Покрас Лампас: «Найти себя можно, только если себя сломать»
Единственный художник в России, на которого стоят очереди как на Серова, 27-летний Покрас Лампас @pokraslampas делает стремительную международную карьеру. Самый востребованный каллиграф планеты, глобальные интересы которого представляет Opera Gallery (в ее портфолио также работы Пикассо, Дали, Уорхола и Херста), из всех возможных вариантов выбрал для жизни именно Петербург. И рассказал нам о его будущем. #геройнашеговремени vs #инфлюенсер Каждое поколение меняется под влиянием тех технологий, которые ему доступны. На протяжении XX века все новые и новые возможности так сильно меняли людей, что, по сути, общество каждое десятилетие пересоздавало себя заново. Мы живем в эпоху новых медиа, героем становится каждый — потому что у каждого есть своя аудитория. Технологии подешевели и доступны абсолютно всем. А благодаря интернету любой может поделиться мыслями и образами с другими, невзирая на границы и языковые барьеры. В результате общество диверсифицировалось на маленькие социальные группы, и участники каждой из этих соцгрупп следят за своими героями. Например, в рэпе есть и Оксимирон, и Гнойный — один за русский язык в плане речи, а другой за русский язык в плане провокации, один формирует свой лейбл и аудиторию, а другой расширяется через всевозможные, и порой нелепые, коллаборации. Казалось бы, этих двоих ничто не объединяет, но героями одного поколения стали оба рэпера. Так настало время лидеров мнений, действующих своим авторитетом на людей, которые за ними следят. Инфлюенсеры влияют на предпочтения очень многих — что слушать и что носить, куда ходить и что покупать. Выбирать тебе: либо инфлюенсерство порабощает тебя, либо ты сам становишься инфлюенсером — раскрываешься, и тогда люди начинают следить за тобой. В этом случае ты вроде бы превращаешься в часть системы, но при этом остаешься собой. #усталостьотПокрасаЛампаса Каждый раз, когда я вижу заявления о том, что меня много, хочу напомнить зрителю: у нас, к сожалению, только формируется рынок молодого современного искусства, которое не просто связано с кулуарными историями, маленькими галереями и выставками, куда приходят за месяц несколько человек. Расширение аудитории за счет резонансных проектов и мощных коллабораций — очень полезная и важная вещь для формирования среды нового искусства в России. И те, кто делают это первыми, конечно, получают больше всех внимания — как позитивного, так и негативного. Честно говоря, я очень радуюсь, что мои работы никого не оставляют безразличными. Если у человека есть желание высказаться, значит есть точка для диалога. #критика Я считаю, сейчас нет критики, которая выстроена в конструктивном ключе. Люди, которые что-то критикуют, должны помнить, что не нужно уничтожать то, что построили другие. Нужно создавать какую-то конкурентную идею, продукт, полотна, выставки, высказывания и таким образом вносить в нашу творческую среду альтернативы. Или хотя бы поддерживать тех, кто это вносит. Критика художника - это изначально глупо и неправильно, потому что искусство - это то, как мы видим мир и его через себя выражаем. И в этом случае как мы можем судить человека за то, что он так видит мир и так коммуницирует с аудиторией? Как можно критиковать людей за творчество? Творчество нужно поддерживать, а, если в какой-то момент тебе кажется, что это неинтересно, всегда можно пройти мимо и найти того, кто тебе интересен. По крайней мере, я верю, что это гораздо более правильная позиция, и она должна помогать многим в творчестве и развитии. #медиабулимия #хайпожорство Я устраиваю себе информационный ад: подписываюсь на огромное количество новых медиа, смотрю новости, слежу за тем, что происходит в различных рейтингах. Зачем? Так я могу постоянно резонировать с тем, что происходит в мире. Для меня слово «резонировать» очень ценное. Можно тиражировать свои знания и фантазии, а можно создавать новое. Для того чтобы его генерировать, нужно пропускать через себя новые эмоции, учиться считывать информацию в интернет-среде. Конечно, страдают офлайн-носители: у меня дома лежит нетронутым дичайшее количество лукбуков и книг по истории моды. И я дико корю себя, что не прочитал все романы Виктора Пелевина и Нила Геймана — это море, в которое хочется окунуться. #старт Моя система ценностей часто менялась в силу того, как менялся мой круг интересов. Когда лет в семнадцать я только начинал в стрит-арте, я был близок к улице — и, естественно, моими героями были художники уличной волны. Я особо не углублялся в историю искусств, у меня не было художественного образования — я даже не пытался понять, например, Малевича. Зато был озабочен тем, как написать букву так, чтобы она отличалась от букв других художников. Со временем я стал изучать дизайн, историю искусства и понял, что русский авангард — очень крутой пласт нашей культуры, который для меня стал примером правильного отношения к социуму, к окружающей культуре, к политике, к инновациям. Лет с двадцати я иду по пути, на котором на меня все сильнее влияет идея авангарда XX века. Я бы сказал, что меня сформировали Родченко, Малевич и Баския. #система Я не воспринимаю образование как систему, которая помогает в карьере. После школы я год обучался профессии экономиста, и это казалось мне понятным с точки зрения развития карьеры: ты считаешь деньги, ты зарабатываешь деньги и ты молодец. Но потом я увидел, что впереди ждет лишь скучная офисная жизнь, и ушел. Затем я четыре года учился на специалиста по рекламе — и брал из маркетинга информацию, которая мне казалась полезной. Но я вынес из вуза четкое убеждение, что всему могу научиться сам, причем максимально эффективно и быстро. И как только я ощутил себя финансово независимым, просто ушел из института, оставив в нем свой аттестат о школьном образовании, — в результате сегодня у меня нет на руках ни одной бумажки, которая говорила бы о том, что я где-то когда-то учился. #реклама Реклама сегодня — это очень круто. Я бы рекомендовал каждому познакомиться с тем, как она работает и что такое система маркетинга. Понимание законов рекламы позволяет мне не потеряться среди всей той информации, которая нас окружает. Я вижу, на какую аудиторию работает мой продукт, и четко осознаю, что происходит со мной и вокруг меня. Художнику важно понимать аудиторию, с которой он говорит. Чем больше у него снобизма по отношению к широкой аудитории, тем больше проблем с признанием. Когда художник закрывается в домике из круга друзей и почитателей, это ведет к стагнации. #копипаст Я придумал термин каллиграфутуризм, чтобы назвать стиль, в котором я работаю. Я закрепил этот стиль за собой, а дальше появляется лишь мотивация снова расти, не жалеть себя, максимально отдаваться творчеству. Я лично всегда следую правилу не смотреть на коллег по цеху — а если сделал что-то очень похожее, надо это открыто признать. На подражателей я смотрю с философской точки зрения: когда ты бросаешь камень в воду, от него неизбежно начинают идти круги. И все, что мы создаем, так или иначе цепляет людей, которые пропускают это через себя и выдают либо что-то новое, либо копию. Чем более популярные вещи я делаю, тем больше будет появляться тех, кто захочет заработать на их повторении. Кто я такой, чтобы залезать в их голову и искать там какие-то умыслы? Когда продюсерская компания Black Star получила от меня отказ расписать их автомойку и наняла каллиграфов, скопировавших мой стиль, я взгрустнул, в какой-то мере разочаровавшись в мире вокруг. Но сейчас я понимаю, что этот лейбл никогда не сможет в будущем работать со мной: у них больше не появятся ни обложки альбомов, ни локации для съемок, ни одежда, сделанные в коллаборации. Это их выбор. #галерея Я заключил эксклюзивный контракт с Opera Gallery — это глобальная сеть из двенадцати галерей в важнейших городах мира от Нью-Йорка, Лондона и Парижа до Гонконга и Сингапура. В списке художников этой галереи первые имена мирового искусства: Пикассо, Моне, Магритт, Ренуар, Джакометти, Шагал, Дали, Уорхол, а также Дэмиен Херст, Дэвид Лашапель, Такеши Мураками. Если художник продает свои картины сам, их цена подкреплена спросом у коллекционеров, а это очень шаткая история. Когда за твоим именем стоит серьезная галерея, это дает определенную свободу в работе — ты можешь не ориентироваться на вкусы ограниченного круга собирателей. Конечно, такой контракт с галереей накладывает на тебя обязательство не продавать работы напрямую — и я ему следую, несмотря на то что каждый день мне пишут с предложением купить мое полотно подешевле в обход галереи. Наши художники не очень любят соблюдать правила — возможно, поэтому я единственный молодой представитель России в международном списке Opera Gallery. Сотрудничество началось в конце 2015 года, когда на меня вышла галерея Opera в Дубае и попросила прислать каталог моей первой персональной выставки в Сеуле, открывшейся незадолго до этого. Между тем она была сделана мной очень непрофессионально — у меня были амбиции, но не было знаний. И тем не менее эта крутая галерея мной заинтересовалась, и мы подписали контракт на год на регион Ближнего Востока — в других частях света я тогда мог продавать свои работы самостоятельно. Через год мы включили в договор еще и Азию, потому что у меня удачно прошла выставка в Гонконге. А в этом году заключили контракт уже на весь мир. Цены на мои работы выросли сразу в два раза и раз в семь за последние три года — хочется верить, не только потому, что я работаю с галереей, но и потому, что делаю резонансные проекты и расту как личность. Контракт с галереей оставляет за мной право делать коллаборации или проводить перформансы — мои галеристы меня в этом поддерживают. Встреча с ними всегда значима: я вживую рассказываю своей команде о том, что сделал, — совсем недавно у нас был долгий разговор о стратегии на будущий год, о том, как я изменился за последнее время. И конечно, для художника такой разговор важен. #событиегода Важнейшим событием 2018 года для меня стала моя выставка в московском «Новом Манеже» — чтобы сделать ее, я отдал всего себя. Я взял на месяц один из главных выставочных залов столицы и потратил на организацию со своей стороны все деньги, которые заработал за прошлый год. Выставка называлась «Покрас Лампас. /Жизнь/ одного художника. Вход свободный.» — и вход на нее действительно был свободным, я вместе с Департаментом культуры Москвы покрыл все расходы без привлечения коммерческих партнеров и брендов. Мне было важно каждый день находиться на выставке, которую я сделал своими руками со своей командой, — я буквально жил в этом зале. Я наблюдал за реакцией людей, которые тысячами приходили смотреть на мои полотна, отвечал на их вопросы, писал прямо в «Манеже» новые работы, а за спиной у меня стояло человек триста. И я понимаю, насколько это ценно, насколько важно было почувствовать это, поставив все на кон. Многие говорили, что я поехал головой, когда на это согласился, но в итоге финальный перформанс стал для меня очень личным: за час до закрытия выставки собралась огромная толпа, на кровати, которая все это время стояла для меня в «Новом Манеже», я написал фразу «Мы все мечтатели», лег и закрыл глаза. А потом в выставочном зале стали гасить свет, а охрана попросила всех на выход. Все, двери закрылись. Я как будто уснул и проснулся для новой жизни — в двадцать семь лет я сделал то, за что себя уважаю, и то, что позволяет мне с гордостью говорить о том, что я делаю. Я почувствовал себя полностью переродившимся. Я живу искусством и хочу дальше им жить. #пауза В конце декабря я сделаю перерыв и несколько месяцев не буду принимать коммерческие заказы. Январь, февраль станут временем работы в студии над новыми полотнами, новыми экспериментами с тканью и одеждой — буду их расписывать, принтовать, делать любую дичь. Желание взять паузу возникает у меня регулярно, но, к сожалению, в силу моей ответственности перед различными проектами я не всегда могу себе это позволить — ограничиваюсь заметками в айфоне, куда пишу идеи на будущее. Зато есть время отфильтровать идеи: я оставляю из них только самые сочные, и зима для меня — традиционное время проанализировать, что я сделал, и по-новому себя раскрыть. #найтисебя С одной стороны, я постоянно с кем-то коммуницирую, с другой — я одинок, занимаюсь самокопанием, стремлюсь к перфекционизму и постоянно борюсь с самим собой и с социумом. Я считаю, что найти себя можно, только если себя сломать. Сломать на уровне знаний, воспитания, ценностей, которые вложило в тебя предыдущее поколение, и пересобрать заново так, чтобы уверенно чувствовать свое новое Я. Важным сломом для меня стала смена имени в паспорте — теперь я официально Покрас Лампас. #кириллица У всякого художника бывают разные периоды — у меня был период увлечения готикой, и тогда я писал латинским шрифтом. Потом я вернулся к кириллице — я ее искренне люблю и понимаю, что эта система дает просто космический простор для творчества. Кириллица — это визуальная идентификация нашей истории и культуры. Сейчас мне кажется, что именно в ней я раскрываю себя и не чувствую ограничений. #россия Я считаю, что Россия — это огромная песочница. Дико масштабная, дико доступная. Россия — это квинтэссенция потенциала молодого поколения, которое хочет что-то создать. Другой вопрос, что наше экономическое, политическое, социальное состояние ставит внутренние ограничения, с которыми приходится взаимодействовать. #петербург Во всем, что касается творчества, вдохновения, плодотворной среды для созидания, Петербург — очень крутой город. Москва для меня — город для бизнеса: все крупные бренды и точки силы находятся в столице. Но она забирает все силы, и, чтобы не оставаться пустым, я возвращаюсь в Петербург, где черпаю энергию и вдохновение. Я постоянно сравниваю его с другими городами и понимаю, что Петербург — это душа. Мне не совсем близок тот арт-рынок, который был построен в Петербурге в последние годы, не со всеми здесь хочется работать. Но у меня есть желание отдать что-то Петербургу в ответ, сделать здесь уличные и музейные проекты. И показать своим примером молодежи, что это возможно. #петербургбудущего В Петербурге есть Эрмитаж и Русский музей. Но нет Гуггенхайма и MoMA — в Петербурге почти нет актуального современного искусства и мало настоящего стрит-арта, особенно в центре. Город в международном контексте не ассоциируется с актуальными местными художниками — а ведь интеллектуальный и медийный стрит-арт генерировал бы колоссальное количество контента в соцсетях, привлекая в Петербург новых людей со всего мира. Есть крутой пример стрит-арта в Париже: известнейший художник Space Invader выкладывает из плитки восьмибитные фигурки космических захватчиков. Эти работы невозможно уничтожить погодными условиями, они живут. Небольшие по размеру, они точечно и очень красиво интегрируются в город и за счет цветовой гаммы гармонируют с Парижем, а не идут против него. Я никогда не отказываюсь от участия в паблик-токах или в Культурном форуме в Петербурге — чтобы наладить диалог. И могу сказать, что вижу со стороны города и институций больше слов поддержки, чем критики или консерватизма. На месте администрации я бы выделил в Петербурге пять локаций и открыл их для экспериментов — только никакие рамки для экспериментов устанавливать нельзя. Но надо доступно объяснить, что эксперимент должен быть во благо города, а не того человека, который хочет пропиарить свое имя. В этих локациях должны появиться актуальные для города проекты — пусть и не всегда масштабные. Не обязательно проводить помпезные акции, можно начать с маленьких точек роста, которые дадут Петербургу ту самую ламповость, которой мы сейчас не наблюдаем. фотограф: Ян Югай стиль: Каролина Павловская продюсер: Александра Афанасьева визаж: Кейт Мур прическа: Марина Рой постпродакшен: Жанна Галай ассистенты стилиста: Эльмира Тулебаева, Марьям Фитч ассистент визажиста: Наталья Чернусская
