«Думская»: С фасадов старинных домов Одессы массово снимают раритетные детали. По заказу?

Это то, что называется «эпиграфическими мелочами» и составляет узнаваемые черты лица старого города не меньше, чем Оперный или Потемкинская лестница. В настоящее время детали городского ландшафта исчезают на глазах усилиями целой группы мародеров. Это как снимать золотые коронки с мертвых. Таблички с памятными строительными надписями исчезали в Одессе всегда, но лишь сейчас в мародерстве наметились черты системности и небывалого масштаба. Словно в городе появились два-три «коллекционера», специализирующихся именно на этом типе антиквариата — уличной эпиграфике. Больше 20 лет тому назад, когда я учился на первом курсе исторического факультета, то был шокирован, когда в известном доме №30 по Греческой некий новый владелец в ходе ремонта сорвал два больших добротных мраморных подоконника с надписями на русском и французском «Ц. Гинандъ С. Guinand» и единственный в своем роде городской раритет распорядился заменить унылым гранитным новоделом, который можно наблюдать и сейчас. Нувориш не знал, что расправился с торговой маркой Цезаря Гинанда — первого владельца здания и основателя винного магазина, знаменитого в дореволюционной Одессе. Подоконники были разбиты и вывезены на свалку как строительный мусор, несмотря на имевшую место попытку пристроить их в историко-краеведческий музей. Тогда же коммерсанты уничтожили другой подоконник, с надписью «Аптека Кестнера», на здании по Екатерининской на углу Театрального переулка. Выросло целое поколение одесситов, которое удивится, узнав, что убогий ширпотребный фасадный подоконник а-ля «как у людей» располагался тут отнюдь не всегда. В 1990-е новые хозяева коммерческой недвижимости в центре города с легкостью лишали себя предмета гордости, какого не купишь ни за какие деньги. Примеры подобной глупости не раз всплывали в городской прессе тех лет. Уничтожены «архитекторские доски» Токарева, Кабиольского, Дмитренко, Гальперсона и многие другие на Приморской, Успенской, Садовой, Кузнечной, Маразлиевской улицах, а также старинные чугунные ворота с указанием годов постройки на Большой Арнаутской, Софиевской, Карантинной, Екатерининской, Пушкинской. Ключевое слово — «уничтожены». Но за двадцать лет нравы изменились. Сегодня даже последний штукатур-гастарбайтер перестал быть дремучим простаком. Невидимые заказчики научили — из новой категории граждан, которые любят Одессу таким вот необычным способом («у меня дома будет целее»). Теперь при ремонтах старых зданий на продажу снимается все, что потенциально может «уйти» через Староконку или интернет-аукционы: от печного кафеля и старинной потолочной лепки до дверных ручек, самих резных дверей и особенно деталей интерьера со всякого рода ятями и твердыми знаками — безошибочным признаком антикварной ценности предмета в глазах наученных вчерашних простаков. Так старье в глазах практичного обывателя превратилось в предмет старины, то есть предмет наживы, а не уничтожения. Впрочем, тонкую грань в этом вопросе зачастую разглядеть невозможно. Особенно если смотреть со стороны — с улицы — на все эти зияющие ниши от вырванных с корнем фасадных табличек XIX века. Они словно черные дыры в поредевших зубах дряхлой старухи! Современная охота за фасадным антиквариатом развивается по двум основным направлениям. Первое — точечная работа мародеров или «поставщиков» коллекционеров, которые похищают конкретные предметы по заказу или под предложение к покупке. Так украли в июне 2017 года табличку военного инженера Крестинского (с именем и датой постройки 1897-1898 гг.) с дома №13 по Базарной. Уникальный в своем роде металлический жетон с надписью «Херсонскаго участка, 20» содрали с фасада №20 по Дворянской. Еще один характерный и вопиющий пример подобного рода — неудачная для мародеров попытка снять широко известную металлическую табличку с дома Трапани по Греческой. Второе направление охоты лишь набирает свои обороты. Речь идет о воровстве под прикрытием «реставрационных» (рука не поднимается написать в этом контексте слово без кавычек) или ремонтных работ на фасадах исторических зданий. Так исчезли таблички при ремонте Мариинской гимназии по улице Толстого. Полгода назад рабочие сняли с фасада школы №26 по Старопортофранковской, 32 и до сих пор не вернули на место (ниша наглухо замазана) памятную закладную табличку с именем архитектора Толвинского и датой сооружения здания (1891 г.), хотя фасадные работы почти окончены. Говорят, некий «прораб» заверяет, что на фасад будет установлена точная копия оригинального памятного знака, хотя он отлично сохранился до начала работ. Хотелось бы посмотреть на фото демонтированного оригинала. Но есть ли еще в открытом доступе этот оригинал, или он уже пополнил чью-то частную коллекцию? Похожий случай имел место при недавней «реставрации» дома братьев Лантье по Екатерининской, 9. С фасада сняли табличку 1903 года с именем архитектора Шеврембрандта, а когда общественность возмутилась, установили вместо нее… копию. Куда делся оригинал, неведомо. Сейчас можно лишь гадать, планировалось это возвращение зачинщиками выполненных работ на самом деле или же стало результатом поднятой в прессе и интернете шумихи. Еще один пример можно наблюдать по итогам проведенных недавно фасадных работ на доме Стифеля, что на углу Ришельевской и Дерибасовской. По свидетельству одесского краеведа Михаила Козоровицкого, вместе со строительными лесами чудесным образом были демонтированы и две современные (!) мемориальные доски рубежа XX-XXI веков (чистейшей воды клептомания при полном попустительстве сами знаете кого). Все это заставляет с опаской ожидать «реставрационных» работ во дворце Воронцова. Как известно, на его фасаде находятся две памятные закладные плиты с текстами на староосманском языке и тугрой (личным гербом) турецкого султана Махмуда II. На плитах — стихи авторства самого султана и дата «1824 г.». Страшно представить, что может произойти с этими подлинными памятниками османской эпиграфики (которые уже вошли в сферу внимания международной научной общественности), прикоснись к ним рука одесского «реставратора»-клептомана. Остается лишь уповать на бдительность, уровень культуры и чувство собственности горожан, особенно тех из них, чьи дома украшены еще не уничтоженными эпиграфическими «мелочами». Обращаться именно к общественному сознанию и не более того побуждает ответ на письмо одесского краеведа Дмитрия Жданова, составленное им, надо полагать, из чисто экспериментальных соображений в адрес начальника управления по вопросам охраны памятников культурного наследия Павла Остапенко. Дмитрий проинформировал чиновника о наиболее вопиющих случаях мародерства. В ответе сказано: «О результатах обработки обращений и предпринятых управлением мер касательно сохранения всех перечисленных в Вашем обращении аутентичных элементов городского дизайна Вы будете проинформированы дополнительно». Обещанного «дополнительного информирования» Жданов (и остальная одесская общественность) ждет уже шестой месяц… Конечно, осваивать сотни миллионов гривен на «реставрации» куда интереснее. Андрей Красножон Оригинал публикации