Печальная история хоккеиста Франзена, который страдает провалами в памяти

От ударов по голове в его мозгу что-то сломалось. Юхан Франзен не может не только играть, но и вести нормальную жизнь. Он играл в НХЛ и выигрывал Кубок Стэнли, но почти четыре года назад получил сотрясение мозга. Далеко не первое в жизни, но именно оно положило конец его карьере. С тех пор жизнь Юхана Франзена превратилась в кошмар. В интервью Expressen он рассказал о провалах в памяти, депрессиях, панических атаках и вспышках злости, которые преследуют его уже несколько лет. И о долгой борьбе с болезнью, которая пока не отступает. Сегодня у Юхана хорошее самочувствие, но он никогда не знает, сколько оно продлится. И уже привык не строить планов на несколько дней вперёд – в любой момент ему снова может стать плохо. Его преследуют не только страхи и депрессии – порой он просыпается, не помня, что делал вчера. «В плохие дни я не вижу света в конце туннеля, и мир рушится» «События последних дней становятся размытыми. Я хочу, чтобы люди, с которыми я общаюсь, это понимали. Я не звоню им не потому, что не хочу, а потому что не помню. Вчера я себя хорошо чувствовал, а ещё пару дней назад – не очень, но состояния быстро меняются. Мне точно лучше, чем в прошлом году, но ещё есть слабость», — говорит Юхан. Сейчас жизнь Юхана идёт непредсказуемыми волнами. Хорошие дни сменяются плохими, и тогда кажется, что конца этому не будет никогда. «В такие дни не видишь света в конце туннеля, и мир рушится. Опускаются руки, потому что чувствуешь себя даже хуже, чем раньше. Только тебе кажется, что стало лучше, как снова становится хуже, и ты думаешь: «Ну вот, опять». «Мигрени бывают нечасто, болезнь проявляется в усталости, депрессии и головной боли. С последнего приступа прошло уже полгода, так что меня беспокоят не мигрени, а провалы в памяти. Они случаются до сих пор». Сотрясение мозга – страшная вещь. А когда ты даже не можешь посчитать, сколько их было, твоя жизнь меняется навсегда. «Всё рухнуло ещё до последнего сотрясения в 2015 году. Тогда я пытался собраться, тренировался, но уже было бесполезно. Последние три года всё было очень плохо, начиная с сезона-2012/13. Я получал сотрясения на ровном месте, но молчал о них. На меня накатывали панические атаки по дороге домой, я парковался на обочине и мог целый час сидеть в машине и ждать, когда они пройдут. Никто об этом не знал». Видео можно посмотреть на канале WXYZ-TV Detroit Channel 7 в YouTube Сезон-2014/15 Франзен не доиграл из-за очередного сотрясения. Но осенью приехал в тренировочный лагерь и даже сыграл в двух матчах «регулярки». Этого хватило, чтобы осознать – всё, это конец. Посттравматический синдром Юхану несколько лет никто не мог поставить диагноз – проверяли то одно, то другое. Один доктор тестировал зрение, другой — координацию, но долгое время никто не смотрел на картину шире. «Да, у меня были проблемы со зрением и с координацией, но такие несущественные, что нельзя было их выделить. Меня водили в разные места, например, в рестораны, чтобы показать, что моему мозгу тяжело справляться с наплывом информации, и через пять минут он может всё забыть. Я могу забыть, что было вчера, потому что мозг не получает этой информации». Этой весной он прошёл лечение от посттравматического синдрома в Институте здоровья мозга в Колорадо. «Три недели я как будто ходил в школу. Мне оказали помощь по многим срочным проблемам. Тогда в голове у меня крутились страшные мысли, я засыпал, только когда организм сам отрубался, не в силах больше бодрствовать. Естественного сна у меня не было с 2012 или 2013 года. То лечение принесло мне облегчение, потому что я смог избавиться от этих плохих мыслей». Со временем Юхан научился лучше чувствовать свою болезнь. «Если утром я тренировался, вечером мне нельзя идти ужинать в ресторан, для мозга это будет слишком большой нагрузкой. Нужно выбирать что-то одно, иначе случится приступ». В какой-то момент этот большой и сильный человек не может сдержать слёз. «Тяжело, когда тебя охватывает беспокойство перед людьми. Мне неловко, но я решил открыто рассказать о своих провалах в памяти. Сейчас я более общительный, чем несколько лет назад, стараюсь не унывать и честно говорить, если не могу вспомнить кого-то. Раньше мне казалось, что если я куда-то выбираюсь и выпиваю бокал вина, мне становится хуже. Но с мая я практически не пью, разве что изредка на вечеринках, но всё равно забываю какие-то вещи». Видео можно посмотреть на канале Expressen TV в YouTube «В Детройте мне слишком тяжело от воспоминаний, не хочу оставаться в этих стенах» Детройт долгое время был домом для него и его семьи, здесь он пережил немало счастливых мгновений, здесь родились его дети. Но жить там он уже не может. «Тут слишком тяжело, столько воспоминаний. И хороших тоже, но в последние годы я понял, что не хочу здесь оставаться. Не хочу быть в этих стенах. Иногда я езжу в горы на западе, там мне становится лучше. Но тяжело находиться в этом доме и искать себе занятие, чтобы разгрузить голову. На какое-то время это удаётся, но потом снова накатывает мрак». Летом он собирается переехать домой в Швецию и найти себе какое-то занятие. «Надеюсь, что получится начать новую страницу, работать, хоть чем-то заниматься, даже если это будет неполноценная работа». Возможно, он останется в хоккее, но точно не тренером на скамейке – не тот характер. Юхану всегда нравилось заниматься физической подготовкой, и сейчас он думает о работе по развитию молодых игроков: «Я всегда любил крутить педали велосипеда, изматывать себя на беге. Сейчас я стараюсь помогать тренироваться своим сыновьям и хотел бы продолжить это с молодыми игроками». «Я сейчас как пятилетний ребёнок – ем и сплю по три раза в день» Даже пройдя все круги ада (или ещё не все), Франзен ни о чём не жалеет. Подорванное здоровье не перевешивает всё то, чего он добился с «Детройтом» и сборной Швеции. «Я бы не стал ничего менять. Играя, я получал море удовольствия». Он не ходит на матчи «Детройта», хотя продолжает следить за НХЛ. «Один раз я приводил детей на раскатку, им было интересно зайти в раздевалку, увидеть всё изнутри. Но матчи лучше смотреть дома по телевизору. Сейчас я рано ложусь, мне нужно много спать. У меня с младшим сыном Оливером практически одинаковый режим, я сплю три раза в день, как пятилетний ребёнок. На праздники, когда приедут гости, постараюсь спать поменьше, но долго так не смогу, может стать хуже. Всё зависит от того, насколько я активен. Я сейчас как ребёнок, ем и сплю». С бывшими партнёрами по команде он общается не слишком часто. Иногда забывает, что ему писали, и не отвечает на сообщения. Периодически его навещают Тодд Бертуцци и Хенрик Зеттерберг. «Иногда я хожу на арену, чтобы встретиться с ребятами и показаться клубному врачу. В этом году приезжал в тренировочный лагерь, чтобы сдать анализы крови. «По крайней мере, я знаю, что перепробовал всё. Понимаю, что восстановление идёт не по плану из-за гормонального сбоя. Каждый день я делаю себе уколы, они помогают компенсировать этот сбой. Но срывы всё равно случаются, у меня нет защитного механизма. Он сломался после всех ударов в голову». Он старается не забывать хоккей и недавно сыграл пару матчей с ветеранами, но пока даже для таких игр ему не хватает физической формы. Много тренироваться он не может, но Юхан верит, что однажды у него получится. «Сначала врачи говорили, что это на всю жизнь, но в последнее время говорят, что можно вылечиться». «Временами жена меня ненавидит, не понимаю, почему она всё ещё рядом» Жене Сесилии последние четыре года тоже нелегко. «Вся жизнь теперь как американские горки». На её хрупкие плечи легла забота о всей семье. «Не понимаю, почему она всё ещё со мной. Временами она меня ненавидит, но всё ещё рядом. Не понимаю, как она с этим справляется, она очень сильная. Она настоящая мама и хозяйка. Всегда сама напечёт пирогов, хотя я говорю, что можно заказать их в ресторане. Но у неё всё должно быть приготовлено своими руками. Она сделала ремонт в доме, она занимается с детьми… Ей приходится со многим справляться, но она где-то находит силы». Сесилия следит за состоянием Юхана. Излишняя нагрузка перерастает в жуткую усталость, а упадок сил может вызвать новую депрессию. Тьма накатывает очень быстро, он целыми днями лежит в кровати, мучаясь от депрессии и злости. Никого к себе не подпускает, срывается на жену и принимает антидепрессанты, чтобы поскорее вернуться в нормальное состояние. «Когда мне плохо, вокруг сгущается тьма. Я никого к себе не подпускаю, даже маме запрещаю заходить в команду. Сисси достаётся больше всех». Чтобы отвлечься, Сесилия покупает ветхие дома, приводит их в порядок и снова продаёт. Сесилия увлекается дизайном интерьеров и находит в этом отдушину. Юхану тоже сложно сидеть без дела, он к такому не привык. Он с молодости любил работать руками – трудился на производстве окон и других предприятиях ещё до того, как стал профессиональным хоккеистом. «Я всегда был трудолюбивым человеком и никогда не любил изнеженных талантливых хоккеистов из Канады, которые периодически появлялись в НХЛ. Таких, которые с 14-15 лет ничем, кроме хоккея, и не занимались, и считали себя невероятно важными игроками». Юхан начал строить каток перед домом, но дело продвигается медленно, потому что ему категорически нельзя себя перегружать. «Когда я устаю, гораздо проще провалиться в новые бездны беспокойства и депрессии. Сисси говорит мне, когда пора ложиться спать. После лечения в Институте здоровья мозга я стал гораздо лучше себя понимать, а жену научили, за чем надо следить. Срывы случаются, но мы теперь знаем, как себя вести». Иногда Юхан набирается смелости и начинает мечтать о будущем без боли. «С тех пор как я прошёл лечение от посттравматического синдрома, мне стало лучше. Я научился жить с этим и уже смотрю в будущее. Сейчас я чувствую, что могу выздороветь, раньше мне так не казалось».