Жанна Агузарова: «Однажды меня чуть не убило током»
Жанна Агузарова: «Однажды меня чуть не убило током»Уже через несколько минут после её появления в зале импровизированный партер Дворца спорта наполовину опустел: зрители устремились к сцене, заполонили проходы между рядами. На трибунах скандировали «Жанна!» Те. кто оказался позади, вставали прямо на кресла и аплодировали, подняв руки высоко над головой. Из толпы на авансцену сыпались букеты гвоздик. Кто-то жег бенгальские свечи. Может быть я ошибаюсь, но, по-моему, она смотрела на эту беснующийся толпу с ужасом. Маленькая, хрупкая, в своём непостижимом одеянии с нелепым венком из бумажных цветов на голове (её знаменитый имидж), она металась по сцене, и те, кто оказывался по ближе, могли видеть, как дрожа в её руках микрофон.…Её имя не первый год в хит-парадах занимает второе место. После Аллы Пугачёвой. Её гастроли с блеском прошли в Италии, Швеции. Финляндии, Чехословакии, Венгрии. Последняя удача — звание лауреата на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Корее. Впрочем, как мне рассказывал потом Сергей Пронин, её импресарио, к званиям и титулам она относится очень осторожно. Лично у меня она вызвала сложное, смешанное чувство. Так бывает, когда в толпе мелькнёт вдруг лицо, и сразу не поймёшь — то ли очень красив человек, то ли, наоборот, безобразен, но почему-то хочется рассмотреть его получше. Так появилось это интервью.— Бесспорно, Жанна, что не только ваш удивительный голос, но и манера исполнения, ваш сценический образ отличает вас от остальных звезд. Скажите, Жанна на сцене и Жанна в жизни — одно и то же? (долгая пауза) — Раньше было одно и то же. А теперь нет… Тот образ на сцене, который был прежде актуален, сейчас для меня, но и для зрителей. я надеюсь, уже в какой-то степени неактуален. Потому что я считаю — есть гораздо более высокая ступень, чем та, где я одинакова и в жизни, и на сцене. — Что вас больше всего раздражает в людях? — В тех, с кем мне больше всего приходится общаться, то есть — творческих, меня раздражает. зазнайство. этакая нарочитость. Я не люблю, когда играют в звёзд. — Жанна, я знаю, что вы умеете делать очень много вещей — хорошо готовить, водить машину, писать песни… А что ещё составляет вашу жизнь? — Любовь.— В одном из своих интервью вы сказали, что пели всю жизнь, с детских лет. Скажите, а ваши родители имеют какое-то отношение к музыке? — Совершенно никакого. И среди родственников никогда артистов не было. — Вы много думаете над своим сценическим костюмом? — Это происходит постоянно. Как работа над песней. Потому что и музыка и стихи. и костюм — это всё входит песню. Только в разной последовательности. Иногда первой рождается музыка, иногда сначала появляются стихи. Может первым появится и просто какой-то головной убор. Почти всегда я исполняю свои песни. Потому что мне некогда ждать своего композитора, доброжелателя и так далее. Я сама… — Московские журналисты называют вас «неуловимой», потому что вы очень редко даёте интервью. И всё-таки когда вы встречаетесь с журналистами, на какой вопрос вы больше всего не любите отвечать? — Такого вопроса ещё не было. Но я ценю журналистов, которые задают своеобразные, неизбитые вопросы, которые улавливают суть и имеют чувство юмора. — А к чувству юмора я вижу. вы относитесь положительно… — Ещё бы! Без этого никак. — С вами случались какие-либо курьёзы на сцене? — Курьёзы? Ну разве вот этот. Однажды меня чуть не убило током. Мы выступали на стадионе под дождём. Я помню, пошутила тогда: я же танцор диско, чтобы исполнить вот такое огненное шоу. Слава Богу, обошлось. — Жанна, а какой вы были в школе? — Вы знаете, когда я встречаю одноклассников, а школу я закончила семь лет назад, они говорят: «Ты такая была в школе, такая и осталась. даже ещё больше похудела». — Я вам желаю оставаться такой как можно дольше. — Да вы что! Я наоборот мечтаю потолстеть, килограммов десять прибавить. Надо же как-то меняться: сначала потолстеть, а потом опять похудеть.— И ещё вопрос, Вы кого-то считаете своим учителем? — Ну. например, Аллу Пугачёву. Когда я смотрю на неё, я о многом думаю. Ведь она первой забунтовала на советской эстраде. — А вы тоже «бунтуете»? — В какой-то степени, конечно. Вообще-то я на сцене веду себя вполне естественно. Но когда ты сам по себе и ведёшь себя так, как тебе хочется, а не так, как этого требуют того какие-то рамки, это уже бунт. — Скажите, Жанна, у вас много друзей? — Друзей? Мало. Но это проблема всех, не только моя. — Вас часто предавали? — Было пару раз. Но я уже давно уже забыла и простила. — Вы считаете себя удачливой? — Да конечно же. Только бы не сглазить! Но я, действительно, не пробивалась к эстраде пятнадцать лет. Я с детства мечтала быть известной артисткой, я была уверена, что ей буду и — вот… Четыре дня в Горьком. Десять концертов. Более сорока тысяч зрителей. Много цветов. И мнений здесь тоже было немало… Т. Чинякова
