры Николаев и Алексахин изготовили «Русское поле» — реплику из золота, платины и бриллиантов. Увидеть ее можно в Алмазном фонде. Изумрудную тиару сделали специально для Александры Федоровны, супруги Николая II, в 1900 году. Ее автор — ювелир Шверин из фирмы Болина. Рисунок диадемы представлял собой чередующиеся арки и банты, усыпанные бриллиантами. Элементы были съемными и заменяемыми. Центральный изумруд, украшающий венец, был найден в Колумбии и имел массу около 23 карат. В 1920-х годах изумрудный венец Александры Федоровны был продан и мы ничего не знаем о его дальнейшей судьбе. Другая прекрасная диадема, изготовленная специально для последней императрицы России, — диадема Кехли. Тиару из сапфировой парюры создали в ювелирной фирме Кехли в 1894 году. Рисунок убора сочетал переплетающиеся линии, васильки и геральдические лилии. Весь драгоценный сет был продан на аукционе в 1920-х годах, дальнейшая его судьба неизвестна. Любимая тиара Елизаветы II Но не все украшения, покинувшие Россию, исчезли бесследно — некоторые из них мы можем видеть и сегодня у инфант из других стран. Способствовали этому не только большевики, но и верные друзья царской семьи, вывозившие драгоценности тайно, рискуя собой. Самый яркий пример — история великой княгини Марии Павловны, знатной любительницы искусных работ прославленных ювелиров. Альберт Стопфорд — дипкурьер и друг семьи Романовых — в 1917 году проник в ее покои во Владимирском дворце, для верности переодевшись в женское платье, и вынес собранный саквояж, в котором лежала часть украшений великой княгини, а затем передал их законной владелице, находящейся в эмиграции. Одной из драгоценностей — Владимирской тиарой — ныне владеет королева Великобритании. Елизавета II получила ценное убранство от своей бабушки, Марии Текской, которая приобрела его в 1921 году. Великолепное украшение, представляющее собой изящное переплетение из 15 бриллиантовых колец, в центре которых свисает по одной массивной грушевидной жемчужине, было изготовлено мастерской Болина в 1874 году по специальному заказу великого князя Владимира Александровича, сына императора Александра II. Прекрасный убор он планировал преподнести Марии Павловны в качестве подарка на свадьбу. После того, как княгиня умерла на чужбине, диадема и другие украшения отошли ее детям. Владимирская тиара досталась единственной дочери — Елене Владимировне, супруге принца Греческого и Датского Николая. Потребность в деньгах вынудила ее продать украшение королеве. Британская монархиня решила усовершенствовать диадему: в мастерской Garrard & Co жемчужины сделают съемными, а в качестве альтернативы (жемчуг, по мнению инфанты, шел не ко всем нарядам), подготовят набор из каплевидных изумрудов, получивших название «кембриджские». Елизавета II стала обладательницей Владимирской тиары в 1953 году и надевает ее даже без подвесок, причем довольно часто. Не менее захватывающе сложилась судьба изумрудов Марии Павловны. Украшения можно увидеть на снимках супруги Великого князя Владимира Александровича, сделанных на костюмированном балу 1903 года. Княжна предстала в образе московской боярыни, надев изумрудный гарнитур на кокошник и платье. Один из камней весом в 107,72 карата ранее принадлежал Екатерины Великой и был преподнесен Марии Павловне в качестве свадебного подарка. После смерти княгини изумруды достались в наследство ее сыну, князю Борису, который продал их Cartier в 1927 году. В конце концов, украшения несколько раз переделывались — часть камней попала в набор, изготовленный Bulgari по заказу Ричарда Бартона для Элизабет Тейлор. К слову, диадемы Романовых есть не только в Британии. Одна из них хранится на … Филиппинах! Бриллиантовая тиара авторства ювелира Карла Болина с рядом из 25 подвесных натуральных жемчужин была изготовлена по заказу Николая I для Александры Федоровны. О ее красоте слагали легенды, а дом Cartier сделал по ее подобию свой знаменитый кокошник. В СССР украшение не оценили, и в 1927 году оно было продано на аукционе вместе с другим наследием Романовых. Первым покупателем стала фирма Holmes & Co., которая затем перепродала царское украшение двоюродному брату Уинстона Черчилля герцогу Мальборо — тот преподнес его в подарок своей супруге Глэдис Мэри Дикон. После смерти Дикон в конце 1970-х жемчужная тиара вновь оказалась предметом торгов, где ее купила Первая леди Филиппин Имельда Маркос. С тех пор украшение хранится в Центральном банке Филиппин — вроде как его и хотят продать, но из-за слишком высокой цены покупатели не находятся. Ну а в 1987 году реплику диадемы воссоздали все те же Николаев и Алексахин. Изделие, в котором использован уже искусственный жемчуг, получило название «Русская красавица» и ныне хранится в Алмазном фонде. Украшения Романовых есть и в США. Среди табакерок, кубков, яиц Фаберже и прочих экспонатов в Иконной комнате Музея Хиллвуд близ Вашингтона хранится венчальная корона фирмы «Болин». Она также была продан в Лондоне в 1927 году, ну а последней владелицей короны в 1966 году стала Марджори Пост, которая и сделала ее частью паноптикума. Вместо заключения … Наследие русских царей продавалось и перепрадовалось еще не раз. Вещи из Алмазного фонда уходили оптом, на вес. Так в 1926 году торговец Норманн Вейс купил 9,644 килограмма ювелирных украшений. Именно этот человек позже перепродал в Лондоне диадему из колосьев и другие уникальные произведения русского ювелирного искусства. В 1930 году из коллекции Оружейной палаты было изъято более 318 предметов для продажи частным лицам, в том числе одиннадцать яиц Фаберже. Три года спустя Россия навсегда лишится еще трех пасхальных яиц. Из 773 предметов, входящих в коллекцию Алмазного фонда, с молотка ушло 569. Может быть, однажды хоть что-то из этого вернется на родину?