Как прийти к Богу без ног: история прошедшего Афган инока Киприана

Вещий сон Война в Афганистане стала переломным моментом в жизни отца Киприана, тогда капитана Валерия Буркова. — Во мне появился внутренний стержень, я по-другому стал понимать ценности и смысл жизни, окрепли принципы, которые воспитывали во мне родители. Это потом помогло пройти искушение властью и деньгами без вреда для души. В 1984 году во время боевой операции в Панджшерском ущелье Бурков чуть не погиб. Полк с ходу захватил господствующую высоту — гору Хаваугар. Валерий оказался перед входом в грот, где стоял пулемет, залез туда, взял трофейные гранаты, пулеметную ленту, документы, вылез, сделал шаг… И в тот же момент взорвалась самодельная мина, начиненная гвоздями. Одну ногу оторвало сразу, а вторая превратилась в кровавое месиво. Эвакуировать раненого было почти невозможно — вертолет сесть не смог. Он завис над землей, но как подняться по веревочной лестнице человеку с оторванными ногами? А это — единственный шанс на спасение. И капитан Бурков невероятным напряжением воли на руках поднялся на борт. — Когда прогремел взрыв, я мгновенно вспомнил оказавшийся вещим сон. Прямо пронзило: "Проклятый сон в руку!" А тогда, сразу, я про тот сон забыл, — рассказывает отец Киприан. В том сне, перед самым отъездом в Афганистан, он в мельчайших подробностях увидел, как наступает правой ногой на мину, как взрывом ему отрывает обе ноги. А потом вдруг оказался в Киеве, на Крещатике — на протезах. Смерти нет Окном в новую жизнь стала… клиническая смерть. Во время операции капитан Бурков пережил ее трижды. — Перед этим я чувствовал боль только в ногах. А тут я весь превратился в боль. Тяжесть была, как будто на тебе лежит камень весом в тонну. И вдруг мне стало как-то легко, свободно. Я, как будто отдаляясь, начинаю видеть себя сверху: сначала лицо и грудь в крови, потом ноги, из одной ноги торчат кости, другая — месиво. Врачи надо мной стоят. Я думаю: "Это мне снится?" Я как бы поднялся под потолок и ощущаю, как меня куда-то тянет. Вижу свет. Есть выражение "свет в конце тоннеля". Так говорят, потому что там окаемочка такая темненькая. "Бог есть свет" (1Ин. 1:5). И вот свет наполняет меня, я — в свете. Он необычный, неземной, очень яркий, но не слепит. Он согревает, притягивает к себе, и я вхожу в тоннель, медленно двигаюсь по нему и ощущаю, как все большая и большая радость охватывает меня, я начинаю наполняться счастьем, но вдруг что-то ужасное появляется из черноты, пытается схватить меня и утащить куда-то во мглу. А там — жуть. Почему? Как обрисовать? Небесное и поднебесное наш язык не может описать, потому что он предназначен для земной жизни. А потом движение прекращается, свет начинает рассеиваться, превращается в обычный и я — как бы сквозь дымку, расплывчато — вижу врачей и слышу голос: "Валера, открой глаза". И опять теряю сознание. Когда он пришел в себя, первым делом поднял простыню и убедился, что у него больше нет ног. Но вспомнил подвиг летчика Маресьева, который в Великую Отечественную тоже потерял ноги, а потом на протезах вернулся в армию и продолжал летать. Сказал себе: "Ничего, новые ноги сделают — протезы". И больше никогда не переживал об оторванных ногах. После операции Бурков часто размышлял о пережитом. "Это была реальная встреча с Богом. А как еще? Был свет, я ощутил Его любовь". С оперировавшим его хирургом Бурков увиделся через много лет. Тот оказался верующим человеком, и когда Валерий поделился с ним воспоминаниями, спокойно сказал: "А что ты удивляешься? Ты трижды был в клинической смерти, мы трижды тебя вытаскивали с того света". Познать и победить себя Что помогло ему сохранить силу духа? Как говорит отец Киприан — христианские принципы, которые воспитывали в нем отец и мать. В детстве он жил "как в сказках Пушкина": изба стояла в глухом алтайском лесу, где "ходит кот ученый", а по деревьям бегают белки. Храма в деревне Повалиха Первомайского района Алтайского края не было. О Боге родители с маленьким Валерой почти не говорили, но в их деревенском доме стояли иконы. — Хорошо помню: как заходишь в дом, с правой стороны, в уголке, у нас были иконы Девы Марии и Иисуса Христа. И сегодня отец Киприан уверен, что принципы любви к людям, на которых воспитывали его родители, — христианские. Они универсальны и действуют даже в армии: "Без них просто невозможно, иначе все погибнут". "Отец говорил: у тебя есть две задачи — познать себя и победить себя". Сыграла свою роль в воспитании мальчика и его набожная бабушка. А еще по соседству жила пожилая женщина, читавшая Библию. — У нас была плетеная изгородь, и за ней сидела старушка и читала Библию. Я свою бабушку спрашиваю: "А что это?" — "Это Библия". — "А что это?" — "Это от Боженьки". — "А Боженька где?" — "На небе. Вот Его иконочка". Советовал Ельцину залезть на танк В конце 80-х годов параллельно со службой в Главном штабе Военно-воздушных сил Бурков работал на добровольных началах во Всероссийском обществе инвалидов, активно участвовал в афганском движении. Эта общественная деятельность познакомила его с высокопоставленными людьми, властями — как светскими, так и духовными. Первый раз в жизни Бурков попал в храм только в 1992 году, и не в России, а в Риме, где под эгидой Ватикана проходила международная конференция по проблемам инвалидов. Он, будучи тогда председателем Координационного совета по делам инвалидов при президенте России и главой российской делегации, попросил патриарха Алексия II включить в делегацию митрополита Питирима (Нечаева). — Иисус Христос говорит: "Вот, стою и стучу" (Откр. 3:20). Господь помогает через людей. Мне повезло, что Бог даровал встретиться с владыкой Питиримом. Никогда не забуду его лицо — оно просто свет излучало. Светлый человек. После заседания митрополит устроил Буркову экскурсию по Риму. Они заходили в православные и католические храмы, беседовали о православной вере и об отличии ее от католической. И беседа эта оказала огромное влияние на дальнейшую жизнь Буркова. Провидение вмешивалось в судьбу будущего монаха не один раз. Он вспоминает события августа 1991-го. — История такова. Утром в шесть часов раздается звонок. Звонит сержант Володя Иванов, автор-исполнитель песен, с которым мы были дружны, и говорит: "Включай телевизор, в стране переворот". Я включаю, вижу "Лебединое озеро", вызываю машину и еду в Белый дом. У меня не было даже удостоверения, а только ксерокопия указа Ельцина о назначении меня советником президента. Приезжаю в Белый дом, иду сразу к Руцкому. Вижу, как входит Руцкой, достает пистолет, кладет его на стол: "Как они меня не арестовали?" Мы переговорили. Я получаю согласие Руцкого идти в Главный штаб Военно-воздушных сил — провести переговоры с главкомом ВВС Шапошниковым. Выхожу, вижу, как на набережной около Белого дома движется бронетехника, вижу людей, которые ложатся под танки. Естественно, сразу иду туда. Я в форме. Подхожу к первому танку, стучу по броне, спрашиваю командира, он вылезает на броню, говорю: "Слушай, слезь сюда, поговорить надо". Он говорит: "Нет, не слезу". Понимаю, что это опасно для него, народ в волнении, могут порвать. Я не хотел лезть на танк, потому что на протезах это не очень удобно, но, в общем, залез на броню, мы разговариваем. "Ты в курсе, что происходит, какую задачу вам поставили?" — говорю. "Нет, не в курсе, сказали заехать в город", — отвечает. Я понял, что никто из военных ничего не знает, зачем их послали в Москву, — какой еще переворот? Их как-то надо просветить. Я возвращаюсь, иду в приемную Бориса Николаевича, там сидит начальник его охраны Александр Коржаков. Говорю: "Саш, надо Борису Николаевичу выйти к людям и объяснить, что к чему. Там же народ, военные и гражданские, одни противостоят другим". Он доложил Ельцину, Ельцин согласился, вышел и направился к танку, залез на него, выступил с брони, разъяснил все. Это было его первое публичное выступление в тот день. А когда он выступал с балкона на площади, это было потом все. Но за три недели до этого, когда встал вопрос о назначении Буркова советником президента Бориса Ельцина, ему снова "подсказали ответ". — Мне приснился сон, что он не подпишет документы. И все сбылось один в один. Правда, через неделю Бурков все же стал советником президента. Присяга на верность Крестился Бурков в 1994 году, по совету своей тети. — Она сказала: "Давай крестим тебя". И я согласился, хотя ничего не понимал в христианстве. Помню, нас была целая группа, человек шесть. Привели нас в храм в Крылатском, покрестили, миром помазали и все. Сегодня отец Киприан несет послушание катехизатора, то есть объясняет людям азы христианской веры и готовит их к таинству крещения. Но его самого тогда никто не готовил, и во время таинства он не понял ни одной молитвы. — Ничего абсолютно! Может, только то, что сказали: "Отрекаешься от сатаны". В следующий раз на богослужение Валерий Бурков пришел через 15 лет, в 2007 году. Причем из-за политики. — Для меня было непонятно, почему я стараюсь делать хорошее дело, а меня за это "мочат": я поднял рейтинг партии "Справедливая Россия", а меня сняли. Но я пошел в одиночку и победил на выборах. Я понимал, что в миру никто не даст мне ответ на этот вопрос. Бурков решил поехать в Саввино-Сторожевский монастырь. — Я не знал, что такое исповедь. Подхожу к иеромонаху рассказать свою историю, он на меня смотрит и спрашивает: "А ты на исповеди-то был?" "Нет", — отвечаю, — не был". Он говорит: "Иди сначала исповедайся!" И отправил меня готовиться к исповеди, не стал со мной разговаривать, просто выставил. Я был шокирован. Но Валерий не обиделся. Пошел, купил книгу, как исповедоваться. А перед Рождеством снова поехал в монастырь и подошел к другому монаху. — Подходит моя очередь, я рассказываю о своем первом неудачном опыте. Смотрю, он улыбается так по-доброму и говорит: "Вы не переживайте, просто Бог хотел, чтобы вы ко мне пришли". Этот игумен Пантелеимон (Гудин) и стал его духовным отцом. — Он мне сказал тогда о выборах: "Хочешь — езжай, не хочешь — не езжай. Главное — доверься Богу. Как Ему угодно, пусть так и будет". Прошел еще год, и отец Киприан впервые в жизни причастился. В том же Саввино-Сторожевском монастыре, в 2010 году. Тогда же произошла и первая настоящая исповедь. — Первое причастие было на Великий пост, а второе — через несколько дней, на Пасху. Оно стало для меня своего рода присягой: я присягнул на верность Христу. Думаю, что по-настоящему и крещение тогда только произошло, потому что это было абсолютно осознанно. Две загадки: смерть и женщина Валерий Бурков познакомился с будущей женой в офицерском кафе на танцах. — Она меня выбрала — и все. Потом рассказывала, что когда она меня первый раз увидела, то не обратила внимания. Но узнав, что я без ног, подумала: "Ты мой муж". И моя участь была предрешена, я сдался. На вопрос, как же так, без ног — и муж, он отвечает, что в женщинах есть загадка. "В жизни есть две загадки: смерть и женщина. Для меня смерть не загадка, абсолютно ясная вещь: ее нет! А вот женщины для меня — до сих пор загадка. Это потрясающие творения Божии. Что ими движет? Она ко мне относилась спокойно, когда думала, что я на своих ногах. Однако "когда узнала, что ты на протезах, поняла, что ты — мой мужчина". Они вместе жили в согласии, родили и воспитали сына. Потом она согласилась, чтобы муж принял монашество. Честь и любовь В 2016 году отец Киприан поступил на педагогический факультет Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. — Решил я туда поступить, потому что мне нравится работать с детьми, а для этого нужно педагогическое образование. Между походами во власть Бурков был успешным бизнесменом. И, как ни странно, тут ему помогли именно христианские нравственные принципы. "Когда мне был нужен миллион долларов, чтобы начать бизнес, я позвонил знакомому начальнику и сказал: "Мне нужны деньги". Он говорит: "Что у тебя есть в залог"? Я ответил: "Честь и совесть русского офицера". Он сказал: "Идет". И долг я ему потом отдал". Сегодня отец Киприан видит проповедь христианства только в личном примере: — По нам судят, какие мы христиане. Если от меня не будет исходить хоть чуточку христианской любви — не просто любви, а, подчеркиваю, именно христианской, — грош цена всем моим проповедям. А что такое "именно христианская любовь"? "Ты должен уподобиться Христу в любви", — поясняет инок. Ведь в христианском учении "Бог есть любовь" — любовь к ближнему, к каждому, даже к своим врагам. В том же 2016 году Валерий Бурков принял монашество с именем Киприан. — Я помню притчу, как один человек умолял Бога показать ему рай и умолил. Всю оставшуюся жизнь он плакал и говорил: "Зачем я это сделал, безумец!" После того как ты ощутил Божию любовь к тем, кто попадет в рай, жить на грешной земле сложно. То, что уготовано Богом любящим Его, — невероятно! Но эта жизнь дана нам Богом для того, чтобы мы выбрали свое будущее.