«Александрийская-холл», бабушкины пирожки и другие мечты маленького пианиста
Пианист Сергей Давыдченко стал одним из четырех победителей Всероссийского конкурса талантов «Синяя птица» на телеканале «Россия-1». Исполнение Рахманинова сопровождалось танцем артиста балета Сергея Полунина, ведущая назвала Давыдченко «блистательным Сергеем», а его «мягкое рахманиновское форте» оценил даже мэтр Денис Мацуев. Теперь вместе с другими победителями мальчик разделит миллион рублей. Сергей необычный ребенок, и даже для музыканта судьба у него небанальная. Абсолютный слух у него заметили еще в раннем детстве: мальчик начинал плакать, если слышал, как родня фальшивит, выводя застольные песни. Тяге к музыке не мешало и то, что до ближайшего музыкального колледжа нужно было добираться до соседнего города — Минеральных Вод. Каждый день Сережа ездил на автобусе по 60 километров туда и обратно. Иногда с мамой, а иногда и один. А потом еще шел в общеобразовательную школу. Год назад занятия музыкой снова оказались под угрозой. В станице случился сильный паводок, дом был полностью затоплен, а инструмент — уничтожен водой. Новый подарил губернатор края Владимир Владимиров. Недавно 13-летний пианист переехал в Ростов, поступил в колледж при местной филармонии. Сейчас на его счету Гран-при конкурса юных пианистов имени В.И. Сафонова в Пятигорске, победа в телевизионном конкурсе юных музыкантов «Щелкунчик», а также в международных конкурсах юных пианистов имени А. С Караманова и Astana Piano Passion. «Приятно оказаться в компании великих» — Сережа, поздравляю с победой! Скажи, сильно волновался? — Конечно, волнение всегда есть. У меня страх уходит в руки, перед концертом они ледяные, и никакие батареи и перчатки не могут их согреть. Пока я играю, они становятся все теплее, а в конце исполнения — ужасно горячие. В этот раз получилось так же. — На «Синей птице» ты соревновался с циркачами, гимнастами, танцорами… Не чувствовал себя не в своей тарелке? — Да нет. Меня это не напрягало, такие правила игры. Show must go on, как говорится. Здесь важно было сыграть не только профессионально, но и артистично — все-таки на меня смотрела вся страна. — А танец Сергея Полунина тебя не сбивал? — Я привык. Опять же — это шоу. Мне понравился каламбур ведущей Дарьи Златопольской про «трех блистательных Сергеев»: Рахманинова, Полунина, ну и меня. Так что, наоборот, приятно оказаться в компании великих. А вот настоящая сложность — шесть часов съемок, это правда тяжело. — А для чего тебе, серьезному музыканту, вообще нужны такие эстрадные конкурсы? — Любой конкурс, а тем более телевизионный, — это стартовая площадка, такой толчок вперед: тебя увидят, узнают, будут приглашать на другие конкурсы, фестивали, концерты. — И как, получилось завести какие-то новые знакомства? — Скорее нет. Я встретил там тех, кого я уже знаю: саксофонистку Софью Тюрину, пианистов Елисея Мысина и Ивана Бессонова. Так что это была скорее встреча старых знакомых, а новых я не завел — не было времени. — А что больше всего запомнилось? Похвала Дениса Мацуева вдохновила, наверное… — Приятно, конечно. Но медные трубы меня не изменили. «Тяжело было только первую неделю, а потом — понеслось» — После каждого выступления ты встаешь из-за рояля мокрый, как будто только что марафон пробежал. Игра на инструменте так выматывает физически? — Я бы сказал, что не столько физически, сколько эмоционально. На репетиции я сдержан, не показываю своих чувств, но зато на концерте выкладываюсь так, что не остается сил. Потому что моя цель — подарить радость людям. Как говорил Юрий Темирканов (известный российский дирижер — Ред.), музыка — это шифр, а музыкант — тот человек, который должен расшифровать чувства композитора и донести их до сердца слушателей. — А любимые композиторы у тебя есть? — Мне очень нравится музыка русских и советских композиторов — Бородина, Мусоргского, Скрябина, Рахманинова, Прокофьева, Шостаковича. Я и сам немного сочиняю, но очень медленными темпами. У меня есть какие-то темы, эскизы, наброски, но законченного сочинения пока нет. Для этого нужно вдохновение. — А с чего начались твои занятия музыкой? — Сначала мама со мной занималась, а потом отвела в музыкальную школу. Мне тогда было семь лет, мы жили в станице Александрийской. Честно говоря, я не хотел идти в школу — чисто из детского упрямства. Но как только попал к Марине Ивановне Морозовой, моей первой учительнице, мне не захотелось оттуда уходить! Школа была в 50 километрах от станицы, но ездил все равно. Тяжело было только первую неделю, а потом — понеслось. Затем я поступил в колледж при Ростовской консерватории имени С.В. Рахманинова, переехали в Ростов. Теперь дорога до учебы занимает у меня всего две минуты. Я живу прямо в здании колледжа — на 4−9 этажах общежитие, на уроки просто спускаюсь по лестнице — на третий. Учусь в восьмом классе, он очень маленький, всего 13 человек: пять пианистов кроме меня, три скрипача, один баянист, один трубач, одна гитаристка, одна валторнистка. — Наверное, у вас среди пианистов большая конкуренция… — Да нет, у нас дружный класс. Такое соперничество-сотрудничество. Я езжу на одни конкурсы, одноклассники — на другие. Поздравляем друг друга с победами. Но настоящего друга пока нет. Все силы и время уходят на музыку. «Если б в станице был концертный зал — не уезжал бы» — Успеваешь ли ты заниматься чем-либо кроме музыки? Или она съедает все твое время? — Да, я играю в шахматы, хожу в бассейн и дополнительно занимаюсь английским. Но больше всего я люблю читать. Даже когда я играю, у меня часто возникают ассоциации с какой-то недавно прочитанной книгой или иногда с увиденной картиной. В музыке Баха, например, проглядывает «Мастер и Маргарита». Не могу сказать, что это моя любимая книга. Мне очень нравится Воланд — из-за его философских рассуждений о жизни и смерти. А вообще, я люблю читать. Вчера заходили с мамой в книжный магазин — я выбрал два романа XIX века: «Обломов» и «Отцы и дети», а ещё «Работу актера над собой» Станиславского и две книги Солженицына. — Солженицын практически твой земляк, тоже родился на Ставрополье. А сам ты часто бываешь на своей малой родине — в станице Александрийской? — Это моя Большая Родина! Я очень люблю туда ездить, но, к сожалению, получается все реже и реже. Там здорово! Летом можно поплавать в речке, на велике погонять. Бабушка напечет пирожков и угостит конфетами. Вот бы построить у нас там концертный зал, назвать, например, «Александрийская-холл». Звучит? Вот! И сделать станицу центром музыкальной жизни. Проводить там конкурсы и фестивали. Тогда можно было бы жить там и никуда не уезжать. — Для своих лет ты очень часто путешествуешь с концертами… В этом году ты впервые ездил на гастроли — в Мексику? — Да, в Монтеррей. Это был первый такой опыт — два отделения, полтора часа. Зал был полон на три четверти, и публика очень искренняя и радушная. Пригласили меня на следующий год — выступить с оркестром. — Понравилось концертировать? — Да, это мой путь. Вообще-то, три четверти пианистов становятся концертмейстерами, но я буду исполнителем. Это трудно, я понимаю. Это постоянная работа над собой и над сочинениями. Вопрос: «Когда же жить?» — пока остается без ответа.
