Ярослав Тимофеев:«Критики не пишут об артистах, потерявших уровень»
Для кого пишут статьи музыковеды, почему «неактуальные» артисты остаются популярными и чего стоит опасаться начинающему журналисту. Главный редактор журнала «Музыкальная академия», автор 750 публикаций Ярослав Тимофеев рассказал об издержках профессии, которые вполне можно пережить. — Ярослав, знаю многих людей, которые пристально следят за миром академической музыки: ходят на концерты, слушают альбомы исполнителей и в обязательном порядке читают статьи музыкальных критиков. Однако некоторые артисты утверждают: «Рецензии важны лишь за границей, а в России мнение музыковедов особой роли не играет». Как вы считаете, такие высказывания правдивы? — Уже то, что такие высказывания звучат постоянно, заставляет усомниться в их правдивости. Артисты очень чувствительны к музыкальной критике, потому и убеждают себя и окружающих в том, что она не важна. Многие музыканты, особенно крупные, часто говорят, что не читают рецензии на свои концерты. Но почему-то, когда выходит новая хвалебная статья о музыканте, цитата из этой статьи мгновенно появляется на его сайте. А отрицательные рецензии у многих вообще вызывают шквал эмоций. За несколько лет работы в газете «Известия» я не раз сталкивался с жесткой реакцией музыкантов и их окружения на критику. Или можно вспомнить для примера драматичный эпизод из жизни Мстислава Ростроповича: прочитав рецензию на свой московский концерт, состоявшийся после долгого перерыва, он настолько расстроился, что пообещал больше не возвращаться. Потом все-таки вернулся, но произошло это не скоро. — То есть критические статьи реально влияют на отношение слушателей к артисту? — Значительная часть слушателей ходит на любимых исполнителей, и мнение критиков для нее не играет решающей роли. Вообще на массовую аудиторию телевидение сейчас воздействует сильнее прессы. Скажем, если телеканал «Россия-Культура» регулярно показывает какого-нибудь пианиста, у него формируется большой фан-клуб. Билеты на его концерты будут нормально продаваться еще лет тридцать, вне зависимости от того, что он реально делает за роялем. Но критики избегают писать об артистах, которые потеряли высокий профессиональный уровень. Имена таких исполнителей у всех на устах, их музыка звучит везде, но критики как бы не обращают на них внимания. И, скажем, для сообщества людей, которые действительно разбираются в музыке, это важно. Среди них постепенно формируется определенное отношение к этим артистам. Музыкант и его творчество становятся для них неактуальными. В результате артисты, условно говоря, актуальные и неактуальные могут одинаково собирать аншлаг, но состав публики на их концертах и «звучание» этих артистов в информационном пространстве будут разными. Так что и тут критика все-таки влияет на музыкальный процесс. — Очевидно, быть критиком не так уж приятно. Жесткие высказывания в адрес исполнителя могут повлечь за собой определенные последствия. К чему должен быть готов начинающий журналист, который собирается писать о концертах? — Сейчас люди, работающие в сфере музыки, не нанимают киллеров. Самое страшное, что может угрожать журналисту, не боящемуся критиковать, — это проблемы с работодателем (обиженная сторона любит обращаться к главному редактору или владельцу издания). Еще могут закрыть «доступ к телу»: если раньше человек спокойно звонил артисту, чтобы взять комментарий, то теперь трубку перестают брать. Могут внезапно не пригласить на какой-нибудь зарубежный фестиваль. Думаю, что всё это — нормальные издержки профессии, которые вполне можно пережить. — А как вы относитесь к согласованию материала с артистом? — Вообще это открытый вопрос. Есть первоклассные СМИ, в которых согласование считается недопустимым. Что герой сказал, то и сказал, он не имеет права вносить какие-либо изменения. И напротив, есть издания, в которых считают, что неэтично не согласовывать текст. Лично я делаю так: если герой просит прислать — присылаю, если не просит — публикую без согласования. Ярослав Тимофеев берет интервью у дирижера Владимира Юровского. Фото: Мария Холкина — Бывает, что статьи о концертах классической музыки пишут журналисты, не имеющие высшего музыкального образования. Может ли такой представитель СМИ оценивать исполнителя, если сам не является профессионалом? — У каждого человека есть право писать статьи. Но музыка — такая сфера, где профессионализм очень чувствуется, и непрофессионализм тоже. Я часто вспоминаю своего консерваторского педагога по истории искусств. Он был фантастически образованным человеком, философом, ученым, который обожал классическую музыку и прекрасно ее знал. Ходили легенды о том, как он оставлял в музыкальном магазине по 70 тысяч рублей за визит. Однажды он спросил, что я думаю про португальскую ренессансную полифонию. Мне пришлось ответить, что я не слышал ни ноты из этой музыки. Но, когда педагог начинал углубляться в разговор о самой музыке, о ее устройстве, я все-таки чувствовал, что ему не хватает профессиональной базы. Недаром полный курс музыкального образования — от музыкальной школы до аспирантуры — это 20 лет жизни. Даже самые квалифицированные врачи учатся гораздо меньше. С другой стороны, самое главное в музыкальной критике — это талант слышания и литературный талант. Если человек — непрофессионал, но умеет слышать музыку и владеет пером, он может прекрасно писать о концертах. Не стоит только соваться в научные дебри. Прекрасный журналист может попасться на анализе каких-нибудь флажолетов у альтов. Если вы описываете свои впечатления от музыки и тонко ее чувствуете, я не вижу никаких препятствий. — Кроме способностей журналиста, на материал может влиять и специфика издания. Не каждый человек готов читать лонгриды о классической музыке, не каждый редактор готов их публиковать. Издание узкопрофессиональное вряд ли заинтересуется автором-дилетантом. Но задавать артисту вопросы только о любимом композиторе тоже не хочется. Как быть? — Есть такое понятие как удержание аудитории. Если все время писать поверхностные тексты про то, как артист был одет и громко ли ему хлопали, читатель не останется с вами. А можно выпустить сложное интервью о музыке, о смерти, о любви, о политике — тогда думающий читатель «зацепится», добавит материал в закладки и будет ждать следующей вашей статьи. Мы живем во времена переизбытка информации. Благодаря интернету, мир настолько опоясан связями, что начинаются обратные процессы — информационное пространство дробится на ниши. Люди уже не хотят чувствовать это страшное информационное давление и спасаются тем, что ищут себе (иногда неосознанно) определенную нишу. Я, например, нашел несколько ресурсов, на которые заглядываю каждый день. И не хочу, чтобы их было больше. И нашел я их как раз благодаря таким журналистам и таким лонгридам, к которым хочется возвращаться. Я часто делаю интервью в расчете не только на публикуемый результат. Задаю вопросы, которые важны лично для меня. Знаю, что газета «Известия» не напечатает рассказ про какую-нибудь заключительную партию первой части симфонии, но все равно спрашиваю о ней исполнителя. Когда ты задаешь такие вопросы, артист чувствует, что это интервью — не формальность. И диалог в целом получается живее. Не надо бояться таких тем, которые не войдут в материал. Кроме того, сейчас каждый сам себе СМИ. Любой может завести телеграм-канал или публичную страницу в фейсбуке и набрать — а потом и удержать — свою аудиторию. Фото для превью: Георгий Мамарин
