Найти в снегу шампанское
Не знаю, правда или нет, но один знакомый уверял меня, что как-то ранней весной обнаружил в сугробе на дачной улице, за забором своего дома, бутылку шампанского. Она торчала из начавшего стремительно таять снега — чей-то то ли позабытый, то ли утерянный на старый Новый год символ радостного будущего. Честный Володька, так зовут знакомого, обошел с этой бутылкой все соседские дома, но никто не признал потери. Так она и достояла у них с женой до следующего «старого новогодья», была вновь закопана в снег, но уже не терялась, была выпита, как положено, в срок, с отдельным тостом за тех, кто ее «подарил». Думаю, что все это правда, хотя Володька и мастер фантазировать. Но то, что он мог обойти всех соседей, это факт. Другой и думать бы не стал: нашел — мое. Но Володька жил, да и сейчас живет как-то предельно деликатно, искренне желая людям добра, за что многими любим, так что стащить символ чужого счастья — уж точно не его «стиль». Под каждый старый Новый год я возвращаюсь мыслями к этой истории с шампанским, пытаясь представить, что думали люди, ту бутылку потерявшие. Оплакивали потерю? Да и как такое было возможно? Чай, не по пояс были сугробы! Или «до того» на грудь было принято столько, что одной бутылки просто недосчитались? Но недавно мне пришло в голову совсем другое. Может, никто ее и не терял? В проулке, где стоит Володькин дом, чужих-заезжих мало. Нет, думаю я сейчас, ее закопали специально, чтобы рано или поздно нашел ее именно хороший человек по имени Володя. Нашел и увидел в этом не просто неожиданный сюрприз, а некий знак — мол, все будет хорошо. Песня, исполненная когда-то Александром Абдуловым, «Старый Новый год», где «я закопал шампанское под снегопад в саду», на стихи Андрея Вознесенского написанная, подарила нам традицию, многим пришедшуюся по сердцу. Есть что-то трогательное и символичное в этих почти детских пряталках шампанского. Кстати, у Вознесенского слова изначально были несколько иными, и мечты о счастье было в них даже больше, чем в песне. И надежды на то, что исполнится даже невозможное, — тоже. Напомню отрывочек: Вьюгою Патриаршею позамело капот, в новом несостоявшееся старое настает... Вот он и на пороге — более тихий старый Новый год, совсем семейный, уже не с такими петардами-хлопушками, как праздник с 31 декабря на 1 января. В нем так много тепла, несмотря на морозы, так много нежности, надежды и веры в хорошее и веры в волшебство! Дети говорят — встретить надо на даче. И я вот думаю — а не зарыть ли бутылку шампанского под домом хороших людей. И будет у них маленькое чудо. И несостоявшееся сбудется.
