Шагнуть вверх из окна пятого этажа «сталинки»

2019 год в России объявлен Годом театра. Сказано, подписано официальными лицами. Задумано невероятное количество представлений по всей стране. В 2019 году также будет отмечаться юбилей премии «Золотая маска», пройдет Международная театральная олимпиада. Обещана финансовая поддержка провинциальным театрам. Много всего. Я же хочу рассказать историю частную и, в общем, далекую от официальных мероприятий и решений. Историю о человеке театра. Театр ведь штука очень человеческая. В детстве это меня даже смущало. Как это, ради меня (ну и еще трех сотен зрителей) на сцене взрослые люди что-то изображают, стараются. От застенчивости хотелось им сказать: может, не надо так трудиться, испытывать или показывать страсти, уставать, работать, потеть и напрягаться? Может, я пьесу почитаю, а вы отдохнете? В кино не так. Отсняли материал, хоть с каким количеством дублей, и актеры пошли по своим делам. Зритель на полотне экрана видит лишь их изображения, тени. Нечем смущаться. Да что это я о детской чувствительности? Наглядная, каждый раз заново проигрываемая на сцене, жизнь и привлекает нас в театральном искусстве. И эта бесспорная самоотверженность тех, кто ради нас, сидящих в зале, ставит пьесы, старается, играет, живет театром. Идеализировать, конечно, незачем. Драматурги, режиссеры, актеры, все, до последнего осветителя, люди со своими сложностями, драмами, конфликтами, недостатками, а то и пороками. И со своей жизнью в театре. В 1997 году, летом, приехав на фестиваль современной пьесы «Любимовка», я сразу заметила высокого, очень красивого, прихрамывающего мужчину с палочкой. Подумала, небось, после перелома восстанавливается. Ну и молодец, приехал все-таки на фестиваль, показать свою пьесу, хоть и побаливает нога. «Драматург Вадим Леванов», – представился деятель театра. Из Тольятти. Дальше были разнообразные любимовские читки пьес, представления на берегу Клязьмы, разговоры и песни, вперемежку с дискуссиями о драматургии. И сердечная дружба с Вадимом Левановым которая продолжилась в Москве. Потом был и мой приезд в Самару и Тольятти на театральный фестиваль «Майские чтения», организованный Вадимом. Он бесконечно что-то организовывал. «Майские чтения» со времени стали международным фестивалем драматургии, театра и современного искусства, одним из самых популярных культурных событий Самарской области. Усилиями Вадима издавался одноименный альманах. В индустриальном, провинциальном, далеком от течений современной культуры, Тольятти, Леванов сделал театральный центр «Голосова 10», куда собиралось все прогрессивное человечество этого места, не располагавшего, казалось бы к вдохновенным постановкам. Немного позже это назвали «тольяттинским феноменом», а также движением «Новая Драма». Там начинали одни из самых известных нынешних российских драматургов: братья Дурненковы, Юрий Клавдиев и другие. Они сами красили стены, делали декорации, играли в спектаклях. А Леванов руководил этим пространством. Вот что пишет о нем драматург Вячеслав Дурненков: «Вадим мечтал создать театр современной пьесы. Для этого, как известно, необходимы единомышленники, друзья, те, кто способны фанатично держаться за твою идею. А здесь? Пустое пространство, как у Брука. Может, Тольятти тем и хорош, что можно взяться за любую форму и стать первым?» Леванов писал пьесы. Ездил на семинары, фестивали, и устраивал мероприятия. И был всегда красив, по-мужски эффектен (как его любили женщины!) и истово предан театральному искусству. Создавал новую театральную жизнь, казалось бы, из ничего. В общем, рассказываю я, казалось бы, о хорошей судьбе отечественного провинциального таланта (пьесы Леванова ставили и во Франции, и в Москве, и еще много где), многое ему удавалось. И многие, очень многие, его искренне любили. За обаяние, мудрость, умение понимать людей, ориентироваться в своей драматургии и жизни не на поверхностное, а на глубокое. На понимание человеческого горя и драм. За его доброту, и какое-то христианское смирение впополам с вполне неистовым темпераментом и умением отстаивать свои позиции, идеалы, дело жизни. «Мы старообрядцы», – шутил Леванов. Волжский характер. Такой прекрасный типаж русского интеллигента. А теперь о том, что стояло за этими его пьесами, поездками, постановками, читками, издательской и редакторской деятельностью. У Вадима была тяжелая инвалидность. Его палочка и хромота были вовсе не из-за преходящей, заживающей, травмы. Когда-то давно студент режиссерского факультета Самарского института культуры Леванов, из-за любовной драмы, в порыве юношеских эмоций, шагнул из окна пятого этажа «сталинки». Чудом выжил. Весь его организм был перепахан операциями, ноги полностью спасти не удалось. Режиссерский факультет пришлось оставить. Вадим начал писать пьесы, поступил в московский Литинститут учиться драматургии. Стал литератором и режиссером, которого занимали людские судьбы, а не наносные переживания. Сам ведь перестрадал так, что это давало ему мудрость в понимании бед и печалей других людей. Вадим Леванов – автор более тридцати пьес, а также киносценариев, рассказов и эссе. Пьесы публиковались в журналах: «Сюжеты», «Современная драматургия», «UBU» (Франция), «Ставрополь-на-Волге – Город Тольятти», «Самара», «Самара и Губер-ния», альманахе «Майские чтения», вестнике «Драма Поволжья», журнале «Missives» (Франция), коллективных сборниках «Одинокий русский писатель», «Театр.DOC», «Ночь с театром» и других. И все это он делал, испытывая постоянные, изматывающие боли. Врачи предлагали ампутацию ног до колена, но Леванов отказывался. Ему важно было хоть с палочкой, а потом уже с костылями, хоть немного, но ходить. И ездить. И создавать свой Театр. Никогда от него не было ни слова жалобы, ни просьб о помощи. О своей драме он вспоминал с улыбкой, говорил, что не понял бы о жизни чего-то самого важного, если остался бы нарядным здоровым красавцем. В декабре 2012 года, в неполные 45 лет, Вадим Леванов умер. Сделав столько, сколько не удается многим и многим вполне здоровым деятелям. Когда я слышу про поддержку провинциальных театров, про театральные фестивали, вспоминаю Вадима Леванова. Думаю: вот это бы ему понравилось. Вот это бы помогло ему и его театру, вот тут он бы опять организовал что-то замечательное, вот здесь к нему прибежали бы молодые таланты, вот было бы здорово. И его друзья бы что-то сделали правильное, всегда на нерве сегодняшней жизни. Хорошо, что будет Год театра. Очень хорошо. Был бы жив Леванов, непременно бы стал участвовать, действовать, прихрамывая и иногда морщась от почти невыносимой боли. В его театре было бы все по-настоящему. От страсти, от драмы, от высокого чувства долга перед собой и перед зрителем. И если в декабре заканчивать текст новогодним пожеланием, пускай театральные люди получат поддержку, сцену, гастроли и возможность свободного высказывания в наступающем Году театра. И особенно в провинции, где «о бедных гусарах» часто и слова-то замолвить некому, а денег дать на искусство и подавно. А они все равно, несмотря ни на что, существуют и пробивают косное, сложное пространство нынешней реальности. В меру сил, таланта и мужества.