Мария Склодовская-Кюри: триумф и трагедия «матери ядерной физики»

Единственная в мире женщина, дважды удостоившаяся Нобелевской премии, в свое время едва не стала жертвой общественного мнения Быть женщиной непросто — особенно если ты живешь на рубеже XIX–XX веков и мечтаешь еще о чем-то, помимо счастья быть женой и матерью. Мария Склодовская-Кюри — единственная в мире представительница прекрасного пола, кто дважды удостоился Нобелевской премии за вклад в развитие науки. «Мать радиоактивной физики» навечно вошла в историю, однако в свое время едва не стала жертвой общественного мнения, не желавшего признавать ее заслуги. Сраннего детства Мария проявляла любознательность и желание учиться. И немудрено. Она появилась на свет в 1867 году в Варшаве, в семье польских учителей Владислава Склодовского и Брониславы Богунской. Отец преподавал физику, а мать занимала должность директора гимназии, однако впоследствии была вынуждена оставить свой пост из-за болезни. Она умерла от туберкулеза, когда Марии едва исполнилось десять лет. Вскоре скончалась и старшая сестра Зофия. По несчастливому совпадению отца уволили из-за его антигосударственных настроений, и он был вынужден перебиваться на низкооплачиваемой работе. Эти события привели к тому, что Мария потеряла веру в Бога. Наоборот, стремление понять мир и естественным образом объяснить его проявления развивало ее интерес к науке. Склодовский имел обширные знакомства в ученых кругах, и дома у них постоянно бывал кто-то из знаменитостей. Так, Дмитрий Менделеев, увидев, с каким увлечением девочка проводит опыты в лаборатории, воскликнул: «Да она станет прекрасным химиком!». Гимназию Мария окончила с золотой медалью. Однако дальнейшее обучение в университете было под вопросом: возможности получения высшего образования для женщин в Привислинской губернии, входившей в состав Российской империи, были ограничены. Несколько лет Мария посещала подпольные высшие женские образовательные курсы, так называемый Летучий университет. А еще работала гувернанткой, чтобы собрать деньги на обучение в Сорбонне старшей сестры Брониславы. Та, в свою очередь, обещала потом помочь ей — такая у них была договоренность. В богатом имении Щуки Склодовская не только давала уроки пятерым барчукам, но и тайно преподавала крестьянским детям, что в то время было делом наказуемым и грозило ссылкой в Сибирь. Но девушка отличалась не только твердым характером, но и добрым сердцем. Кроме того, она была миловидна, умна, умела кататься на коньках, увлекалась верховой ездой и сочиняла стихи. Неудивительно, что она смогла покорить сердце старшего сына хозяина, Казимежа Журавского, который приехал в имение на каникулы. Чувство было взаимным, молодая пара прекрасно ладила друг с другом. Однако, узнав об этом, Журавский-старший пришел в ярость: он прочил в невесты сыну девушку знатную, а не какую-то бедную гувернантку. Казимеж не осмелился противиться воле родителей. Жаркое лето закончилось, и он вернулся продолжать учебу в университете. На Марию случившееся произвело сильное впечатление. Она сделала вывод, что верить мужчинам нельзя, а в письме к Брониславе пообещала «никогда больше не позволять брать над собой верх ни людям, ни событиям». Любовь и химия В 1891 году наша героиня наконец смогла осуществить свою мечту и поступить в Сорбонну. Бронислава к тому времени вышла замуж за польского эмигранта, студента-медика. Она пригласила сестру поселиться в квартире, которую они снимали вдвоем с мужем. Однако Мария не хотела обременять родных и через какое-то время решила переехать, сняв небольшую комнату в холодной мансарде Латинского квартала. В университете Склодовскую запомнили как одну из самых усердных студенток; днем она занималась, а вечером подрабатывала репетитором. Скудных денег едва хватало на еду, одежду она занашивала до дыр. Однажды на лекции девушка даже упала в голодный обморок. Но именно ее сильный характер, увлеченность любимым делом привлекли к ней Пьера Кюри. К своим тридцати пяти годам он уже успел сделать несколько научных открытий, преподавал в престижной Школе физики и химии, а также возглавлял лабораторию. Марии же как раз нужно было место для проведения исследований. Их познакомил коллега, профессор польского происхождения. И ту первую встречу, и впечатление, которое произвел на нее Пьер, девушка запомнила на всю жизнь. «Я была потрясена выражением его светлых глаз и ощущением какой-то неприкаянности, исходившим от его высокой фигуры. Его речь, чуть медлительная и задумчивая, его простота, его серьезная и одновременно юношеская улыбка вызывали доверие». Он же признавался, что влюбился, когда увидел ее тонкие, нежные руки, изъеденные кислотой. Однако первое предложение руки и сердца Склодовская отвергла: еще свежа была в памяти старая любовная рана, кроме того, после окончания университета она хотела вернуться в Польшу, чтобы найти там работу и заботиться о престарелом отце. С горячностью Пьер заявил, что готов поехать вместе с ней и быть рядом, даже если до конца дней ему придется быть лишь учителем французского языка. Однако на родине для Марии не нашлось места, на преподавательскую должность женщин, пусть и выпускниц Сорбонны, брали неохотно. А длительная разлука с Пьером помогла ей осознать еще одну очень важную вещь. «Каждый из нас понял, что ему не найти лучшего спутника жизни», — записала она тогда в дневнике. 26 июля 1895 года они сыграли скромную гражданскую свадьбу. Венчаться в церкви Мария отказалась, что повергло в шок ее родных. На церемонию невеста пришла в скромном темно-синем платье — в котором потом на протяжении многих лет работала в своей лаборатории. В свадебное путешествие молодожены отправились на велосипедах, которые им подарили друзья. Жили Кюри бедно, но счастливо. Их объединяла любовь не только друг к другу, но и к науке. Пьер читал лекции, чтобы заработать хоть какие-то деньги, а после спешил домой — проводить эксперименты. Вдвоем с Марией они часами мешали кипящие растворы, ставили сложнейшие опыты. И ощущали полное родство душ. «Мой муж — это предел моих мечтаний. Я никогда не могла представить себе, что окажусь рядом с ним. Он — настоящий небесный дар, и чем дольше мы живем вместе, тем больше мы любим друг друга», — напишет Мария. В 1897 году в семье случилось пополнение: родилась первая дочь Ирэн. Однако малышку отправили к деду. Научные исследования и сложные бытовые условия не позволяли родителям заниматься ее воспитанием должным образом. Интересно, что в будущем Ирэн фактически повторила судьбу матери: тоже вышла замуж за химика и так же, как и Мария, стала лауреатом Нобелевской премии — ее наградили за исследования в области радиоактивности. Занимаясь рутинной работой — перебирая образцы минералов, — Мария заметила, что в ходе экспериментов некоторые ведут себя нетипично. Ее предположение было очень смелым: возможно, образцы содержат новое и никому не известное доселе радиоактивное вещество. Несколько лет Пьер и Мария пытались его синтезировать, и наконец весь мир узнал о существовании радия. Это открытие всколыхнуло общественность. В 1903 году кандидатура Пьера Кюри была заявлена на Нобелевскую премию. О Марии же никто не слышал, ее считали всего лишь скромной ассистенткой талантливого мужа. И тем удивительнее было его заявление, что награду он готов принять лишь в одном случае — разделив ее с женой, поскольку это их общий успех. Так впервые нобелевским лауреатом стала женщина. В 1904 году в семье Кюри родилась вторая дочь, Ева. (В отличие от сестры у нее не было интереса к науке, она выбрала профессию искусствоведа. Но написала биографию матери, которую позже экранизировали). К тому времени оба ученых уже имели определенный вес, Пьер преподавал в Сорбонне, Мария возглавляла его лабораторию. Их материальное положение улучшилось, Кюри смогли нанять для воспитания девочек гувернантку. Казалось бы, жизнь вышла на новый уровень: успех, признание, финансовое благополучие, можно было и заниматься наукой, и растить дочерей, но, увы, счастье длилось недолго. Жестокая, нелепая случайность оборвала жизнь Пьера. Переходя дорогу в сильный дождь, он не успел вовремя среагировать на мчащийся конный экипаж и был раздавлен его колесами. На тот момент ученому было всего сорок шесть лет. Скандальный адюльтер После трагической смерти мужа Мария погрузилась в депрессию. Руководство Парижского университета предложило ей возглавить кафедру физики, которой прежде руководил Пьер. Так Склодовская-Кюри стала первой в истории Сорбонны женщиной-профессором. Однако это ее не радовало. «Как же это печально и безнадежно! Ты был бы счастлив, видя, как я преподаю в Сорбонне, я и сама бы это сделала очень охотно для тебя. Но делать это вместо тебя… Ох, мой Пьер, могло ли даже присниться нечто более ужасное?» — записала она в дневнике 5 ноября 1906 года. В эти тяжелые дни настоящим спасением для нее стала работа. Американский мультимиллионер Эндрю Карнеги, тронутый ее горем, помог вдове основать лабораторию, которая была оснащена самым современным оборудованием. Вскоре она превратилась в маленькую фабрику по производству радиоактивного радия. Тогда Мария не знала о последствиях радиации, поэтому все свои опыты проводила без защиты. Ее ассистентом был химик Андре-Луи Дебьерн, который, как поговаривали, был безнадежно влюблен в госпожу Кюри. Но она не могла ответить взаимностью. Четыре года Мария соблюдала траур по Пьеру. И вдруг летом 1910 года вновь стала носить цветные платья, окружающие не могли не заметить, что выглядит она похорошевшей и довольной жизнью. Причиной столь разительной перемены был бывший аспирант ее мужа, Поль Ланжевен. Он был младше Марии на пять лет и формально женат, но этот брак трещал по швам. Супруга нередко закатывала ему скандалы с отвешиванием пощечин и битьем посуды. В конце концов, не выдержав такой жизни, Ланжевен покинул дом и обратился в суд с иском по поводу раздельного жительства. Не последнюю роль в этом решении сыграли и его чувства к Марии. Узнав о романтическом увлечении мужа, госпожа Ланжевен пришла в ярость. Каким-то образом раздобыв любовную переписку с Кюри, она продала ее в бульварную газету «Журналь», благо там работал ее родственник. Статья «Любовная история мадам Кюри и профессора Ланжевена» появилась на первой полосе газеты 4 ноября 1911 года, как раз в тот момент, когда оба ученых находились на научном конгрессе в Брюсселе. Общественность бушевала: польку обвиняли в том, что она разбила «образцовую французскую семью», и требовали уволить ее с кафедры. Газетчики не стеснялись высказывать грязные предположения: якобы Склодовская завела интрижку еще при жизни мужа, из-за чего тот покончил с собой. Вернувшись с конгресса, Мария обнаружила перед домом разъяренную толпу. Несчастной женщине с двумя дочерьми (младшей Еве на тот момент было лишь семь лет) пришлось искать убежище у друзей. Многие тогда отвернулись от нее. Химик Свана Аррениус, ранее предложивший выдвинуть кандидатуру Склодовской-Кюри на Нобелевскую премию, писал ей, чтобы она не приезжала в Стокгольм на церемонию вручения. «Дело может обернуться скандалом на глазах у короля, а этого мы хотели бы избежать любой ценой», — объяснял он. «Я считаю, что не существует никакой связи между моей научной работой и частной жизнью. Я не согласна с мнением, что клевета и порочение доброго имени могут оказывать влияние на оценку моей научной деятельности», — резко ответила Мария. В Стокгольм она все-таки решила поехать. Вновь став нобелевским лауреатом — на этот раз по химии, Склодовская-Кюри вернулась в Париж, где потребовала от газетчиков принести извинения за публикацию порочащих ее фальшивых сведений: «…на основании имеющегося у меня права я потребую в качестве компенсации значительные суммы, которые будут использованы мною на научные исследования». Многие испугались и извинились, однако эта история сильно подорвала моральный дух и здоровье Марии. Из-за болезни почек она вынуждена была сделать операцию в частной клинике, под чужим именем. Во Францию так и не вернулась. Была очень разочарована. Поль, как и ее первая любовь Казимеж, оказался слаб характером и не решился подать на развод. Мария решила, что вдали от Парижа ей будет легче пережить случившееся, и приняла приглашение физика Герты Айртон пожить некоторое время в Англии. Эта женщина была едва ли не единственной из коллег, протянувшей ей руку помощи. Опасный талисман Во время Первой мировой войны Склодовская-Кюри показала себя настоящей патриоткой. Она хотела отдать все свои золотые награды за научные достижения, чтобы внести свой вклад в поддержку армии. Однако Национальный банк Франции отказался принять ее пожертвования. Тем не менее она потратила все средства, которые получила вместе с Нобелевской премией. Вместе с дочерью Ирэн, которая тогда была еще подростком, они ездили по военным госпиталям и обучали врачей делать рентген раненым, чтобы более успешно проводить операции. Передвижные рентген-аппараты получили название «маленькие Кюри». За годы войны ими воспользовались более миллиона солдат. В послевоенные годы Склодовская-Кюри вела исследовательскую и преподавательскую деятельность в Радиевом институте, который сама основала. За свою жизнь она написала более тридцати статей, вырастила целую плеяду молодых ученых, которые стали продолжателями ее дела. Периодически она совершала поездки в родную Польшу, где консультировала врачей и всячески способствовала применению радия в медицине. На шее в качестве талисмана в специальной ампуле Мария носила один грамм этого вещества, принесшего ей успех и мировую известность. Она не знала, что ее детище хранит в себе еще и смертельную опасность. Здоровье Марии стремительно ухудшалось. В 1934 году она совершала автомобильное путешествие в компании сестры Брониславы, в результате которого сильно простудилась. Температура держалась очень долго. Однако она была не следствием простуды, а болезни, которую впоследствии назвали лучевой. 4 июля Мария умерла от лейкемии, принявшей острую форму. Сначала ее похоронили на кладбище в Со (О-де Сен), в могиле Пьера. Но в 1995 году правительство Франции приняло решение перенести останки выдающейся женщины в парижский Пантеон. Она похоронена в специальном гробу с защитой от радиоактивного излучения, а всех желающих осмотреть личные вещи Кюри предупреждают о возможной опасности. Лишь через полторы тысячи лет излучение полностью исчезнет. «Нет необходимости вести такую противоестественную жизнь, какую вела я. Я отдала много времени науке, потому что у меня было к ней стремление, потому что я любила научное исследование. Все, чего я желаю женщинам и молодым девушкам, это простой семейной жизни и работы, какая их интересует», — написала Кюри. Была ли она счастлива? Вполне. Ведь судьба послала ей и любимое дело, и мужчину, который разделил ее мечты и чувства.