Как феминистки калечат русский язык

«Едва ли самой женщине – медику будет приятно услышать в свой адрес «врачиха», она скорее предпочтёт «врач», – рассказал газете ВЗГЛЯД известный лингвист, доктор филологических наук, автор книги «Русский язык на грани нервного срыва» Максим Кронгауз. По его словам, широкому использованию феминитивов мешают в том числе внутриязыковые проблемы. Речевая мода меняется быстро. И явлением последнего времени для русского языка стали искусственно создаваемые слова женского рода, парные к уже существующим понятиям мужского, применительно, в основном, к профессиям: «автор» – «авторка», «режиссер» –«режиссерка» и т.д. Это так называемые феминитивы. Нужны ли специфические женские слова и понятия русскому языку? Об этом газета ВЗГЛЯД поговорила с известным лингвистом, доктором филологических наук, автором книги «Русский язык на грани нервного срыва» Максимом Кронгаузом. ВЗГЛЯД: Максим Анисимович, как вы в принципе относитесь к существованию в русском языке феминитивов? Их становится слишком много или наоборот, их мало? Максим Кронгауз: Феминитивы были всегда, и в русском языке они существуют в огромном количестве. ВЗГЛЯД: А что можете сказать по поводу тенденции последнего времени к увеличению их числа? М. К.: Язык сам, если можно так сказать о языке, увеличивает феминитивы по мере того, как женщины осваивают всё большее количество профессий. В основном, речь идёт, конечно, о профессиях. Потому что если говорить, к примеру, об обозначении национальностей с помощью феминитивов, они уже давно существуют, и в большом количестве. А вот с профессиями и некоторыми другими видами деятельности ситуация посложнее. В этих сферах происходит постоянное пополнение языка, которое примерно соответствует скорости распространения данных профессий среди женщин. ВЗГЛЯД: Не смущает ли вас такой момент, что эту тему продвигают представительницы прекрасного пола, называющие себя феминистками? М. К.: Нет, потому что феминистки не совсем про это говорят. Они хотят опередить социальное развитие. И не просто опередить, а навязать языку некоторую свою программу или повестку. И образовать феминитивы абсолютно от всех слов, обозначающих сегодня человека или мужчину. И здесь есть нюансы. Многие слова, как правило, обозначают человека, а не мужчину, просто они часто бывают мужского рода. Когда мы про президента – это слово не обозначает именно мужчину, просто в действительности президентом чаще бывает мужчина. При этом само слово «президент» обозначает человека, занимающего определённый пост, независимо от пола. И в данном случае русский язык не выработал феминитива, то есть специального слова для президента-женщины. По крайней мере пока. ВЗГЛЯД: А в чем именно вы не согласны с «повесткой» феминисток? М. К.: Их цель – образовать феминитивы вообще от всех слов, называющих человека. И это искажение языка. Я не вижу ничего оскорбительного для женщин, к примеру, в том, что слово «президент» мужского рода, но используется и для мужчин и для женщин. ВЗГЛЯД: Тем более, что были примеры, когда и сами женщины были против образования феминитива... М. К.: Самый известный спор по этому поводу – негативное отношение к слову «поэтесса» со стороны Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, которые говорили, что они поэты, и пол для этого не важен. Словом, ведётся разнообразная дискуссия по этому поводу. Отношение к существующим феминитивам в обществе разное, и программа образования феминитивов от всех слов пока не приживается. Ведётся спор вокруг слов «авторка», «режиссерка» и т. д. Максим Кронгауз (фото: Александр Натрускин/РИА Новости) ВЗГЛЯД: А от того же слова «режиссёр» нельзя образовать что-то более красивое, чем «режиссерша»? М. К.: В этом, собственно, и проблема. Казалось бы, какая разница, с каким суффиксом образуется слово? Но ведь многие феминитивы, существующие в русском языке, носят такой разговорный характер, если не сказать просторечный. Например, когда мы говорим о паре «доктор» – «докторша» и особенно «врач» – «врачиха». Они имеют специфический характер, в официальной речи не употребляются, пусть и грубыми их назвать тоже нельзя. Однако едва ли самой женщине – медику будет приятно услышать в свой адрес «врачиха», она скорее предпочтёт «врач». ВЗГЛЯД: Другими словами, феминитивы еще и звучать должны так, чтобы никто не оскорбился. М. К.: В этом смысле идея состоит в том, чтобы не просто регулярно образовывать феминитивы от всех названий человека, но и избавиться от слов, которые имеют пренебрежительный или близкий к тому характер. Вот есть русское слово «авторша» – я не могу сказать, что оно пренебрежительное, но оно действительно разговорное. Поэтому и предлагается феминистками, занимающимися этой проблемой, ввести некое новое слово – феминитив «авторка», отчасти ориентируясь на польский, украинский языки, где такое слово есть. При этом для русского уха оно пока звучит странно, и дискуссия идёт вокруг того, надо ли подобные инфинитивы использовать. ВЗГЛЯД: Ваш прогноз – в обозримом будущем, лет через десять – двадцать, большинство общеупотребимых русских слов, в том числе профессий, которые сейчас имеют только мужское выражение, всё-таки будут иметь и женские аналоги? М. К.: Я думаю, да. Потому что это следствие нормального развития общества, язык служит отражением этого процесса. Другое дело, есть некие внутриязыковые проблемы, связанные со словообразованием.. Просто так перешагнуть их - ради идеи о равенстве мужчины и женщины в языковом отображении - не получается. Допустим, когда слово имеет суффикс –ор и инфинитив заканчивается на –ка или –ша, получается не очень, и поэтому мы часто слышим негативную реакцию. Звучит неблагозвучно. Но если взять новые профессии или виды деятельности для женщин, уже не возникает никаких негативных ассоциаций, когда речь идёт о названиях для спортсменов, заканчивающихся на –ист. Легко образовались штангистка, футболистка, хоккеистка, против которых никто не возражал. ВЗГЛЯД: А существуют ли в русском языке понятия, профессии, у которых, наоборот, есть только женская форма и требуется мужская? М. К.: Да, есть небольшое количество профессий, исторически более характерных для женщин. Но сегодня и мужчины ими овладевают. Скажем, слово «няня». Если мужчина идёт работать няней, то он и называется няней. Вроде бы для него это ничего, не унизительно. Хотя был советский фильм «Усатый нянь». Но там это языковая игра. ВЗГЛЯД: То есть и появление у нас президентши лет через двадцать вполне реально? Как минимум такого слова. М. К.: В языковом плане, думаю, к тому времени будет достигнут некий консенсус. Либо действительно будут образовываться феминитивы, «президентки» (хотя здесь более естественна «президентша»), либо всё-таки будет признано нормальным использование слов любого рода, мужского в данном случае, в качестве слов как для мужчин, так и для женщин. ВЗГЛЯД: А что известно о других странах? Проходили ли они тот же путь сомнений по поводу использования феминитивов? М. К.: Да, была дискуссия, и было образовано много искусственных феминитивов, к которым потом привыкали. Прежде всего, я говорю о германских языках: английском, немецком, скандинавских языках, и о конце XX века, начиная примерно с 80-х годов. Это активное изменение было связано с понятием политкорректности. Перечисленные языки были серьезно модифицированы. ВЗГЛЯД: То есть сегодня, скажем, в английском языке почти у каждого понятия есть женский аналог? М. К.: Нет, там тоже есть два пути. И в английском языке проходил сложный процесс. Например, слово «policeman». Была первая попытка образовать от него слово «policewoman», и оно даже использовалось. Но затем пришли к более нейтральному слову «policeperson», которым можно обозначать, как мужчин, так и женщин. Вопрос примерно как у нас. Можно образовывать пары, а можно прийти к соглашению, чтобы было некое нейтральное слово. В немецком, к примеру, пошли по пути парности. И теперь, если говорят о смешанных группах молодых людей, обязательно к студентам теперь добавляют и студенток – studenten und studentinnen. При том, что изначально слово «студенты» обозначало общую группу ребят, неважно какого пола. Разные языки выбирают разные пути.